– Вот, прям, сюда? – спросил Фома. – У вас там указатели с записками что ли стоят? – усмехнулся он.

– Нет. Просто дорога одна. От зоны сюда идёт. Вот они и приходят каждый год. Но обычно, мы высылаем группу в помощь. Так больше выживает.

– И что, много иммунных? – Кир присел на корточки, вытирая свою обувь.

– Много. Если помогать отбиться, то больше десяти точно. Там же матёрых нет, только пустыши, и кластер долгий. Почти неделю обращённых нет. Всё веселье потом, а поначалу – только непонятки и буча. Мы обычно ждём, пока зомби полезут, потом отстреливаем их и забираем иммунных.

– Почему ваш Академик дохнет так часто? Идиот что ли? – спросил Фома.

– Не, просто он тут не фартовый. Его то закажут, то другие муры на стрелке вальнут, то мутанты сожрут. Если бы меня всегда с собой брали, то долго бы жили, но это же западло – шныря рядом держать. Вот, я уже шесть лет живу, а они – меньше года.

Хорёк тогда нам очень много чего рассказал, потому и опоздали в рейд за Василисой. Но эта информация была слишком ценной, чтобы пренебречь ею.

Вчера мы всё это обсуждали и думали, как быть с этим, регулярно обновляющимся гадюшником. Решили стаб прибрать себе, заселить нормальными людьми и обязать их каждый год делать полную зачистку обновлённой зоны.

Вспомнили, кто такой этот Бузан. Раньше его звали Базис. Год назад его и ещё одного выгнали за педерастию, предварительно прогнав голыми по всему городу с баннером «Я ПИДАР». Обкидывали всякой гадостью и отрезали гениталии. Толерантность к гендерным меньшинствам и тому подобной братии в Парадизе явно не в чести. Вот один из них и объявился мстить. Интересно, куда делся второй…

– Леший, вот скажи, я вроде нормальных мужиков набираю, с опытом военной боевой службы, а мне постоянно какие-то пидоры попадаются, а? – жаловался изрядно подпитый Прапор своему другу, повиснув у того на плече. – Ну, вот как у тебя так получается принимать гражданскую зелень и делать из неё таких бойцов, ну, скажи?

– Да, просто, вы, вояки, все контуженные на голову, – вставил Манчестер свои три копейки.

Не любил он военных, хоть и понимал, что без них никак в этом мире, где брюлики и золото не котируются совсем.

– В душу надо смотреть, сынок, а не на погоны и медали, – добродушно улыбнулся другану Леший.

– Ты представляешь: я – и предатель… – вздохнул пьяненький Прапор, продолжая сетовать на судьбу. – Вот завалю тебя, потом Манчестера… Нет, этого хомяка надо первым валить, – погрозил он Манчестеру кулаком, – потом с Седым и Киром порешу, и буду один править, как король. И лямки ваши один тянуть буду… угу.

– Пупок не развяжется? – рассмеялся Кир. – И чего это меня самым последним валить собрался? Что, думаешь самый безобидный?! – скорчив злую рожу, спросил Кир.

– Ой, да не кривляйся ты, и так в глазах всё плывёт, – заныл Седой. – Молодёжь уже вся в дрова, а мы всё сидим.

– Я ещё тут! – поднял я руку, обозначив своё присутствие в сознании, лёжа лицом в чём-то мягком и, кажется, съедобном.

Вот и мысли, вроде, ожили… ещё бы вспомнить, кто меня баиньки уложил, и, вроде, провалов в памяти больше не осталось. О! Прапор подъехал! Вовремя. Кофе как раз закипает.

– Привет алконавтам! – В дверях показалась упаковка пива «Будвайзер» и только потом – лысая голова Прапора.

– Ты на кофе приехал или бухать? – усмехнулся я, глядя на двадцать четыре банки пива, выставленные на стол.

– Опохмеляться, конечно! Кто же кофеем похмелье снимает, тундра! Пивом надо! – Прапор плюхнулся на стул напротив меня и потянул носом поднимающийся из чашки аромат.

– Ага и рассолом. Но у меня нет ни того, ни другого. Вот кофе есть и очень хороший. Да и чувствую я себя уже отлично. Тут вообще как-то быстро это дело выветривается. Неужели тебе так плохо?

– Мне очень даже хорошо, – Прапор отпил немного горячего бодрящего напитка – М-м-м и вправду хорош, – и, чуть подавшись вперёд, спросил: – А что там у вас за девахи вчера, в машине которые, сидели? Там одна такая была – тёмненькая, смазливая на мордаху, – Прапор плотоядно оскалился.

У меня по позвоночнику пробежала толпа мурашек, неприятно шлёпая босыми лапками.

– Что? – спросил Прапор, заметив эмоцию на моём лице.

– Никак к твоей улыбке не привыкну, – ответил я, усмехнувшись.

Прапор ухмыльнулся криво, напирая на психику:

– Так, что с девчонкой-то? Ты мне скажешь?

– Понятия не имею. В больничке, у Батона, наверное.

– Да я не о том, это-то я найду. Могу ли я подойти к ней и спросить, Донна Роза, я старый солдат и не знаю даже слов любви… Трям-трям, ну в общем, ты меня понял?

– Понял, понял, – ответил я, отсмеявшись. – Иди смело! Беленькую, вроде как, Арман застолбил, Нина пока свободна, насколько мне известно. А собственно, чего это ты ко мне припёрся, с этим вопросом, м-м? – посмотрел я на товарища, прищурив один глаз.

– Да-а-а… шепнули мне, что вроде как ты на неё глаз положил, – заёрзал Прапор на стуле.

– Кто это тебе такое шепнул?! Слов на них нет, одни эмоции. – Услышанное меня очень повеселило. – Не ожидал, что, если пару раз помогу девушке донести тяжёлые вещи, её тут же припишут ко мне. Вот же, жуки колорадские.

– Ну что, по пиву? – сияющий от счастья Прапор потянулся за банкой. Открыл первую, протянул мне. Открыл вторую, приложившись к ней от души, выхлебав не меньше половины. – Всё хотел у тебя спросить, Док, что там с твоим мутантом? Ты его ещё не пристрелил?

– С чего бы? Он вполне обучаемый и совершенно не агрессивный по отношению к людям. Не видел его чуть больше недели, а уже соскучился. Да не ржи ты так!

Прапор хохотал, раскачиваясь на стуле:

– Вот скажи мне кто другой такое, не поверил бы! Надо было его Мурзиком назвать! – не унимался старый солдат. – Нормальные люди котов заводят, а он мутанта. Да ещё и не одного, как я слышал, да?

– Остальные – это свита Умника, но они такие же разумные, как и мой. Он убивает своих подчинённых, если видит, что они тупят или не исполняют приказ. Так что, дурных не держим-с, – я усмехнулся.

– Хороший способ воспитания, мда… – отпив пива, поставил банку на стол. – Надо взять на заметку, а то расшишели мои орлы, совсем.

– Я сейчас тут с делами быстренько разгребусь. День, два, да поеду туда. Хочешь, поехали со мной, посмотришь на него, – я отхлебнул пива. – Может, и мнение своё изменишь.

– Что я, мутантов не видел?

– Таких, навряд ли. Поехали.

– Да чёрт с тобой, поехали. Где у тебя тут пепельница? – закрутил он в поисках окурницы головой с торчащей в зубах сигаретой.

– Можно с вами на остров? – спросила Рыся, присаживаясь на подлокотник кресла. – Я так скучаю по тёте Тамаре… и по Микробу тоже, – девочка улыбнулась.

– И лисятам там раздолье! – добавил сидящий на собственных ногах в кресле Аби.

– Нет. Пока нет, – обломал весь настрой детям Леший. – Слишком опасное время, посидите ещё немного дома.

– А если он совсем не придёт?! Если он тогда просто мимо проходил?! – возмутился мальчик.

– Аби, в тот раз на острове было три элитника. Он дал им вырасти, потом пришёл и съел. Пока только Умник дорос до элиты. Борзя и Разбой руберы, Моня кусач, а Микроб вообще ещё топтун. Так что, он может прийти в любой момент. Может и сегодня, а может и через месяц, кто знает.

– Но Леший… – начал снова канючить Аби.

– Я дважды терял своих детей. Аби, не делай так, чтобы я прошёл через это в третий раз.

Мальчик осёкся, не договорив, чего хотел. Опустил голову.

– Прости…

Серый Ниф запрыгнул на кресло, молниеносно всё обнюхав, ткнулся острой мордочкой в лицо Абирона и лизнул длинным языком.

– ФУ-У-У! Ниф! Что ты ел?!

Лисёнок тут же юркнул под диван. Аби рукавом вытер лицо.

– Я бы, на твоём месте, умылась, – усмехнулась Рыся. – У тебя всё лицо в крови. Кажется, он снова соседского кота поймал, или птичку.