Макс продолжал дальше свой рассказ. Тогда я узнал настоящую причину побега котёнка.
Миллер с Мариной уединились в одном из помещений, когда внезапно появилась Лариса.
Друг вышел, чтобы не быть замеченным с Золотаревой, и стал свидетелем очень
интересного монолога моего юриста. Пытался предупредить заранее, но я был занят
выяснением отношений с Ярославой. Сердце забарабанило, желая вырваться наружу. В
памяти всплыли убогие слова проклятой записки. Вены на руках начали раздуваться от
силы, с какой я сжимал кулак, готовый крушить все на своём пути. Срываюсь и лечу к
своей девочке, желая разорвать ее на части. После того, как она открыла дверь своей
квартиры, я уже задыхался от переизбытка эмоций. Окинул ее внешний вид и пришёл в
ужас. Но пелена гнева настолько стояла в глазах, что я не смог себя сдержать. Глупая
дуреха, что же она наделала своим безрассудным поступком! Сгрёб ее в объятия и больше
не хотел отпускать, желая насладиться ей. Только она и я. Зациклился на ней. Когда она
спала, я не мог разомкнуть крепких объятий. Боялся, что ослабь захват, и она упорхнёт, оставляя одного в холодной постели. Дарил ей самые нежные и чуткие прикосновения, только ей одной всю ночь. Целовал волосы, плечи, носом вдыхал сладкий аромат кожи.
Дышал ею. Она разбудила во мне нежность. И это чувство по праву было даровано
только ей одной. Ее персональный патент. Стирались грани, рушились стены моего
высокомерия, пробуждая неведомую ревность. Ревность, черт возьми! Дементьев был для
меня как красная тряпка для быка на корриде. Готов был перекинуть Яру через плечо и
унести к себе в берлогу подобно пещерному человеку и никому не показывать, чтобы
никто не смел открывать похотливый рот, исходя слюной на то, что принадлежит мне.
Моя. От кончиков ногтей до кончиков волос. Убедился в этом и ошалел от услышанного
крика отчаяния, когда во время драки с Самойловым она доказывала ему, что любит меня
и только меня! Пропустил удар от этого урода. Разбил губу. Плевать на все. Внутри меня
перелом. Хотел услышать ее признание ещё и ещё. Чтобы она повторила его не в
минутном порыве, а осознанно. Не подвела. Говорила, шептала и ... ничего не просила
взамен, только дышать вместе. И я дышал. Вдыхал всю. С ней дышал. В голове бушевал
ураган мыслей, разрывая сознание тем, что вряд ли смогу ей дать что-то в ответ. Я -
последняя сволочь, так и не смог признаться себе, что она значит намного больше для
меня, чем я показывал. Мы уже давно перешли все обусловленные ею границы,
оставалась только одна. И переступить ее должен был я. Не смог. Не знал, что такое
любовь. Мне было безумно хорошо с ней не только в постели. Только когда потерял
дорогую сердцу женщину, пришло осознание. Люблю её. Очень сильно люблю.
Признаваться некому. Она меня не простит. Откуда взялась эта чертова сучка Золотарева?
Именно в тот момент, когда я был на пределе после сорвавшегося отдыха. Ярослава со
своей долбанной акклиматизацией обломала весь кайф. Сексуально оголодал. Половое
воздержание продолжалось несвойственно долго для меня. Сорвало крышу в тот момент, когда разъярённая Марина влетела ко мне в кабинет и накинулась на меня без слов.
Пришла в лапы зверю. Не думал в тот момент абсолютно ни о чем, только тем, что
находится ниже пояса. Член мгновенно отреагировал на ее ласки, а руки жадно блуждали
по телу, желая добраться до трусиков. Не мог остановиться и предотвратить нашу
неминуемую гибель. Не думали ни о ком. А потом пронзительный крик, разрывающий
барабанные перепонки, заставил сердце замереть, дыхание сбиться, когда любимые
красивые небесные глаза вмиг потухли от увиденной картины. Буквально через десять
минут как ушла Марина, сокрушаясь от своего безрассудства, зашёл недовольный Миллер
и начал свою исповедь. Я нервно рассмеялся, удивляясь злодейке-судьбе, что так умело
переплела наши судьбы, и признался Максу в содеянном. Он мне хорошенько врезал в
челюсть. Два раза. Один за себя, другой за котёнка. Сказал, что он меня ещё может
понять, как похотливый кобель кобеля, но вот Яся - никогда. Это двойное предательство.
Что я мог сказать в свою защиту? Что Золотарёва с момента нашего знакомства, не
стесняясь, предлагала себя? Смысл? Все произошло. Я был уверен, что котёнок никуда не
денется. Она ведь любит меня? Так? Успокоится, и все станет на свои места. Ошибся.
Просчитался в очередной раз. А когда сегодня увидел Александру, понял какую
непоправимую ошибку совершил. Эта маленькая злая беременная женщина напоминала
гиену, готовую разорвать меня как падаль. Мне было смешно. Какое она вообще имеет
право лезть в наши дела? А потом громом среди ясного неба прогремела речь, которая
заставила мой внутренний мир перевернуться и окунуться в ад и непроглядную тьму, в
которой жила восемь месяцев моя маленькая сильная девочка. Солнце поглотила тьма.
Стоял в оцепенении от услышанного. Восемь месяцев ада! В самом пекле преисподней!
Как такое возможно? Нашлись оправдания всем ее поступкам, неуверенности, страхам.
Лёгкие нещадно жгло до боли. Во рту пересохло. Горло сдавило. Ослабил галстук, что
служил удавкой. Закрыл глаза на минуту и увидел опять свою разбитую девочку, в то
время как Александра продолжала свой гневный монолог. Молча разворачиваюсь и ухожу
не в силах контролировать себя, бросая на ходу галстук. Не понимаю, почему и за что
пришлось такое пережить котёнку? Этой маленькой и хрупкой девочке? Мои принципы
полетели к чертям. Гордость растворилась, совесть проснулась. По венам бежит огненная
лава, сжигая сосуды и артерии, словно ядовитый плющ пробирается изнутри. Хватаю
жадно воздух, готовый сорваться в пропасть, перебирая варианты своего искупления.
Немного остыв, начинаю звонить ей в течении всего вечера. Сбрасывала. Но я упорно
пытался снова в течении следующих дней до тех пор, пока на том конце провода не
услышал знакомый голос Дементьева. Он, потешаясь, спрашивал, чего изволит ваше
величество? Вечер. Он рядом с Яськой. Бл*дь! Телефон летит в стену. Решаю поехать в
клуб, вытравить последствия сегодняшнего дня. Цепляю очередную блондинку и едем в
отель.
- Счёт, пожалуйста! - допиваю виски. Расплачиваюсь. Думаю, может завтра мне повезёт с
брюнеткой? Перебираю знакомые варианты и ехидно улыбаюсь той, которую буду завтра
иметь.
Уже долбанных полчаса наблюдаю за чертовым столиком, за которым сидят Ярослава и
Роман. Кажется от моего прожигающего взгляда весь ресторан должен сгореть к чертовой
матери. Внутри меня пожар, огонь, пламя которого разгорается с неистовой силой,
испепеляя все внутри дотла.
Вижу, как его глаза загораются все больше с каждой секундой, когда он с такой
нежностью и обожанием смотрит на девушку, которая совсем недавно принадлежала мне.
Урод. Мои мышцы напрягаются до предела так, что чувствую как рубашка трещит по
швам от распирающей ярости. Он что-то увлечённо рассказывает, она в ответ лишь мило
улыбается, наклоняет голову и заправляет прядь пушистых локонов за ушко. Все ее
эмоции неподдельны. Открытая, живая и настоящая. Глаза - чистые бескрайние омуты, наполненные счастьем. Неужели этот козел делает ее счастливой? А я не смог, усмехаюсь
собственным домыслам. Волосы убраны на правую сторону, смотрю на её тонкую,
хрупкую, изящную шею и вспоминаю, как вдыхал запах пленительного тела, от которого
сходил с ума - запах ванили и кокоса. Когда прикусывал нежно, распаляя её желание, а
затем целовал протараненное место, спускаясь к груди. Как она тяжело дышала,
предвкушая то наслаждение, которые я ей дарил.
Она сидит все такая же красивая, нежная, до боли родная, но - уже не моя. Роман ставит
