влажной дорожкой выше, целуют ключицу, шею, - моя маленькая, - закидывает руку
вверх, переплетая пальцы, и набрасывается, дерзко целуя губы. Прикусывает, тянет на
себя, заставляя извиваться и стонать под приятной тяжестью желанного тела.
- Люблю... тебя, - рвано дышу, - хочу... тебя, - хнычу, умоляя о большем. Обвиваю его
торс ногами, притягивая к себе ближе, и чувствую его упирающееся в меня внушительное
доказательство его желания. Не отрываясь от меня, он продолжает терзать мои губы. А я
подаюсь ему навстречу, желая почувствовать его в себе, ощутить сладостное чувство
наполненности и единство наших сплетенных тел. Разводит коленом мои бёдра, упирается
головкой в мое лоно, продолжает дразнить меня. Отстраняется и смотрит потемневшими
от страсти глазами, произносит тихо, облизывая свои губы:
- Как? - сбившись с дыхания. - Как ты меня любишь? - толкается в меня, не полностью
входит. Подаюсь вперёд, изгибая спину, решая самой вобрать его в себя, не в силах
больше ждать.
- Сильно... безмерно, - жалобно скулю, изнывая.
- В чем..., - проникает глубже. Закатываю глаза от долгожданного удовольствия, - в чем
ты ее измеряешь? - нежно обхватывает мои скулы пальцами правой руки, заставляя
раскрыть веки. Сквозь затуманенный рассудок и пелену в глазах смотрю в голубые омуты
и отвечаю:
- У моей любви нет меры... она не в литрах, граммах, килограммах измеряется. Я просто
люблю тебя - без меры, - возобновляет толчки медленно, неспешно, испытывая остатки
моей выдержки, которой уже вовсе нет. Целует в губы грубо, ненасытно, и я призываю
его действовать быстрее, своими пальцами глубоко впиваясь в его мощную мускулистую
спину.
- Ты делаешь меня безумным, котёнок, - входит до самого основания. Прикусываю щеку
изнутри, сдерживая жалобный всхлип, что просится наружу. Непередаваемые ощущения, когда он становится больше внутри меня, растягивая мышцы, продолжая неистово
двигаться. Опускает одну руку, накрывая грудь, и перекатывает твёрдый сосок между
пальцев. Я уже на пределе, еле сдерживаюсь от резких толчков. На секунду замирает и
впивается в меня своим взглядом. Жду продолжения, но он бездействует. Обнимаю его за
шею, притягивая к себе, и целую, не давая сказать больше слова. Они не нужны.
- Моя, - рычит в губы и мои руки идут дальше, пропуская жёсткие волосы на затылке
сквозь пальцы, до боли сжимаю и тяну, не в силах ответить. Он все знает и понимает, что
я только его. С самой первой минуты, с того самого уверенного и властного взгляда на
дороге в тёплый августовский вечер. Мое сердце в его сильных руках и все, что я хочу, так это чтобы он удержал и не разбил его на осколки.
Чувствую приближающийся оргазм и шум в ушах от хаотичных движений. В низу живота
разливается приятное тепло перед охватившей агонией все мое тело, но вдруг Марк
выходит из меня полностью. Уже готова хныкать и умолять его, чтобы вернулся
немедленно назад, как он снова погружается в меня. Кричу срывающимся голосом, чтобы
больше не останавливался, но он продолжает дразнить и снова полностью покидает мое
лоно. Смотрит прищуренными глазами, как часто вздымается моя грудная клетка,
наклоняется и слизывает капельки пота с груди, затем прикусывает сосок, заставляя
между ног болезненно ныть. Упирается головкой в клитор, проводит по нему, задевая
изнывающиеся складочки, доводя до грани безумия.
- Маааарк, пожалуйста, - дрожу в предвкушении от пробивающих все тело импульсов.
Ощущаю его у входа во влагалище, но он продолжает медлить, лишь немного покачивая
бёдрами вперёд. Силой притягиваю его ногами за талию, ёрзаю по горячей поверхности
кровати от безумия, что со мной происходит. Хватаю руками его предплечья и, опираясь
на локти, прикусываю его губу, тяну на себя, и он наконец-то резко входит, насаживая на
свой член. Едва унимаю жгучее желание заорать в полный голос, срывая связки. Кусаю до
крови от нереальной близости и острого желания. Неземное наслаждение от болезненной
зависимости. В глазах резко темнеет от скопившейся взрывной энергии, что расползается
блаженно по всему телу, заставляя мир вокруг нас замереть. Есть только он и я. Мышцы
лихорадочно сжимают его член внутри меня, заставляя приблизить его к накрывающему
нас экстазу. Марк утробно рычит, скрипя зубами, изливаясь в меня, и я следую за ним, разлетаясь на осколки...
- Ясь, - нежно вырисовывает круги на моей спине, - что с работой? Все без изменений?
- Да, завтра майский номер уходит в печать и я иду в свой законный отпуск, впервые за
два с половиной года. Даже не знаю, чем мне себя занять предстоящий месяц.
- Как чем? - резко переворачивает на спину и нависает сверху, глядя хитрыми
искрящимися глазами. - Не отпущу и на минуту тебя от себя, - хриплым, но уверенным
голосом заявляет.
- Не отпускай..., - прижимаю его сильнее, впитывая его дурманящий аромат и тепло.
Уже битый час собираю чемодан и разбираю. Не знаю, какие вещи пригодятся, а какие так
и останутся нетронутыми. Марк предлагает вообще не брать их, потому что я буду все
время топлес. Шутник мой. Мы летим отдыхать на Бали на две недели. Он очень долго
уговаривал меня, чтобы я взяла отпуск, видя мою загруженность и постоянное
переутомление. Ему тоже требовался отдых от вечных дел и проблем со строительством.
Место путешествия он выбирал сам. Я тактично умолчала, что экваториально-муссонный
климат - это совсем не мое. Из-за высокой влажности, присущей этому месту, погода
воспринимается жарче. Я плохо переношу жару, и моя акклиматизация в данных условиях
может быть продолжаться или пару дней, или же не закончиться вовсе до отлёта домой.
Поэтому жарким тропическим курортам я отдаю меньшее предпочтение. Я люблю
наслаждаться тихими улочками осенней Венеции, где уже в это время нет огромных толп
туристов. На улице тишина, покой и созерцание. Идеальная погода для прогулок по
родине Казановы. В общем, одним словом, я не люблю изнуряющую и утомляющую
жару. Даже сейчас, думая об этом, у меня уже начинает давить на виски и живот сводит в
спазмах, посылая импульсы дальше. В горле становится ком от подкатывающей тошноты.
Хватаюсь рукой за лоб, пробуя, нет ли у меня жара. Все нормально. Иду на кухню выпить
стакан холодной воды и прийти в чувства. Аптечку я уже собрала. Нам предстоит
длительный двенадцатичасовой выматывающий перелёт, и единственное, чем я себя
успокаиваю, так это то, что мы летим прямым рейсом, а не стыковочным. Я не смогу
вынести в небе больше времени. Это уже для меня слишком. Потому что головокружение, тошнота, головная боль - мои постоянные спутники при длительных перелетах. Стоит
только вспомнить долгожданный тур в Америку и меня уже укачивает. А мне ещё
предстоит приспособиться к знойной жаре. Надеюсь, все будет в порядке, и неприятные
симптомы в этот раз обойдут меня стороной. Снотворное кладу в свою сумочку, радуясь
ночному рейсу.
Марк возвращается сегодня домой довольно быстро и, видя мою нервозность,
интересуется, что случилось. Я не назвала бы свой страх аэрофобией, просто меня
начинают утомлять долгие рейсы. Он, в отличие от меня, быстро пакует свой чемодан. И
вот мы уже стоим в ожидании объявления рейса на нашу посадку. Нервно сжимаю
ремешок сумочки, вспоминая, не забыла ли что? Кажется нет. Как только мы усаживаемся
в удобные кресла лайнера, слышим голос командира корабля, приветствующего нас на
борту самолета и сообщающий нам номер рейса, время в пути. Выпиваю таблетки,
сжимаю руку любимого и погружаюсь в чувство лёгкости.
Наверное, трудно не заметить той бледной моли, что прячется от яркого палящего солнца
под огромными полями бежевой шляпы, в тёмных очках и под тростниковым зонтиком.
