— Наруто, — торжествующе сказал жаба. — ты мне только что столько говорил о решимости и готовности идти на всё ради своей цели. Хочешь сказать, что это была пустая болтовня?

— Нет! Наруто Узумаки никогда не отступается от своего слова!

Наруто схватил Геротору в руки и его взгляд был наполнен сомнением. Он несколько раз открывал и закрывал рот, примеряясь, но глотнуть такую огромную жабу не было никакой возможности. Наруто открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Геротора не выдержал и засунул руки в рот джинчурики, растянул его губы и нырнул внутрь. Наруто стоял с торчащей изо рта половиной дрыгающей ногами жабы и не знал что делать. Наконец, он решился и обоими руками вдавил застрявшего Геротору в глотку. От раздираемого горла и жгучей жабьей слизи у него по глазам текли слёзы, но Наруто мужественно закончил начатое дело.

— Знаешь, папа, — сказал он вслух. — когда ты говорил о вере в то, что я выдержу любые испытания, ни слова не сказал ни о чём подобном!

*

Наруто появился в пространстве печати и оглянулся по сторонам. За воротами сидел Курама и его хвосты нервно подёргивались. Рядом с лисом стоял настороженный отец.

Наруто подошёл к вратам и решительно сорвал бумажку с надписью “Печать”, под которой находился замок в виде спирали Узумаки. Наруто закатал рукав рубахи и на его предплечье появились столбцы символов. Джинчурики, не тратя ни секунды на раздумья и колебания, приложил пылающие синей чакрой пальцы к замку. Лепестки, составляющие спиральный узор, разошлись, как диафрагма у фотоаппарата, врата медленно и неотвратимо распахнулись.

— Ну что, глупый человечек, — сказал Курама. — ты совершил свою последнюю ошибку! Теперь величайший биджу свободен и нет силы, чтобы его остановить!

Минато Намиказе со скоростью молнии бросился в проём ворот и замер, раскручивая в ладони Разенган.

— Наруто, запирай врата, я его задержу!

— Ты не сможешь меня остановить, жалкая букашка! Никто в вашей жалкой деревне мне не соперник! И теперь ничто не спасёт жалкую Коноху от моего гнева! Я буду пировать на руинах ваших жалких строений, буду плясать на костях стариков и женщин, реки будет красными от крови, а земля — чёрной от пепла!

— Курама, перестань! Звучишь как третьесортный злодей из кино! — возмутился Наруто.

— Старики и женщины были лишними?

— Да, чуток перебор, особенно слишком много слова “жалкий”. В следующий раз нужно будет составить злодейскую речь заранее.

— Но поначалу ты купился!

— А вот и не купился!

— Ты чуть не обделался!

— Ничего подобного!

— У тебя тряслись коленки!

— Не тряслись! — Наруто почесал затылок. — Но, честно говоря, струхнул я порядочно!

Узумаки прошёл мимо непонимающе моргающего отца и ударил кулаком в подставленный кулак биджу. И печать пропала.

Наруто находился в бескрайнем золотом сиянии, куда он ни бросал взгляд, всюду была наполненная светом пустота, не было ни неба ни земли, только золото, тепло и радость. Почувствовав чьё-то присутствие, Наруто резко обернулся и замер с приоткрытым ртом. Перед ним стояла молодая женщина в длинном зелёном платье, её тёмно-синие глаза смотрели с теплотой, а волосы стекали по плечам алым водопадом. Наруто замер, не в силах сказать ни слова. Ни одна фотография не могла передать всей красоты, всего очарования его матери, ни одно описание не могло рассказать о том чувстве тепла и привязанности, которые она вызывала.

— Наруто, — мягко сказала Кушина Узумаки. — Пусть ты меня и не знаешь...

Наруто не требовалась Стихия Вьюги, чтобы быстрее мысли очутиться рядом с мамой, заключить её в крепкие объятия и закружить вокруг себя.

— Мама, — сказал он, не сдерживая слёз. — ты знаешь, я так давно хотел встретить тебя. Так сильно хотел тебя обнять. Я так много хочу тебе рассказать!

— Конечно, милый! Но сначала давай укротим Кьюби. Минато вплёл мою чакру в формулу печати, чтобы когда пробьёт час, ты смог контролировать силу Девятихвостого. Я помогу тебе, сынок!

— Знаешь, ма, мне действительно нужно тебе многое рассказать!

====== Часть 47 ======

С лица Наруто не сходила широкая радостная улыбка, ноги его едва касались земли, а весь мир казался светлым, радостным и солнечно тёплым. При визите в Башню Хокаге, Наруто ошеломил Хокаге, схватив её в крепкие объятия и закружив вокруг себя, пока Анко удерживала бросившихся на защиту Анбу. Быстро поставив подпись в свитке с миссией, Наруто оставил Анко-тян разбираться с формальностями, а сам рыбкой выпрыгнул в окно и помчался в Узураку на поиски Мито-тян.

В ресторане была обычная суета, на кухне помимо Секси-клонов и Аяме-тян, он встретил старика Теучи и Хаккаку. Наруто узнал, что сегодня Мито-тян не было, она занималась какими-то своими делами. Крепко обняв и расцеловав взвизгнувшую от неожиданности Аяме-тян, Наруто помчался прочь.

Запрыгнув на ближайшую крышу, он на минуту замер в неподвижности, после чего попытался ощутить родную чакру. Наруто быстро нашел Мито-тян в районе Храма Масок, рядом с двумя смутно знакомыми мощными сигнатурами. Сориентировавшись, Наруто понёсся вперёд. Беззастенчиво запечатав утяжелители и пользуясь режимом отшельника, Наруто мчался оранжевым ураганом. И всё равно он сам себе казался медлительным, поэтому без раздумий открыл три из Восьми Врат и время от времени помогал себе телесным мерцанием.

До окраины Конохи он домчался меньше чем через минуту, с лёгкостью перепрыгнул ограду храма и, заметив росчерк алых волос, направился в том направлении.

— Мито-тян! Мито-тян! Я встретил маму! — воскликнул Наруто, подхватывая куноичи на руки и кружа вокруг себя. — Она такая же замечательная, как и ты!

Лицо девушки озарила улыбка и когда Наруто поставил её на землю, крепко обняла джинчурики.

— У меня тоже для тебя есть сюрприз, — сказала она. — Оглянись.

Наруто, не выпуская из объятий Мито-тян, развернулся. Позади него стояли два смутно знакомых человека — один был с тёмными длинными волосами, а взъерошенная причёска второго была серо-стального цвета. Оба были одеты в простые хаори, темноволосый — белого цвета, а седой — синего. Наруто напряг память, пытаясь вспомнить эти лица, но никак не мог понять кто это.

— Кто это? Тоже Узумаки? А почему у них не красные волосы?

— И тебе привет! — сказал темноволосый. — Кстати, ты можешь отпустить мою жену!

— А где твоя жена? — не понял Наруто. — Тут нет никого кроме Мито-тя... Ты Первый Хокаге! А значит ты, — палец Наруто указал на седого. — Второй! Без доспехов и этой дурацкой железной штуки на голове у Второго я вас не узнал!

— А-ха-ха-ха! Ты мне нравишься, паренёк! — рассмеялся Хаширама Сенджу.

— Ты мне тоже! Ты самый крутой сукин сын на свете! — восхищённо сказал Наруто.

— Ну конечно, — кислым тоном проворчал Второй. — единственный обладатель Мокутона, победитель биджу, основатель деревни.

— Да кому интересна вся эта ерунда? — не понял Наруто. — Дедуля Хаширама самый крутой, потому что смог завоевать сердце Мито-тян!

— Цени, Хаши-кун! Из-за тебя я отказалась пойти в гарем Наруто!

— Сестрёнка, перестань! — надулся Узумаки. Взгляд его упал на кислое лицо Тобирамы. — Ты тоже крутой! Создал одну из трёх самых жопонадирающих техник в мире!

— Какую же? Я создал множесто дзюцу.

— Конечно же теневых клонов! Остальные дзюцу тоже крутые, но теневые клоны не хуже техник замены и трансформации!

— А-ха-ха! — рассмеялся Хаширама. — Он сравнил твоё хвалёное дзюцу с техниками Академии!

— Ну, вообще-то с помощью Трансформации я победил Хокаге, ещё даже не будучи генином! А благодаря Замене вы двое сейчас разговариваете со мной, а не сидите в животе у Шинигами или служите безвольными болванами у змеиного придурка! — заступился за любимые техники Наруто.

— От дзюцу нас освободила Мито-сама, — сказал Тобирама.

— А кто освободил её? — улыбнулся во все зубы Наруто.

*