желания поддерживать разговор и, тем более, шутить. Всю дорогу до больницы держу
правую руку на сумочке. В случае непредвиденных обстоятельств у меня там лежит
маленький пакетик. Марк сжимает мою руку, подбадривая, просит, чтобы обязательно
ему набрала и сообщила диагноз, как освобожусь.
Оплачиваю приём врача и, не задерживаясь, сразу прохожу в процедурную сдать экспресс
анализы. После направляюсь к терапевту, описывая признаки недомогания, связанные с
акклиматизаций, а теперь ещё и реакклиматизации. В это время заходит медсестра и
заносит результаты анализов. Пока врач так пристально изучает листок, я нервно
осматриваю белые холодные стены и вдыхаю противный больничный запах.
- Ярослава Эдуардовна, с вашими анализами все в порядке. Единственное, что меня не
устраивает, так это низкий уровень гемоглобина. Но в вашем положении это приемлемо, -
Сергей Степанович снимает очки и кладёт руки на край стола как учителя в школе, мягко
улыбается и продолжает, - дальше за вашим состоянием будет следить ваш гинеколог.
Увы, вы больше не мой пациент.
- Что? Почему? - сердце бешено стучит, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. - Я не
понимаю, о чем вы говорите?
- Вы беременны. Поздравляю, вы скоро станете мамой! - я замираю, не дыша. В ушах
звенят последние слова и оглушают. Врач что-то ещё говорит, но я его не слушаю. Только
киваю в ответ, не понимая как такое возможно! Я ведь делала инъекции вовремя. Значит
произошла какая-то ошибка! Анализы сделали неверно или вообще перепутали.
Поднимаюсь со стула, благодарю врача и выхожу с кабинета, вижу ожидающего меня
Льва. Он встаёт со скамейки для ожидающих, делает шаг в мою сторону, но тут
открывается дверь, являя Сергея Степановича с листком анализов, который он вручает
Турчинову и поздравляет молодого папашу со скорым прибавлением и удаляется.
- Ух, ты, - громко басит и начинает смеяться, - мне кажется у меня появилась седина
после его слов, Ярослава Эдуардовна. К такому я ещё не готов! - продолжает смеяться.
Забираю у него листок, говоря следовать за мной, и иду к регистратуре оплачивать приём
гинеколога. Который, также как и терапевт, делает подобное заключение. Но я упорно
продолжаю стоять на своём, объясняя, что это последствия моей непереносимости жары и
анализы ошибочны. Что я делала все инъекции вовремя! Но когда она осматривает меня
на гинекологическом кресле, а после отводит в кабинет УЗИ, где выдавливают холодный
гель на живот, начиная водить трансдюсером и упорно изучая экран монитора, то я
получаю только подтверждение своей беременности. А когда непонятный звук раздается
на весь кабинет и мне говорят, что это сердцебиение моего малыша, я просто
расплакалась, не в силах справиться со своими нахлынувшими эмоциями. Мой малыш.
Наш. Мой маленький комочек счастья живет внутри меня и развивается уже семь недель.
А я даже не подозревала об этом. Мысли не допускала. Мне распечатывают два
крошечных снимка нашего малыша, пока я салфеткой вытираю гель с живота. Дальше
возвращаемся в кабинет Ольги Ивановны, где я подробно рассказываю последние
события, долгий перелёт и приём снотворного.
- Ярослава, все это, конечно, нежелательно в первом триместре, но и не плачевно. С
тобой и малышом все хорошо. Просто нужно тщательное наблюдение, мне не нравятся
некоторые показатели. Если ты согласна на ведение беременности в нашей клинике, то
нужно все оформить, сдать все анализы и пройти специалистов.
- Конечно, я согласна, - отвечаю, не раздумывая, и врач выписывает мне направления.
Ещё раз смотрю на маленькую точку на черно-белой квадратной фотографии и думаю о
том, как воспримет такую новость Марк. Если я была не готова к этому, то боюсь
представить его реакцию на маленькое чудо, что живет внутри меня. Опускаю одну руку
на живот, нежно поглаживая и про себя обращаясь к малышу, что я его уже безумно
люблю. И эта любовь не такая, как к Марку. Она настоящая и искренняя, поселилась в
сердце сразу, как только я узнала о своём малыше. Он будет любить меня так же как и я, отдавая себя полностью. Я буду самой лучшей в мире мамой и самой счастливой. Вот он, мой маленький рай, что подарил мне любимый мужчина. Доктор ещё раз поздравляет
меня, делает предписание, в котором только витамины беременным и список врачей и
анализов, что предстоит пройти в ближайшее время. После, со всеми результатами
записаться к ней на приём через две недели. Прощаемся и выхожу к ожидающему
водителю. Прошу отвезти меня в офис к Марку. Я ещё ни разу не была в его компании.
Всю дорогу нервничаю и переживаю, не зная, как он воспримет новость. Слов любви я так
за эти месяцы от него и не услышала, но все видела и улавливала в его отношении ко мне.
Не хочу думать о плохом исходе, если он вдруг будет не готов к такому сюрпризу. Аборт
я делать не стану, даже если это будет угрожать моему здоровью. Так что, если Марк не
хочет становиться отцом в тридцать четыре года, то я не, раздумывая, соберу свои
немногочисленные вещи от него и просто уйду, как бы больно мне не было и как бы
сильно я его не любила. Я не смогу намеренно лишить жизни своего неродившегося
ребёнка. Подъезжаем к огромному зданию из стекла и бетона, Лев глушит двигатель.
Опережает, помогая мне выйти из машины. Он не донимал меня вопросами в дороге, видя
мое озадаченное состояние. Думаю, он понял, что эта новость была для меня шоком.
Входим в здание, идём через длинный холл к стеклянным лифтам. Лев нажимает цифру с
номером двадцать три и нас уносит вверх, что от резкого и динамичного движения в низу
живота что-то ухает и падает. Прижимаю руку и нервно улыбаюсь, уверена, что малыш
все чувствует.
- Проходите, - Турчинов пропускает меня первой. Выхожу и замираю. Не знаю, куда
идти. - Дальше по коридору налево, там приемная и сидит секретарша. Я буду ожидать вас
в машине, надеюсь, не заблудитесь.
- Нет, Лев, пожалуйста, проводи меня до кабинета, - умоляюще прошу, и мы идём вместе
вдоль длинного коридора. Проходим, как он и говорил, в приемную, но секретарши на
месте нет. Лев ворчит, что вечно эту женщину где-то носит. А дальше все происходит
настолько слишком быстро, что я почувствовала себя героиней кино, которая застаёт
своего мужа с любовницей в самый пикантный момент. Турчинов открывает дверь в
кабинет с табличкой "Генеральный директор Железняк Марк Дмитриевич", пропуская
меня, и мой хрупкий мир разлетается на миллиарды осколков. Разбивается заново с
оглушительной силой, заставляя истекать кровью разорванное в клочья сердце. От
представшей картины меня будто от удара молнией откидывает невидимой силой назад, упираясь в крепкую грудь водителя, который сжимает меня за плечи, удерживая, не давая
осесть на пол. Смотрю, как Марк сидит на своём столе, в порыве страсти беспорядочно
блуждает руками, расстёгивая сбоку молнию на желтом знакомом платье моей лучшей
подруги. Марина стоит спиной ко мне и жадно целует моего любимого мужчину,
скидывает с него пиджак на глянцевую поверхность стола. Они не замечают никого
вокруг, не видят, что уже давно не одни, что у них появился зритель до тех пор, пока из
моей груди не раздаётся невольный вскрик раненой птицы. Прикрываю рот руками, роняя
сумочку, где находится самый ценный и дорогой для меня снимок. В этот момент, когда
на меня обратился взор двух пар помутневших от похоти и желания глаз, моя душа
покинула тело, оставляя одну оболочку и огромную чёрную дыру, которую я точно
больше не смогу залатать. Вот так вмиг разбивается сердце. Казалось, что, наконец-то, судьба стала к тебе благосклонна и дарит минуты счастья и радости. А на деле она дает
