Ассия, ты думаешь, что говоришь? Неужели ты не слышишь эту гробовую тишину в классе?

  – Мне вы пожелали, – раздался безэмоциональный голос Юми. – Но мне не до конца понятен смысл этого ритуала.

  Каждое её слово прозвучало стуком молота, заливающего в крышку моего гроба новый гвоздь.

  Класс не мог дольше сдерживаться и взорвался воплями.

  Мацуда и Мотохама вновь включили зомборежим и вцепились мне в горло. И, если мне не показалось, то Мацуда даже попытался меня укусить. Инцидент был исчерпан мощным ударом учебника по голове Мацуды. Нежные изящные пальцы Айки сжали его ухо и отволокли за парту. С Мотохамой разобралась Катасе, ухватив его за ногу и утянув прочь. Обе девушки синхронно вздохнули, переглянулись, и одарили меня осуждающим взглядом. А причём здесь я?

  – Класс, раз уж вы так хорошо поладили, – раздался голос учительницы, – то мы можем начинать урок.

***

  Как я вообще оказался в такой ситуации? Да очень просто! Позавчера вечером я почувствовал с небольшим интервалом два призыва, после чего забрал сначала Зиновию, а затем и Ирину. У девушек почти не было вещей, так что справился я быстро. Я знал, что с Зиновией всё будет в порядке, поэтому опасался лишь за Ирину, ведь вести о смерти Бога могли слишком сильно ударить по её внутреннему миру.

  Этого не произошло. Всё, что испытывала Ирина, это злость.

  – Я тренировалась с детства! Верила их словам, посвятила Церкви всю жизнь! А что взамен? Они вышвырнули меня, потому что я узнала их грязный секрет? Назвали еретиком! Облили меня грязью!

  – Прямо как Ассию? – невинно спросил я.

  – Исе, заткнись!

  – И что теперь? Поедешь к папе? Он где-то тут, в Англии?

  – Я бы предпочла сменить обстановку. Тем более, ты что-то говорил об Михаэле-сама?

  – Да, но придётся подождать, пока систему не доведут до ума, а это пара месяцев. К тому же, сначала будет мирный договор. Михаэль-сан там будет тоже, как и Азазель-сенсей и двое Сатан.

  – Ну тогда чего мы ждём? В Японию!

  И через минуту Ирина присоединилась к Зиновии у меня в гостиной. Мы сидели втроём и пили чай, поданный надменно выглядящими горничными, Калаванэ и Райнар словно распирало от самодовольства. Ирина и Зиновия виновато мялись и чувствовали себя неловко. Как я их понимаю, такой удар кого угодно выбьет из колеи.

  – Не расстраивайтесь, – попытался я их утешить. – Пусть вы больше и не связаны с Церковью, но тут вам будут всегда рады!

  Девушки переглянулись. Первой заговорила Ирина.

  – Но мы расстроены совсем не этим!

  – Да? А чем?

  – Ты позвал нас в гости, мы будем учиться в твоей школе, верно?

  – Да, конечно!

  – Но при этом мы обе висим на шее у твоих родителей!

  – Моих родителей нет.

  – О Исе, соболезную! Неужели Кокабиэль смог…

  – Нет-нет-нет! Они уехали в отпуск на пару лет.

  – Понятно. Но дело не в том. С сегодняшнего дня живём в твоём доме за твой счёт. Ты нас кормишь и даёшь кров.

  – Конечно, и в чём проблема?

  – Мы – иждивенки, – прямо сказала Зиновия.

  – У нас совершенно нет денег, даже чтобы купить продукты и что-то приготовить! Даже одежда – только та, что надета сейчас. Мы бесполезны!

  – Можно попробовать заработать. Старые трюки с мечами всегда срабатывают.

  – Зиновия, у нас даже нет мечей.

  – У меня есть.

  – Но ты не можешь потешать людей Дюрандалем.

  – Да? Тогда не знаю.

  – Успокойтесь-успокойтесь! Деньги у меня есть! Я вас всем обеспечу!

  Зиновия встала, скинула свою белую церковную мантию, оставшись только в боевом костюме экзорциста. Она что, получила новый после той заварушки? Я уже говорил, как обожаю этот фасон? Но она на этом не остановилась, потянулась к застёжкам и начала их расстёгивать.

  – Что ты делаешь? – воскликнули мы хором.

  – Я становлюсь иждивенкой, ты меня всем обеспечиваешь. Я про такое читала. Не значит ли это, что я теперь твоя любовница и должна ублажать тебя разными невообразимыми способами, а ты на меня накидываться, словно дикий зверь?

  Мысли роились в моей голове, кровь толчками пульсировала в ушах. Это было немыслимо! Немыслимо прекрасно! Именно то, что делает услышать каждый парень!

  – Ирина, а ты чего сидишь? Таковы порядки.

  Ирина вскочила и начала стаскивать балахон.

  – Церковь такое запрещает, но мы уже не принадлежим церкви. Я на такое никогда бы не пошла, но если это Исе-кун, тогда можно!

  Скрытые внутри меня порядочный парень, рыцарь без страха и упрёка, и благородный дракон требовали их остановить. Но маленькое подлое чувство, гнездящееся в глубинах сознания, не давало сказать ни слова. Предложение этих красоток настолько манило, настолько будоражило! Я не должен пользоваться их беспомощностью! Не должен! Но не могу себя сдержать, так что воспользуюсь их беззащитностью в полной мере. Так что я дождался, пока их костюмы не окажутся расстёгнуты, а сиськи не предстанут во всём своём великолепии, и только тогда позволил совести взять верх.

  – Не стоит, – остановил их я. – Если вы не хотите быть иждивенками, то есть прекрасный способ с лихвой всё отработать.

  – Вот как? – удивилась Зиновия. – Способ? Мне приходит в голову только один.

  – И что это за способ? – мне показалось, или в голос Ирины скользнуло разочарование?

  Я ещё раз полюбовался их сиськами и сказал:

  – Пусть вас и изгнали, но вы всё равно остаётесь прекрасными бойцами.

  – А разве в битве тебе нужна помощь?

  – Помощь мне нужна в тренировке фамильяра. Я могу на вас рассчитывать?

  Они кивнули, не зная, на что себя обрекают.

***

  Мы сидели в Оккультном Клубе, пили чай и беседовали. Проблем с зачислением Ирины и Зиновии в школу, как и следовало ожидать, не было, но события пошли, странным образом, по другому руслу, а не так, как я помнил по прошлой жизни. Зиновия не выглядела удручённой, её практически не расстроил уход из Церкви, да и Ирина сохраняла присущий ей оптимизм. Поэтому на предложение Риас войти в её свиту, к моему удивлению, обе ответили вежливым отказом.

  К моему полному разочарованию, идея завести со мной детей Зиновии тоже в голову не пришла. Не то, что я уже был готов стать отцом, к тому же моей первой женщиной должна стать Риас, но я отлично помнил, как Зиновия предлагала тренировочные попытки с презервативами, и как неумело пыталась меня соблазнить.

  Юми сидела, выпрямив спину, на диване, рядом с ней неизменно находился Юто. И он выглядел счастливым. В прошлой жизни он был одержим разрушением Экскалибура, и эта одержимость была сродни безумию – уничтожение меча ничего не решало, было лишь пустой формальностью, ведь разрушенный клинок алхимики Церкви всегда могли восстановить. Теперь Юто не волновали Святые Мечи, он с видимым равнодушием воспринял информацию об их возвращении в лоно Церкви. У него на душе царил мир. Пусть кто-то ещё скажет, что месть ничего не решает! Медленная мучительная смерть заклятого врага – прекрасное средство для восстановления душевного равновесия. Лучше может быть только воссоединение с сексуальной сестрёнкой.

  Этим вечером Курока оторвалась от своих тайных делишек с Вали, и смогла присутствовать на заседании Клуба. Она растянулась на спинке дивана, и лениво, совершенно по-кошачьему, игралась с прядями волос Конеко-чан. Та бросала на сестру укоризненные взгляды, пыталась показать своё раздражение такой фамильярностью, но никого это не обманывало – выражение лица было неубедительным, да и если бы ей что-то мешало, она спокойно смогла бы пересесть в кресло. Лично я не возражал ни капли – спинка дивана приподымала грудь Куроки, заставляя её почти вываливаться из выреза кимоно, поэтому взгляд мой был устремлён только одном направлении. Это раздражало как Риас, так и Акено, сидящих по обе стороны возле меня, поэтом они постоянно дёргали мои рукава.

  Мы строили планы на будущее. И эти планы поражали своим масштабом.