Во сне я звал друга, я знал, что он там, где-то посреди этого огня, что он и есть этот огонь, но никак, никак не мог достичь того места.

  Просыпаясь утром в холодном поту, я, конечно же, понимал значение сна – мне хотелось вновь дотянуться до Ддрайга, вновь обрести партнёра, воссоединиться с тем, что с рождения является частью меня самого. Мне хотелось быть целым. Но, увы, это было неосуществимо.

***

  Ассия-чан погрузилась в школьную жизнь быстро и как-то незаметно. Пусть она не понимала разговоры окружающих, шепотки окрестных парней и девчонок заставляли её ещё сильнее жаться ко мне, не отходить ни на шаг, вцепляться в руку, как утопающий в спасательный круг.

  Мацуда и Мотохама, испытывавшие к Ассии сложные чувства – из-за неё тренировки стали просто нечеловеческими, но одновременно она была чудом, избавляющим от боли и страданий – тоже постоянно порывались её защитить и не дать в обиду. Таким образом, наше трио извращенцев, к которому незаметно присоединилась Кирью (по какой-то странному выверту логики извращенкой не считающаяся!), обзавелось пятым членом.

  Ассия всё свободное время уделяла японскому, её постоянно можно было увидеть то уткнувшейся в словарь или в учебник, то в наушниках, тщательно повторяющей японские слова, то с ручкой и тетрадью, переписывающей символы хирганы и катаканы. Незнание Ассией японского языка служило прекрасной защитой против извращённых поползновений Айки, чьи двусмысленности и намёки просто не могли достигнуть невинных ушей!

  Несколько раз я пересекался с Кибой и Конеко. При встрече с Конеко, она мне кивала – что для этой немногословной лоли было сродни непринуждённой болтовне. С Юто же мы просто вежливо здоровались. К сожалению, любое общение с Принцем Куо тут же вызывало шепотки окрестных школьниц, которые, всё больше распаляясь, строили разные неприличные предположения. Не понимаю, почему в извращениях обвиняют именно наше трио? Почему все эти жуткие яойные фантазии не считаются омерзительными и постыдными, а простые и понятные подростковые желания, влечение к прекрасным женским телам – чем-то чудовищным и неприемлемым?

  Пару раз я видел Риас. Мне хотелось подойти, поговорить с любимой, снова попытаться ей всё объяснить, устранить недопонимание, но я титаническим усилием сдерживал себя. Я кивал ей, но в ответ получал лишь внимательный пристальный взгляд, которым она меня провожала. Милая, потерпи! Пусть мы с тобой больше не вместе, но я всегда останусь твоей верной пешкой! В прошлой жизни я клялся защищать свою госпожу, и смерть – недостаточная причина, чтобы нарушать эту клятву!

  День проходил за днём, школьная жизнь текла своим чередом, а тренировки становились всё кошмарней (и, к нашему ужасу, это тоже стало привычной рутиной). И вот однажды телефон высветил уведомление. Настал день смерти Ассии, тот самый день, когда погибла Райнар. Я ходил, словно на иголках, отвечал невпопад и не находил себе места. Лишь ужасающий энтузиазм Мил-тан смог прогнать из головы тяжёлые мысли. Я был готов ко всему, готов к любой неожиданности. К чему я был не готов, что этот день пройдёт без происшествий.

  И когда наступило утро, настала следующая тренировка, я вздохнул со спокойной душой. От меня Падшие отстали давным-давно, Ассия же для них ушла и бесследно пропала вместе с Фридом Зелзаном. Теперь можно было расслабиться и получать удовольствие от школьной жизни.

  И ждать. Ждать и скрипеть зубами. Ведь если не будет меня, то Риас придёт к Юто, чтобы отдать свою девственность! И этот красавчик может согласиться! Грэфия может не успеть вовремя, и непоправимое свершится!

  Юто! Юто, где ты, ублюдок! Мне нужно срочно поговорить с тобой по душам!

***

  Вечерний прохладный ветерок овевал мои волосы и студил разгорячённый лоб. Усталый и довольный тем, что, наконец-то, закончилась экзекуция, я направлялся домой. Ассия шла рядом, и мы весело болтали ни о чём – о школе, друзьях, одежде, аниме и вкусной еде. Тема тренировок по молчаливому уговору в нашей компании стала табу, ведь в одежде девочки-волшебницы мило выглядела только Ассия-чан! Вечерние сумерки давно сменились тёмной ночью, поэтому путь наш лежал от пятна к пятну света чередующихся уличных фонарей. Была пятница, поэтому в моей голове крутилась вереница планов. Я собирался сводить Ассию-чан в караоке, походить с ней по ресторанчикам, хорошенько погулять, встретиться с Мацудой, Мотохамой и Айкой, в общем, приятно провести время. Как говорится, ничего не предвещало беды. Ничего, кроме непонятного чувства, словно окружающее пространство колыхнулось, и покрылось непроницаемой тяжёлой пеленой.

  – Так-так-так, и кого же это мы видим? Неужели мой парень нашёл себе новую девушку? И кого? Нашу милую Ассию-чан!

  Ассия испуганно вскрикнула, а я резко обернулся. Неподалёку, на столбике между секциями забора, стояла она. Моя первая любовь, моя Немезида, моя Амано Юма. Райнар, сука, падший ангел, та, которая надругалась над моими чувствами, приговорила меня к смерти и исполнила приговор. На ней не было того садо-мазо костюма, она была в обычной одежде, которая, следует признать, на ней смотрелась превосходно. Увидав на её запястье розовый браслетик, который я из ностальгических чувств подарил ей и в новой жизни, я был поражён неожиданно тёплым чувством, всколыхнувшимся в глубинах моей души.

  – Райнар, тебя победил этот отброс? И ты столько времени опасалась ничтожного человечка? Давай, покончим с этим быстрей, заберём монашку, и пойдём.

  Падший, одетый в длинный плащ и фетровую шляпу, выступивший из теней улицы, был мне прекрасно знаком. Именно он принял меня за беглого дьявола, именно от него меня тогда спасла Риас, и именно после встречи с ним я увидел её сиськи, да и вообще впервые лежал в постели с обнажённой девушкой! Ублюдок! Я ненавижу тебя! И большое-большое тебе спасибо!

  – И правда, непонятно! Для чего было собирать всех нас? Если ты боишься его сама, могла бы послать меня или Донасика.

  Я повернул голову в сторону нового голоса. Нового, глубокого, грудного, с хрипотцой, женского голоса. Интересно, как выглядит его обладательница?

  Картина, нарисованная моим смелым и извращённым воображением, внезапно оказалось ничтожными каракулями первоклассника, в сравнении с картиной гениального художника. Девушка… Женщина, выступившая из теней, была прекрасна! Волосы глубокого синего цвета с непокорной чёлкой, закрывающей глаз, тяжёлой волной спускались почти до самой земли. Такие же синие глаза, холодно смотрящие с очень красивого лица. Платье, в которое она была одета, напоминало очень короткий и очень тесный плащ – оно, словно перчатка, облегало бёдра, подчёркивало тонкую талию, открывало безумно длинные ноги, и едва не лопалось на груди. Грудь! Грудь этого падшего ангела размерами превосходила всё, что я когда-либо видел! Она была больше, чем у Риас, больше, чем у Куроки, больше чем у Грэфии-сан, больше, чем даже, чем у Венеланы Гремори! У неё был высокий рост, она, скорее всего, была самой высокой женщиной, которую я когда-либо встречал. И она не стеснялась подчеркнуть свой рост туфельками на высоких каблуках.

  – Исе-кун, Исе-кун! – дёрнула меня за рукав Ассия.

  Я понял, что бесстыдно пялюсь, и даже пускаю изо рта струйку слюны. Удивительно, почему я её не видел в прошлой жизни? Была ли она среди тех ангелов, с которыми разобрались Акено и Президент, пока мы с Юто и Конеко штурмовали церковь? Принадлежало ли ей одно из тех трёх перьев, что Риас бросила Райнар в лицо?

  – Фу-фу-фу, Калаванэ-чан, а как же веселье? – раздался новый весёлый голос. – Мы можем неплохо поиграть!

  О да, Калаванэ-чан! Поиграй со мной, пожалуйста! Стоп! А кто это сказал?

  Позади нас появилась ещё одна девушка. Она выглядела не старше Ассии-чан, и тоже была блондинкой! Мало того, она носила высокие белые чулки с подвязками! Но это ещё не всё! На ней был чёрный костюм готической лолиты! Голубые глаза задорно сверкали, а красивое лицо выражало ехидство и предвкушение. Она была бы великолепна, вот только один-единственный нюанс портил всю картину. Грудь! Её грудь была маленькой! Не просто маленькой, а почти несуществующей! Меньше, чем у любого ангела, что я когда-либо встречал! Меньше, чем даже у Конеко-чан. И если Конеко-чан ещё предстояло подрасти, и, судя по сестре, обрести немалый объём, то вот эта милашка была уже почти взрослой и надежд у неё не было. Бедняга! Понятно, почему она перешла на сторону зла!