приходится на мою сторону. От неожиданности бьюсь грудью об руль, где срабатывает
подушка безопасности и отдаёт мне в лицо. Больно. Противный скрежет метала, и я
зажата в металлических тисках въехавшей в меня машины. Кричу от страха и паники.
Смотрю на левую руку, где на рукаве бежевого пальто проступило много бордовой
жидкости. Осколки стёкол летят на меня, царапая и режа кожу на внешней стороне руки и
щеке. У меня шок. Не могу понять, что с рукой, только кричу на весь салон машины от
простреливающей все мое тело резкой боли, как от удара молнии. Понимаю, что рука
сломана, оттуда столько крови. Плохо соображаю, но все же пытаюсь оценить ситуацию, до меня туго доходит, как так произошло? Из-за машины Льва я просто не увидела
преграды и рванула вперёд, не заботясь о собственной безопасности. Последствия не
заставили себя долго ждать. Продолжаю кричать, срывая связки, из глаз сыпятся искры и
большие капли соленых слез. Машка открывает дверь, выходя на морозный воздух и
кричит о помощи. От холода меня немного отрезвляет, прихожу в чувства, но ненадолго.
Слышу ее гневную речь в адрес подошедшего Льва, который не может ее успокоить.
- Ещё одна, бл*ть, бешеная белка, - кричит на Машу.
Поворачиваю голову, превозмогая боль, скриплю зубами, хватаюсь за повреждённую
руку, кричу от нестерпимой боли и наблюдаю, как разъярённая Смирнова накинулась на
бедного Льва, колотит его в грудь и орет: - Это вы! Вы во всем виноваты! Если бы не вы
со своей выходкой, то не было бы аварии! Думаете, я не вижу, как вы к ней относитесь!
Только я не понимаю, что она вам сделала! Она очень хорошая, очень..., - продолжает
выбивать из него не знаю что, но больше не в силах держаться, от болевого шока я
проваливаюсь в темноту.
Прихожу в сознание от бьющего в нос запаха нашатырного спирта и медикаментов.
Раскрываю глаза, щурясь от вспышки яркого света, пытаюсь сфокусироваться, моргаю и
поднимаю правую руку, прикасаясь ко лбу. Прочищаю горло, передо мной стоит женщина
средних лет. Пронзительные голубые глаза, тёмные волосы убраны в аккуратный пучок, прямой нос, наблюдает за мной, тепло улыбаясь. Ерзаю попой на кушетке, удобно
устраиваясь, и хочу взяться руками помочь себе сесть ровнее, но внезапная
пронизывающая боль в левой руке отдаёт в самое сердце. Кривлюсь в гримасе боли и
вскрикиваю. Смотрю в испуге на руку и вспоминаю аварию.
- Как ты себя чувствуешь, милая? - задаёт женщина вопрос нежным бархатным голосом, заставляя мой мозг начать медленно функционировать. Смотрю на неё ещё раз и не
пойму, откуда ее знаю?
- Болит, - стараюсь говорить увереннее, а на деле еле сдерживаюсь, чтобы не раскричаться
и придерживаю руку.
Короткий стук в дверь и она открывается, являя на пороге Льва.
- Тамара Николаевна, как дела? А то ваш сын звонит, интересуется, он уже скоро будет. -
показывает телефон.
О каком сыне говорит Лев? Он знает этого врача?
- Можешь передать Марку, что сейчас придёт Павел Олегович, наложит гипс, пропишет
нужные лекарства и обезболивающее, и она свободна.
Смотрю на ее белый бейджик, где написано красными и чёрными буквами: Заведующий
отделением интенсивной терапии врач Железняк Тамара Николаевна.
Округляю глаза, не веря тому, что прочла. Тяжело выдыхаю, отчего грудную клетку
начинает сдавливать, кривлюсь и прикрываю глаза.
- Это последствия удара, - произносит женщина, - я мама Марка, как ты правильно
поняла. Лев настоял, чтобы бригада скорой помощи привезла именно в нашу больницу.
Здесь тебе окажут должное внимание, - улыбается. - Так что не переживай, все будет
хорошо. Рада с тобой познакомиться, Ярослава, жаль, что в таких обстоятельствах. Но у
моего сына вечные дела и на мать совсем не остаётся времени, - вот почему она мне
показалась знакома.
Он копия своей мамы. Улыбаюсь женщине и отвечаю:
- Мне тоже приятно с вами познакомиться, - перевожу дыхание. Очень больно. - Марк
похож на вас, - на что получаю подтверждение кивком головы.
В следующую минуту зашёл тот самый Павел Олегович с медсестрой. Наложили гипс,
сделали укол обезболивавшего и дали предписания. Отпустили домой, предварительно
предупредив записаться на приём через две-три недели. Поблагодарив, вышла за дверь, где меня ожидала зареванная Маша и поникший Лев с тонкой кровавой полоской на щеке.
- Маш, это твоих ногтей дело? - пытаюсь шутить, разряжая накалившееся напряжение.
- Да, - стреляет злыми глазами в него, на что он просто хмыкает и поднимается.
- Ярослава Эдуардовна, я хочу попросить прощение. Только я виноват в этом. Из-за меня
вы попали в аварию, если бы не я...
- Так, все, хватит, - перебиваю и поднимаю здоровую руку, протягивая Смирновой рецепт
от врача, - это только моя вина. Я виновата, что не посмотрела по сторонам. Маш, ты, кстати, в порядке?
- Да, я была пристёгнута, а вот ты нет, - и опять начинает хлюпать носом. Придерживаю
руку за гипс. Водитель помогает просто накинуть испачканное кровью и порванное
пальто на плечи. Марк звонит Льву, говорит что, будет с минуты на минуту, его уже
подвозит Миллер с Мариной. Выходим на морозный воздух, подходим к машине и тут
подъезжает мерседес Макса. Марк выходит и быстро направляется ко мне.
- Твою мать, Яська, - от его голоса сердце отзывается болью. Пытается обнять меня, но
резко отстраняется. Кладёт руки на плечи и смотрит, оценивая мое состояние. Натянуто
улыбаюсь, рада тому, что он рядом. Обезболивающее уже начало действовать. Боль
отступает. Хочу его обнять и утонуть в теплоте его тела, но Марк начинает отчитывать за
невнимательность, говорит, что очень сильно испугался за меня. Переживал. После этих
слов я практически не слышала его. Переживал... испугался ... Эти два слова настолько
засели в мозгу, что я стояла и улыбалась, лишь изредка делая болезненные вздохи.
- Земля вызывает котёнка, - насмешливый голос Миллера выводит из транса.
- Иди на хрен, Макс, - раздраженно кидает Железняк. - Марин, позвони Антону, пусть
предупредит родителей...
- Только обойдись без преувеличений, - перебиваю любимого, даю наказ подруге.
Рассаживаемся по машинам, едем домой. На работу я не хожу всю оставшуюся неделю, первый день Марк остаётся со мной, окружая своей теплотой и заботой, не позволяя мне
даже встать с дивана и сделать себе кофе. Чувствую себя маленькой принцессой. Он
отключает свой телефон. Говорит, что сегодня он полностью в моем распоряжении, и я
таю от услышанного. В течении дня он очень ласков со мной, все время невзначай
притрагивается, целует. Приносит лекарства, на что я морщу нос и выпиваю их. Медленно
схожу с ума от него такого домашнего, заботливого, и в голове зреют совсем другие
мысли. Бредовые. Нежно обнимает меня, натянуто улыбаюсь, показывая что рука почти
не болит, и отзываюсь на каждое его трепетное прикосновение всем своим
переполненным любовью существом, каждым жестом, каждым взглядом. Но на другой
день я остаюсь совершенно одна, хожу по квартире и скучаю по нему. Мне грустно.
Нечем занять себя. Целый день названивает мама и подруги. После разговора с мамой
решаю съездить к ним, время позволяет. Набираю Марка, он только поддерживает меня в
этом, потому что завтра улетает в Испанию. Лично везёт документы после инцидента с
Владом, которого уволил без рекомендаций. Да они тому и не нужны. Влад из вполне
обеспеченной семьи, так что останься он без работы в случае давления со стороны Марка, он не ощутит потребности ни в чем. Папа не оставит единственного сына.
С этого дня у меня есть нянька. Да, да. В почти что свои двадцать семь лет у меня
появилась нянька -Турчинов Лев, с которым у нас начинает налаживаться вполне
