Ибо вокруг простирался Храм, и Эрик пробирался по священным его коридорам с отвращением и ужасом, словно несчастный одинокий чужак, совершенно тут неуместный. До последнего времени он еще сомневался, надеясь хотя бы на чудо, но теперь не осталось ни сомнений, ни надежд: божественная среда отторгала Эрика, болезненно сдавливая его колдовскую суть в хрустящий кокон. Он впрямь оказался враждебным переполнявшей Храм энергии, деловитым и беспорочным Хранителям, самой Ю – и разве стоило так стремиться к прозрению, чтобы убедиться в своем уродстве?

Эрик вдруг заметил, что ноги влекут его по Лабиринту все вниз, будто он ищет спасения в родном Подземелье. Но противиться наитию – или что это было? – не стал. Перед глазами мелькали коридоры, лестницы, шахты, укладываясь сознанием в четкую схему, и скоро она стала разрастаться уже сама и куда быстрее продвижения Эрика, словно он отыскал наконец ключ к этому скопищу загадок. Однако чары, наложенные на стены Лабиринта, оказались сильней его магии – он не мог заглянуть за них или распахнуть в стенах проходы. (Разве только Горн сумеет проломить их грубым напором.) И, против ожидания, окружавшее Стражей божественное сияние вовсе не меркло с понижением уровня – наоборот.

– Там, внизу, самая кухня Хранителей, – небрежно предупредил Горн. – Хочешь угодить к ним в чан?

– Возвращайся – еще не поздно, – бросил Эрик через плечо. – Разве я звал с собой?

– Хе, парень, если б я всегда дожидался, пока меня позовут!.. – Гигант гулко рассмеялся. – Где бы я был сейчас?

В самом деле, предварявшая их движение мысленная схема уже заполнялась снующими искрами, будто изображение муравейника. И даже избежав их, глупо было надеяться остаться незамеченным: наверняка засевший в Эрике клок Тьмы ощущался Хранителями с не меньшей отчетливостью. Не зря же их одарила волшебной силой сама Ю?

Эрику вдруг снова стало зябко от нетускнеющего видения: зависшей в воздухе фигуры с прожекторами вместо глаз и руками-молниями. Все мое чародейство – детские забавы рядом с могуществом Ю, подумал он. И бесполезны попытки сгубить всеведущую. А если даже удастся ее умертвить, то спустя декады, или чуть позже, она возродится снова, как бывало уже не раз, – столь же прекрасной, вечно юной. И счастливы слуги, вкушающие от ее мудрости и силы!..

– Так мы идем дальше? – пророкотал рядом Горн. – Или возвращаемся?

Вздрогнув, Эрик очнулся и обнаружил себя застывшим на полушаге, словно вмерзшим в вязкий воздух. Облизнув губы, он пробормотал:

– Возвращаться – куда? Позади Тьма.

С усилием Эрик двинулся вперед, раздвигая своим кощунственным коконом божественный Свет, точно ледяную воду. Сегодняшняя ночь станет последней! – вдруг осознал он с обжигающей ясностью. Только вот для кого?

Молча они вступили на затененные этажи Хранителей и… не встретили ни души. Незримые искры теперь кишели вокруг Эрика, и хотелось выть от сгустившейся здесь святости. Но, как и всегда, бесполые прислужники Ю избегали смертных. Лишь иногда мелькал в отдалении темный силуэт – безмолвный и неуловимый, точно призрак. Конечно, они передадут госпоже и это знание, но без ее благословения пальцем не шевельнут, чтобы воспрепятствовать вторжению. А какое Ю дело до двух ничтожных тварей, забредших в священный муравейник?

Где-то поблизости, наверное, таились легендарные лаборатории Хранителей, освященные гением Ю и с божьей подмогой исправно поставлявшие ограм отменную технику и победоносное оружие, что позволило некогда малочисленному горному племени завоевать материк, выстроить Империю. Вместе с Хранителями в лабораториях трудились шестибуквенные спецы, обычно взращиваемые из полукровок и этим надежно изолированные от прочих слоев.

И здесь же, видимо, обитало еще одно электронное чудо Империи – Промышленный Координатор, избавивший Истинных от множества мелочных забот. Программу для него составляла сама Ю, всеблагая и вездесущая, и как раз отсюда управленческие провода змеились к подстанциям, густо разбросанным по всему материку. А уже от них сигналы поступали к шлемам неисчислимой армии рабов, составлявших фундамент Имперской пирамиды.

А сколько других, неведомых Эрику чудес скрывалось за непроницаемыми стенами! Весь Храм был словно частицей Поднебесья, дарованной ограм всемогущими Безымянными, и только ему, Эрику-Тигру, не находилось здесь места. Втянув голову в плечи, он спешил сквозь сияющее скопление Хранителей – все вниз и вниз, словно стекающая под уклон вода, – чувствуя, как концентрированная святость уже прожигает его истончившуюся оболочку и расплавленным металлом капает на нервы. От каждой капли Эрик вздрагивал и корчился – а что станет с ним, когда святость хлынет потоком? Погибнет он или обретет, наконец, спасение? Но как же тяжко быть чародеем в Храме!..

К счастью, кварталы бесполых вскоре остались за спиной, и Эрик, переведя дух, сумел слегка расправить и подлатать потрепанный кокон. Дальше, сколько доставал внутренний путеводитель, Лабиринт снова был пустынен, сумеречен – но не безопасен. Наполнявшая Храм божественная суть теперь словно осела на шершавые каменные стены, и по ним угрожающе шевелились тени, точно готовились броситься на чужаков отовсюду.

– Не нравится мне тут, – флегматично сообщил Горн. – Знаешь, куда ведут эти ходы?

– Может, в Подземелье? – с нервным смешком откликнулся Эрик. – Заглянем, а?

Гигант тоже хмыкнул, как будто не возражая, и забросил в пасть очередную порцию орехов. Воистину, как здорово быть толстокожим! – позавидовал Эрик. Уж ему-то не мерещатся по стенам призраки… Возможно, потому они и не опасны Горну?

– Говорят, с недавних пор Невидимки стали наведываться даже во Дворец, – неожиданно произнес Горн, выплюнув скорлупу на Храмовый пол. – А уж за городскую-то стену ночью лучше и носа не высовывать.

– Ну? – не понял Эрик. – При чем тут это?

– А еще говорят, – невозмутимо продолжал напарник, – будто порождает этих демонов Тьма – как раз в том месте, где она сгущается вблизи Божественного Света. И нет опасней этой границы, ибо нарушаются там все законы, земные и небесные. – Горн усмехнулся. – Не потому ли тебя так тянет вниз, приятель?

– Да ты-то что понимаешь в этом!..

– А ты объясни, – предложил Горн. – Глядишь, и у самого прояснится.

Действительно, так уже бывало с ними не раз – этот громила дополнял Эрика, словно по заказу.

– В общем-то верно, – нехотя подтвердил юноша. – На границе волшебных сред может случиться что угодно, хотя… Не исключено, древние чары только притягивают ночных страшил.

– Как, например, тебя?

Эрик вздрогнул: а и правда?

– Нет, – покачал он головой. – Я-то просто почуял, как от Дэва протянулась нить к этим чудищам, и пошел к ней… Нет, – повторил Эрик, будто убеждая себя, – у меня другое.

– Ты назвал здешние чары «древними», – напомнил Горн. – Что, есть и другие?

– Конечно. Те же Тигры и Спруты сунулись в колдовство лет пятнадцать назад – тогда и возник невероятный клубок, который мы пытаемся сейчас размотать. Но до них существовали староистинные, Кобры-прорицательницы, загорские ведьмы – ткачихи судеб. А уж тем более – весь этот Храм с бессмертными его обитателями, осененными милостью Божественной Ю. В сравнении с Хранителями даже Дэв кажется едва не родичем. Эти собиратели знаний непонятны мне, а потому пугают сильнее Спрутов.

– Как и Ю?

– Ю – богиня, – снова возразил Эрик, невольно улыбнувшись, – прекрасная и непорочная. Ее я могу лишь почитать.

И тут же сам удивился этому. Ну, в самом деле, почему в насквозь враждебном здании, которое хочется взорвать или даже вырвать из тела Столицы, точно гнилой зуб, одно лишь напоминание о Ю согревает душу?

– Слушай, – внезапно сказал Горн, – а тебе не кажется, что мы топаем по кругу?

Спохватившись, Эрик сверился со схемой. Но увидел там лишь тонкое ровное кольцо, без единого ответвления, а вокруг – мерцающий туман, будто кто-то размазал линии сухой тряпкой.

– Черт бы побрал тебя вместе с твоими расспросами! – взорвался Эрик. – Мы попались!