Щелкнула зажигалка. Мужчина закурил вторую сигарету. Легкие наполнились горьким дымом. Молчание становилось невыносимым.

– Сакура… – попытался начать Какаши, но девушка его прервала.

Она развернулась к нему лицом. Искусанные за вчерашний день губы растянулись в доброй улыбке:

– Я не очень хочу разговаривать. Можем мы вот так просто постоять?

Какаши нахмурился. Сегодня на Сакуре было надето платье. Причем довольно короткое. Поверх девушка накинула длинную толстовку на меху. Предусмотрительная. Не то, что он. Сапоги на платформе делали девчонку выше, но если бы Хатаке решился ее обнять, Харуно все равно уткнулась бы носом в его ключицы, так и не достав до плеча.

Почему-то срочно захотелось проверить эту теорию. Прямо здесь, на долбаной крыше. Но мужчина лишь кивнул:

– Конечно.

Сакура благодарно улыбнулась и вытащила второй наушник, молча протянув его Хатаке. Мужчина усмехнулся, но наушник все-таки взял. На удивление плейлист у Харуно оказался вполне себе сносным, никаких тебе девчачьих соплей. И пока какой-то американский солист признавался в своих грехах и боролся с внутренними демонами*, Какаши принимал своих собственных, краем глаза наблюдая за розовыми волосами.

Кофе пился нарочито медленно. Сакура куталась в толстовку. А потом прозвенел звонок, и они просто разошлись каждый по своим классам. Она учиться, он – вести занятия. На крыше остался лишь пластиковый стаканчик с недопитым кофе…

***

Закончив с работой, Хатаке Какаши собрал свои вещи и вышел из учебного здания. Первым, что бросилось ему в глаза, были розовые волосы. Сакура стояла на крыльце, глядя в телефон и все так же кутаясь в свою толстовку.

«Не такая уж и длинная», – отметил мужчина, наблюдая за тем, как девчонка переминается с ноги на ногу.

За последние несколько часов температура опустилась еще ниже. Это уже было похоже на ебаный заговор. Какаши подошел к студентке, которая не обращала на него ровным счетом никакого внимания:

– Кого-то ждешь? – расслабленно.

Сакура подпрыгнула на месте и испуганно уставилась на учителя. Секунда, и ее губы дрогнули в смущенной улыбке.

– Ино обещала подвезти меня до дома. Но, похоже, они про меня забыли. А телефон не отвечает.

Хатаке задумчиво кивнул. Понятно. Достал из кармана початую пачку сигарет, вытащил одну, закурил.

– А ты почему так долго? – в голосе девчонки звучало любопытство.

Какаши усмехнулся, выпуская изо рта белый дым. Как ребенок, ей Богу! Угораздило же его в такую…

– Контрольные проверял.

Теперь пришла очередь Сакуры кивать. Мол, понятно. Да уж, что-то как-то не клеился у них разговор.

Затяжка.

– Ты не ответила на сообщение.

Девушка подняла глаза на Какаши. Красивый он все-таки.

– Но я же пришла, – вот так, просто и ясно, без обиняков. У Хатаке от этого заявления аж сердце удар пропустило. Тяжело ему с ней придется. Но, похоже, оно того стоит. В конце концов, он готов рискнуть.

– Позволишь проводить тебя до дома? – будничным тоном, как будто о погоде спрашивал. А погодка-то, кстати, портилась.

Сакура шумно сглотнула. Он это серьезно? А как же его «не хочу серьезных отношений»?

– Ты на машине? – спросила девушка первое, что пришло в голову. Воображение уже активно рисовало, чем могла бы закончиться эта совместная поездка.

Какаши покосился на девчонку. Удивляла она его все больше. Бледные губы дрогнули в ухмылке.

– А ты только на машинах ездишь? – должно быть, прозвучало слишком грубо. Сакура аж дернулась, что от пощечины. Она ведь просто спросила.

– Нет. Одолжил другу, – выбросив окурок, мужчина повернулся к девушке. В ее огромных зеленых глазах плескалось столько обиды, что Какаши не удержался. Рука сама потянулась к розовым волосам, заправляя те за ухо.

Сакура невольно затаила дыхание. От его прикосновения по коже побежали мурашки, но она не отстранилась. Так и стояла, глядя на Хатаке.

– Пойдем? А то совсем замерзнешь, – хриплый мужской голос вывел девушку из прострации.

Моргнув, Сакура поспешно кивнула. Действительно, что это с ней? Их ведь могли увидеть. Мало ей сплетен. От недавней обиды не осталось и следа. Если они не поспешат, то опоздают на автобус. И тогда придется ждать следующего, а это, между прочим, двадцать минут на такой холодрыге.

Спускаясь за девчонкой по лестнице, Какаши лишь усмехнулся. Хатаке Какаши ухаживает за студенткой. Был бы здесь Обито, он бы… Нет. Почему-то Какаши был уверен, что его другу Сакура бы понравилась. Она была похожа на Рин, и в то же время отличалась от всех, кого он когда-либо знал. Может, из этого что-то и получится… Хотя черт знает, ему лень об этом думать.

***

Они стояли в переполненном автобусе, тесно прижавшись друг к другу. И это, вроде как, непозволительно, потому что он все еще учитель, а она – его студентка. Но ни один из них не спешил нарушить эту долбаную идиллию. Потому что блять, как же приятно прижиматься к кому-то не только телом, но еще и душой! Вдыхать, впитывать в себя, прирастать.

Ощущать горячую ладонь Какаши на своей талии, даже сквозь одежду, было так запретно, но так охуенно! От запаха дорогого мужского одеколона кружилась голова. Хотелось уткнуться носом в его шею и просто наслаждаться этой близостью. Впервые. А ведь с Саске так не было.

Придерживать ее за талию, чтобы она не упала, потому что из них двоих только он дотягивался до поручня, было волнительно. Давно Какаши такого не испытывал. С тех пор, как был еще мальчишкой. А Фрай-то снова прав оказался – жизнь, мать ее, прекрасна*. И впервые за долгое время курить совсем не хотелось. Зато чертовски хотелось дотронуться, наконец, до этих розовых волос, пропустить их между пальцев, а потом, переместив руку на ее затылок, притянуть девчонку к себе.

Да, так он и сделает. Но не автобусе. И не сегодня.

Они все еще стояли в переполненном салоне, прижатые друг к другу, а к стеклам лип первый ноябрьский снег…

____________________

* – «Воспоминания – волшебная голубая таблетка от «сегодня».»

Макс Фрай, «Книга одиночеств»

* – James Arthur – Confessions

* – «Жизнь, тем не менее, фантастически прекрасна. Крутится, зараза сладостная».

Макс Фрай, «Книга одиночеств»

========== Бонус. О кофе без сахара, глупом Какаши и Дне Святого Валентина. ==========

Комментарий к Бонус. О кофе без сахара, глупом Какаши и Дне Святого Валентина.

Чудесная, волшебная и безумно романтичная праздничная зарисовка от одного из авторов. Замечательная и талантливая Stir решила порадовать Вас, дорогие читатели, вот таким вот атмосферным бонусом.

Саундтрэк к части:

Sinead O’Connor – Angel

С Днем Всех Влюбленных Вас, дорогие друзья. И приятного прочтения.

На улице сегодня ужасно холодно. Впрочем, как и на душе у сидящей на подоконнике девушки. Розовые волосы растрепаны, пряди спадают на лицо, мешая нормально вдыхать отравляющий никотиновый дым, что наполняет ее теплом. Неправильным никотиновым теплом, которое, в общем-то, дальше легких и не распространяется. А тепла, черт возьми, хочется! Хочется, мать твою! А того, кто может его дать, нет, только теплый плед, кофе и пачка сигарет. Его любимых Мевиус Интернешнл. Слишком крепких, но они о нем напоминают. Лежащая возле оголенного бедра синяя пачка просто не может не напоминать Сакуре о человеке, что еще прошлой ночью держал ее в своих руках. В пепельнице на балконе еще осталось несколько окурков. Она так и не успела их все выкинуть. Впрочем, черт и с ними тоже.

Из-за открытого окна в комнате ужасно холодно. Немеют пальцы, но Сакура упорно достает из пачки еще одну сигарету. Щелкает зажигалкой, прикуривает. Этот светло-серый дым тоже о Какаши напоминает. От него все чаще в последнее время пахнет сигаретами. Этот запах она терпеть не могла, но смешанный с хатакиевским одеколоном, он становился привычным и даже родным, пожалуй. Черт, как же ей сейчас его не хватает! Твою же мать!

Рукав белой мужской рубашки, нагло отобранной у того же Хатаке еще в первый месяц их отношений, слегка развернулся, из-за чего Сакуре пришлось крепко зажать между зубов мягкий фильтр, чтобы его поправить. Кофе стоящий на другом конце подоконника, уже давно остыл, рядом с кружкой, на небольшой тарелочке одиноко лежит окурок, а играющая на телефоне песня сменилась другой. Заиграла тихая музыка и приятный женский голос пропел: