— Но ведь...

— Наруто-кун, подумай сам. Сотни или даже тысячи моих клонов длительное время будут пользоваться Бьякуганом. Когда я ещё смогу провести такую тренировку? Ты обещал мне, что я буду сильнейшей ассистенткой в мире. Наруто Узумаки ведь всегда держит обещания.

— Решено, Хината-тян. Я не дам тебе пострадать. Я буду с тобой, помогать тебе Шаринганом.

— Ну тогда так и сделаем, — улыбнулась Хината. — Наруто-кун, ты делаешь пять клонов Шикамару и Сакуры, они направляются к Главному Плотнику, искать свидетельства, и в госпиталь, исследовать останки шпиона. Наши клоны делят на сектора Коноху, до стены включительно и обследуют на наличие взрыв-печатей. Всё, отправляемся.

— Слушаюсь, командир! — оскалился Наруто. — Секретная техника Узумаки: Великое теневое копирование!

*

Наруто молча стоял на каменной скульптуре Третьего Хокаге, напротив пожилого человека, голова которого была прикрыта куфией по обычаю Суны. Он пытался разглядеть в этом лице злобу или кровожадность, но видел только спокойствие, доброту и бесконечную усталость.

Найти этого человека оказалось очень непросто. И, Наруто вынужден был признать, если бы не острый ум Шикамару, решившего загадки с пропажей чертежей и поддельным приглашением в Коноху, им бы с Хинатой-тян понадобилось гораздо больше времени. Времени, которого катастрофически не хватало.

Наруто не считал себя великим мыслителем. Да, он умел придумывать разные штуки в бою, да, у него прекрасно получалось ниндзюцу и было какое-то инстинктивное понимание фуин, но умственная работа не была его коньком. Поэтому он решал свои проблемы «в лоб», используя грубую силу и бездонные запасы чакры. Тысячи Наруто и Хинат рассеялись по Конохе, они использовали додзюцу для обнаружения взрывчатых печатей. Щупальца Рамена и удлиняющиеся змеями длинные синие волосы с лёгкостью извлекали заложенную взрывчатку, зачастую из невероятно труднодоступных мест. Наруто поражался трудолюбию и продуктивности шпиона — если сложить на землю все те взрыв-тэги, что Наруто запечатывал в свиток, гора была бы выше человеческого роста. Пусть взрыв-тэги и были очень старыми, в многих из них оставались лишь крупицы чакры, но, в любом случае, получившийся взрыв натворил бы бед.

Ирьёнины в госпитале собрали из ошмётков тело подорвавшего себя шпиона. Оказалось, что это не был Генно. Сакура обратила внимание на состояние кожных покровов мертвеца, тот никогда не занимались тяжёлым физическим трудом, да и был значительно моложе предполагаемой жертвы. Хината — на то, что тенкецу трупа были совершенно не развиты и принадлежали явно гражданскому.

Наруто предоставил Шикамару размышлять, для чего гигантский орёл вернул почти все похищенные планы, высыпав их на улицу. Для Узумаки это было совершенно бессмысленным действием. Ему главное было найти их противника, переигрывающего шиноби Конохи по всем фронтам. И вот теперь, когда Шикамару, сидящий со сложенными пальцами в своей коронной «думательной позе» воскликнул: «Монумент Хокаге!» и сопровождавший его клон развеялся, Наруто наконец-то нашёл виновника этого происшествия.

— Дедуля, прежде, чем я тебя изобью и уволоку к Ибики-сану, скажи, для чего это было? Ты заминировал Академию, подвергая смертельной опасности учеников, ты заминировал жилые дома и больницы. Может, ты и имеешь что-то против шиноби Конохи, но твои взрывы не разбирали бы, кто прав, кто виноват. Так зачем?

— Всё очень просто, юноша. Тридцать лет назад в Стране Гор существовала небольшая скрытая деревня. Деревня Стрекозы воевала с Конохой. Мы проиграли. Проиграли тяжело. Когда Стрекоза и Лист подписали акт капитуляции и шиноби Конохи вернулись к сражению на других фронтах, на нас напала другая деревня. Меня не было там, я даже не знаю, кто это сделал. Деревня Стрекозы была уничтожена, все её жители, от мала до велика, были жестоко убиты. Среди погибших были моя жена и мой сын. — Генно извлёк из складок одеяния небольшую фотокарточку, на которой был изображён парень не старше самого Наруто. Он был таким же блондином, улыбался и его пальцы были сложены в знаке «победа».

— То есть из-за того, что ты не знаешь, кто виноват в смерти твоих родных, ты решил унести тысячи невинных жизней? Неужели ты думаешь, что это вернёт их? Неужели ты думаешь, что в Чистом Мире они будут рады тысячам смертей ради их отмщения?

— Я не ожидал, что ты поймёшь. Ты не знаком с этим поедающим тебя изнутри чувством, с этими отчаянием и печалью. Со стремлением сделать хоть что-то, вернуть последний долг перед своей смертью.

— Ты прав, я понимаю не всё. Мои родители погибли тринадцать лет назад от когтя величайшего из бижду. Существа, которое теперь я считаю своим другом и братом. Я мог бы впасть в отчаяние и обозлиться на весь мир. Я джинчурики — сила человеческого жертвоприношения. Если я предамся гневу, то могу уничтожать города и даже страны, и мало осталось сил, способных меня остановить. Но что потом? Если я начну убивать, я только усилю круг всеобщей ненависти, сделаю мир тем местом, в котором будет страшно жить и легко умереть. Тот ли это мир, ради которого сражались и погибли мои родители? Тот ли мир, в котором я хотел бы, чтобы жили мои друзья? Сдавайся, Генно-сан. Мы с Хинатой-тян собрали все твои взрыв-печати в деревне. Твой план провалился.

— Ты думаешь? — усмехнулся старик. — Вынужден тебя разочаровать. Эти печати были расставлены мной тридцать лет назад. Я не смог тогда закончить начатое. И продолжать действовать по старому плану бессмысленно. Поэтому я оставил все старые взрыв-печати для отвлечения внимания.

— Но тогда что ты задумал? — недоумевал Наруто.

— Сейчас, когда ты не можешь ничего сделать, я могу сказать. По вашему монументу Хокаге пролегает глубокая трещина, скальный излом. Я заложил в неё взрывчатку и как только она сработает, вся скала, весь скальный массив огромным оползнем обрушится на Коноху. Не находишь, иронично, что те, кто так долго оберегали деревню, в конце-концов уничтожат Коноху?

— Я, Наруто Узумаки, будущий Хокаге Конохагакуре, тот, чьё лицо скоро будет на этой скале, не позволю такому случиться. Я остановлю тебя, старик, и не дам причинить вред тем, кого я должен защитить.

Наруто создал клона, который кинулся на Генно. Тот легко ушел от атаки и быстрым неуловимым движением развеял клона.

— Знаешь, для того, кто делает такие громкие заявления, ты слишком слаб, — сказал пожилой шиноби.

Наруто в ответ лишь широко улыбнулся. Он указал глазами вниз, где сотни оранжевых точек стекались к подножью монумента. Они выстроились в длинную линию, множество рук замелькали в ручных печатях и слитный хор голосов воскликнул:

— Стихия Земли: Множественный Каменный Вал!

Длинный широкий скальный вал начал расти от подножья Монумента, пока не достиг уровня глаз Хокаге.

— Твой план провалился, старик. Даже если ты обрушишь скалу, ты всего лишь разрушишь пустые убежища и, может быть, повредишь архивную библиотеку. Но и это неприемлемо.

— Мне не остаётся ничего, только сражаться до последнего. Вскоре я уйду вслед за своей деревней. Как жаль, что моё искусство умрёт вместе со мной, что последнее моё свершение будет всего лишь жалким вандализмом. С тем же успехом, я мог бы сделать на вашем монументе неприличную надпись.

— Э-э-эй! Это будет подражательством! Последний раз я делал подобное перед выпускным из Академии!

— Вот как? Мастеру ловушек из Деревни Стрекозы предстоит превзойти обычного ученика?

— Не расстраивайся! Не забывай, ты вышел против будущего Хокаге и великого учёного. И, кстати, почему превзойти? — Наруто быстро сложил печати и приложил ладони к голове Третьего. — Стихия Земли: Поток Земляной Крепости!

Генно с изумлением наблюдал, как скала под ногами потекла, как трещина на носу у Третьего Хокаге бесследно затянулась, как лицо Первого торжественное выражение сменило на широкую улыбку, Второй стал смотреть недовольным взглядом, а возле Четвёртого начало проявляться улыбающееся лицо Пятой Хокаге, под ним возникла каменная рука, сжимающая бутылочку саке.