Минуту спустя – пока они разговаривали – она поняла, что настойчивый граф не видел ее трость. Он ничего не заметил даже в тот момент, когда она посмотрела вниз и увидела, что трость скрыта складками ее юбки. Когда же он впервые заговорил с ней, то казался… каким-то расстроенным и слегка взбудораженным. Но спустя короткое время он расслабился – очевидно, ему понравилось разговаривать с ней.

Почему же он просто не подошел к ней и не завел приятную беседу о музыке, или о ее дяде, или хотя бы о погоде? Так поступил бы любой нормальный джентльмен. Но нет, этот высокомерный заносчивый повеса ошеломил и перепугал ее до смерти. И своим приглашением на танец заставил сердце ее учащенно забиться.

И он был дьявольски напористым, самонадеянным и к тому же слишком дерзким! О боже, ведь он заявил, что не просит ее выйти за него замуж! Разве настоящий джентльмен способен сказать такое молодой леди? Нет, не способен! Тем более что этот граф не был ей должным образом представлен…

Кэтрин тяжко вздохнула. Очевидно, этот человек, заставивший ее сердце бешено колотиться, вовсе не являлся настоящим джентльменом.

Удивительно, но его густые и блестящие каштановые волосы были гораздо длиннее, чем требовала современная мода. К тому же они были заплетены в косичку и перевязаны у затылка тонкой полоской кожи. Молодые джентльмены редко носили косички, но этому графу подобная прическа придавала очень мужественный вид… и слишком опасный, наверное… Во всяком случае, опасный для нее, Кэтрин.

И все-таки странно… Ведь он почти ничего не знала о графе Грейхоке, помимо того, что он покинул Лондон после смерти жены и не возвращался, насколько ей было известно, до сегодняшнего вечера. Разумеется, она никогда не думала об этом мужчине – просто не было для этого повода, поскольку он отсутствовал в Лондоне со времени ее дебюта. И все же ей почему-то казалось, что он слишком уж молод… А может, действительно просто показалось? Как бы то ни было, граф Грейхок являлся самым интригующим джентльменом из всех, кого она встречала с первого дня своего выхода в свет. Ее привлекала в нем сила характера – сила эта явно ощущалась, – а также упорство и настойчивость. Но наиболее сильное впечатление произвел на нее тот факт, что граф не обращался с ней как с нежным цветком, который мог бы рассыпаться, теряя лепесток за лепестком, скажи он что-нибудь не совсем уместное. Хотя… Возможно, это объяснялось тем обстоятельством, что он не знал об ее увечье.

Но осмелится ли она добавить этого привлекательного графа к своему списку потенциальных мужей? При этой мысли сердце Кэтрин на мгновение замерло. Нет-нет, лучше ей этого не делать. Ведь он пригласил ее танцевать, и, следовательно, его любовь к развлечениям не вызывала сомнений. А она давно уже решила вычеркивать из списка тех джентльменов, которые любили развлечения. И лучше ей придерживаться этого правила, не так ли?

– Ах, вот вы где… – сказала Маделин Дормер, выскользнувшая из-за спины Кэтрин. Взяв девушку за локоть, Маделин увлекла ее к ближайшей стене. – Скажите, не загадочный ли граф Грейхок тот симпатичный джентльмен, с которым вы только что разговаривали? О, конечно, это он! Не понимаю, почему я спрашиваю о том, что уже и так знаю.

– А разве он загадочный? – спросила Кэтрин.

– О, разумеется! – воскликнула Мелба Типлофт, тотчас же к ним присоединившаяся. – Он уже два года не появлялся в Лондоне. Два очень долгих года, должна добавить. Но как вам удалось удостоиться разговора с этим чудовищем, дорогая?

– Не глупите, Мелба, – вмешалась Маделин. – Она племянница герцога, а он тут хозяин – неужели не понимаете?

– Чудовище? – переспросила Кэтрин. – Это вы про графа Грейхока?

– Разве вы не знали? – удивилась Мелба, распахнувшая свои бледно-голубые глаза. – Я думала, все об этом слышали.

– Ничего удивительного. Она ведь мало с кем общается, – заметила Маделин.

– Ничего подобного, – возразила Кэтрин, хотя и знала, что Маделин сказала чистейшую правду.

– Дорогая подруга, если вы не знаете, почему его называют «чудовищем», я буду рада вас просветить, – продолжала Мелба. – После того как он покинул Лондон, его назвали «чудовищем». Видите ли, он совсем потерял голову из-за того, что его жена умерла при родах, и разнес на куски все, что находилось в их доме. Разве не так, Маделин?

– Об этом писали во всех газетах в разделе светской хроники, так что это, наверное, правда. По крайней мере, очень многие считают, что в скандальных газетах всегда есть доля правды. – В глазах Маделин появилось мечтательное выражение, и она тихо добавила: – Не могу даже вообразить, что можно любить кого-то так сильно. А вы можете?

У Кэтрин заныло сердце. Да, она могла. Потому что понимала, что такое безутешное горе. Она очень сильно любила своих родных. Когда же все они погибли и только она одна осталась в живых, ей иногда тоже ужасно хотелось крушить все вокруг. Но сейчас, в беседе с подругами, она лишь прошептала:

– Нет, я не слышала о нем ничего подобного.

– Ох, Кэтрин!.. – вмешалась Пенни Марчфилд, в этот момент подошедшая к девушкам. – Знаете, все молодые леди не отрывали глаз от графа Грейхока, едва он появился в зале. И все они только о нем и говорили, уж поверьте мне. А с которой из молодых леди он заговорил? О, дорогая, вы тут же растаяли, верно? И были на седьмом небе от счастья, не так ли? – Пенни с усмешкой взглянула на Кэтрин.

– Когда вы познакомились с ним? – продолжала расспрашивать Мелба, глядя на девушку с притворной укоризной. – И почему вы не сказали нам, что знакомы с графом Грейхоком?

– И как вы могли скрыть это от нас?! – воскликнула Пенни.

– Впрочем, это не имеет значения, – поспешно добавила Мелба. – Вы должны рассказать нам о нем все. Должны рассказать прямо сейчас.

– Да-да, непременно должны, – закивала Маделин. – Мы не отпустим вас, пока все не узнаем. Не сомневаюсь, что герцог одобряет его. То есть должен одобрить. Он ведь граф!

Пенни тихонько вздохнула и проговорила:

– Он выглядит как настоящий повеса самой высокой пробы. Высокий, широкоплечий… и неописуемо опасный. Думаю, даже ангелы на небесах потеряли бы головы, если бы он прошел мимо них. Вы согласны?

– Все ангелы – мужчины, – строго заметила Мелба.

Пенни в раздражении фыркнула.

– Нет, ничего подобного! То есть не все из них. Во всяком случае, не те, о которых я говорю.

– Все это не имеет ни малейшего значения, – перебила подруг Маделин. – Кэтрин, расскажите нам, о чем вы с ним разговаривали так долго.

Девушка переводила взгляд с одной молодой леди на другую, а те засыпали ее вопросами о графе, не давая возможности хоть что-то ответить. Маделин была самой высокой и самой старшей из всех леди из «Общества увядающей камелии», которое она же и основала три года назад. Это была совсем небольшая группа девушек, так как лишь очень немногие незамужние молодые леди захотели войти в сообщество дам, называвших себя «увядающими камелиями».

Кэтрин же, как и все остальные члены «Общества», находила это название весьма забавным и с удовольствием посещала еженедельные собрания, чтобы выпить чаю с подругами и услышать последние сплетни. Каждую неделю девушки получали задание по шитью, которое требовалось выполнить к следующему чаепитию. Девушки решили, что будут не только болтать и развлекаться, но и помогать малообеспеченным людям; они расшивали носовые платки, а также вязали шали, перчатки и шапочки, которые раз в неделю относили в сиротский приют. Именно поэтому Кэтрин присоединилась к ним в свой первый светский сезон (ведь если бы ей не посчастливилось родиться в богатой семье, ее бы тоже отправили в приют после гибели родителей).

Вопреки тому, что думали о них люди, молодые леди из этой группы не оставляли мечты однажды встретить прекрасного принца, влюбиться и выйти замуж. Увы, время шло, девушки становились все старше, но по-прежнему оставались незамужними. Что же касается Кэтрин, то она очень скоро обнаружила, что у нее гораздо больше общего не со сверстницами, а с девушками немного постарше.