— Ух ты! — воскликнул он. — Ты красивая, как...

— Если ты назовешь меня принцессой, я тебя стукну, — Элин посмотрела на озадаченное лицо друга и расхохоталась. — Не обращай внимания, это не твоя вина.

— Э-э-э... вот, я принес подарок, — Гарри протянул ей красную книгу с золотым драконом на обложке. Она досталась ему в подарок от какой-то очень дальней родственницы дяди Вернона, прослышавшей, что тот взял в дом племянника, но не знавшей, как он к нему относится. Дадли, естественно, тут же отнял книгу, но ни разу ее не открывал, забросив в свою вторую комнату, так что она была совсем новой. Это был единственный предмет, который он мог подарить своей подруге.

— «Хоббит»? Ух ты, спасибо! — Элин взяла книгу и на секунду задумалась, как именно юной леди полагается благодарить за подарок. Делать книксен? Или это только перед особами королевской крови?

Так ничего и не вспомнив, она провела Гарри в гостиную, где уже был накрыт праздничный стол. Элин обернулась, убеждаясь, что родители не слышат их разговор и тихонько спросила:

— Так ты все же уговорил Дурслей тебя отпустить?

— По правде говоря, я их и не спрашивал. Они никогда не позволяют мне ходить на праздники, говорят, что я буду их позорить. Но против прогулок в парке они не возражают, так что официально я сейчас где-то там, прячусь от Дадли.(3)

— Повезло, — Элин завистливо вздохнула, — а вот меня одну вообще никуда не пускают.

Дверной звонок оповестил их о приходе новых гостей.

— Ну и где моя принцесса? — услышали они веселый старушечий голос.

— Это бабушка Роза, — Элин закатила глаза. — Гарри, будь другом, если я еще раз вздумаю побегать по крышам, дай мне подзатыльник и напомни про этот день.

(3) В Британии, в отличие от многих других стран, детей можно оставлять одних с любого возраста. По закону наказуемы только случаи, когда оставленный в одиночестве ребенок подвергается какой-либо опасности.

Гарри медленно брел по улице, возвращаясь домой. Этот день был, пожалуй, лучшим в его жизни, и он старался растянуть его как можно дольше. Хотя это и был не его день рождения, но он впервые присутствовал на таком празднике и чувствовал себя ничуть не хуже именинницы.

Его накормили вкусным праздничным обедом, после которого ему не надо было мыть всю посуду, как на днях рождения Дадли. Гарри получил огромный кусок торта и вместе со всей семьей радостно аплодировал, когда именинница распаковывала подарки — велосипед, книги, модели для склеивания, детали для железной дороги и — самый желанный — сертификат на занятия айкидо, при виде которого девочка радостно завизжала и, позабыв манеры, бросилась на шею матери.

После обеда они вместе с двумя ее кузенами отправились на реку испытывать модель яхты, которую Элин с отцом собирали в течение года. За этим занятием время пролетело незаметно, и Гарри опомнился лишь тогда, когда родня девочки стала собираться домой. На прощание миссис Олсен всучила ему еще один кусок торта и предложила заходить в гости в любое время безо всякого приглашения.

Единственным, что омрачило Гарри этот день, было четкое осознание того, что у него самого таких праздников не будет никогда в жизни.

— Где тебя носило? — злобно спросила тетя Петуния, едва он вошел в дом.

— Гулял в парке, — ответил он.

— А вот и неправда, — подал голос Дадли. — Мы с парнями везде искали, но тебя там не было.

— Значит, плохо искали, — он захлопнул дверь чулана прежде, чем Дадли успел ответить, и, не раздеваясь, бросился на кровать. После дружной семьи Элин, Дурсли показались ему еще более невыносимыми, чем раньше.

19 октября 1986 года

С тех пор Гарри стал бывать у Элин почти каждый день и мистер и миссис Олсен никак не нарадовались, что у их дочери наконец-то появился хоть один друг среди сверстников. Когда же они узнали, что он сирота и живет у родственников, которые его не любят, то даже стали приплачивать приходящей на день няне, чтобы она заботилась и о втором ребенке тоже. Самому Гарри об этом не говорили, потому что он и так постоянно смущался от того, что ничем не может их отблагодарить.

Поначалу ребята, как и положено семилетним детям, играли во дворе или на чердаке, но когда первый энтузиазм Гарри в отношении игрушек прошел, Элин решительно утащила его в самый дальний угол двора и изложила свой план.

— Я думаю, что в нас есть какая-то энергия, которая постепенно накапливается, — объяснила она другу. — Если не давать ей выхода, то рано или поздно она прорвется наружу, поэтому надо постоянно ее использовать. Это как предохранительный клапан на паровом котле, понимаешь? И это работает! Раньше я от любого резкого звука могла что-то поджечь, но как только научилась этим управлять, неожиданные выбросы прекратились. Зато смотри, как я теперь умею! — она подбросила в воздух скомканный лист бумаги и указала на него пальцем. — Да не на меня смотри, на него.

Через секунду бумага вспыхнула и осыпалась на землю горсткой пепла.

— Ого! — восхитился Гарри. — А я тоже так смогу?

— Не знаю, — пожала плечами Элин, — ты же пока ничего случайно не поджигал, но зато взлетел на крышу и смог скукожить тот свитер. А у меня с одеждой не получается, как я ни пыталась. Сжечь — пожалуйста, а вот трансформировать не могу. Может быть, у тебя какой-то другой вид энергии, но пока не попробуем, не узнаем.

— Ладно, — Гарри неуверенно кивнул, — давай пробовать. С чего начнем?

— С моих родителей, — Элин решительно взяла его за руку и повела к дому. — У меня с ними договор, все, что касается способностей, сперва обсуждать с ними, чтобы не было сюрпризов.

Осень 1986 — весна 1987 года

Дурсли довольно быстро узнали о том, что Гарри целыми днями пропадает в гостях у Элин, но, на удивление, ничуть против этого не возражали. Наоборот, чем меньше они видели своего племянника, тем счастливее себя чувствовали. Тетя Петуния быстро приспособилась нагружать мальчика работой по дому в те дни, когда Элин не могла его забрать из-за тренировок, причем Гарри честно старался как можно лучше выполнять все ее задания, лишь бы его не лишили возможности уходить к подруге. Ну а дядю Вернона радовало то, что ему теперь надо было тратить меньше денег на прокорм лишнего рта.

Единственным, кто оставался недовольным, был Дадли, который лишился своего главного развлечения — охоты на Гарри. Поймать его по дороге в дом Олсенов у него не получалось, да и слишком много лишних глаз было на улице. В школе же его кузен с этой противной девчонкой каждую свободную минуту пропадали в классах, библиотеке или других местах, в которых постоянно был кто-то из учителей.

Даже дома ему не давали поразвлечься как следует, так как Гарри вечно оказывался занят каким-то важным заданием, от которого мама просила его не отвлекать. «Дадличек, милый, Гарри окучивает розы, а ты знаешь, что тут все должно быть идеально! Не трогай его, пожалуйста, лучше иди, поиграй в компьютер», — слышал он каждый раз, когда пытался подобраться к кузену.

Лишившись главного объекта издевательств, его школьная компания начала отыгрываться на других учениках, но и это не принесло Дадли облегчения, так как очень скоро выяснилось, что далеко не все жертвы готовы сносить побои столь же безропотно, как Гарри. Так, у одного избитого ими первоклашки обнаружилось аж три старших брата, к тому же занимавшихся боксом в юношеской секции. Еще несколько жертв пожаловались родителям, после чего на стол директора Фроста легли заявления о неподобающем поведении его ученика. Дадли пока отделывался написанием строчек,(4) но он чувствовал, что долго так продолжаться не может.

(4) Метод наказания в британских и американских школах, когда провинившегося заставляют много раз писать одну и ту же фразу, как показано в «Гарри Поттер и Орден Феникса». Только пишут там все же не кровью, а мелом на доске.

7 апреля 1987 года

Гарри закончил закрашивать Африку на контурной карте и удовлетворенно окинул взглядом свою работу. В целом вышло неплохо, хотя кое-где карандашные штрихи и вылезли за пределы континента, образовав неизвестные науке полуострова и заливы. Он не понимал, почему Элин отказалась от таких классных уроков, выбрав вместо них скучный немецкий. Но, впрочем, она всегда была излишне серьезной, и порой Гарри казалось, что она старше его не на девять месяцев, а на девять лет или даже больше.