— Господин директор, вы уже превысили отведенное вам время. Больной пора принимать лекарство, — объявила она.

— Уже ухожу, — Дамблдор встал. — Мисс Олсен, обычно мы не поощряем самостоятельное изучение столь опасных заклинаний, но в вашем случае мне придется сделать исключение. Вам просто жизненно необходимо как можно скорее выучить Инфламаре, чтобы ненароком не повторить свой подвиг. Только, пожалуйста, не делайте это в помещении. Мне бы не хотелось затевать капитальный ремонт в школе посреди учебного года.

— А можно... — начала было Элин.

— Да, ваш брат и мисс Грейнджер могут заниматься вместе с вами. Впрочем, они бы сделали это и без моего разрешения, не так ли? — усмехнулся директор. — Допуск в запретную секцию я вам дам.

— Никаких допусков! — вмешалась мадам Помфри. — В ближайшее время девочке категорически запрещено переутомляться.

— Хорошо, но через неделю... — начал было Дамблдор.

— Через две недели, не раньше, — решительно оборвала его колдомедик.

Она поставила чашу на столик рядом с постелью Элин и сняла крышку. По палате разнесся дурманящий аромат, от которого у девочки потекли слюнки.

— У меня болезнь, которую лечат шоколадом... — Элин подняла глаза к потолку. — Дорогой Бог! Извини, что я в тебя не верила, но теперь я точно знаю: ты есть, и ты — крутой парень!

Дамблдор подмигнул ей и вышел из комнаты.

«А неплохо получилось», – подумал Дамблдор, выйдя из больничного крыла.

Пусть Квиррелл и запустил тролля в школу по своей инициативе, изрядно удивив при этом директора, но великий волшебник не был бы великим, если бы не умел обращать себе на пользу даже то, что происходило не по его воле. Теперь Гарри получил первое испытание, и вся школа убедилась, что его слава не напрасна. И пусть решающий удар нанесла его сестра, но молва все равно приписала эту победу Мальчику, который выжил. Да и, судя по воспоминаниям участников, слухи не сильно грешили против истины, ведь как ни крути, но в решающий момент именно Гарри был тем, кто сохранил хладнокровие и догадался, что надо делать. И это для будущего лидера было намного важнее, чем знание любых боевых заклинаний. В конце концов, махать палочкой могут многие, но вот умение командовать дано далеко не всем.

Ну и кроме того, теперь у Гарри появился законный повод для изучения боевой магии. И у Дамблдора не было никаких сомнений в том, что дети не ограничатся одним лишь огненным заклинанием. Он уже знал, что Элин пыталась заказать во «Флориш и Блоттс» несколько книг, которые не могла взять в библиотеке. Магазин, разумеется, ей отказал и немедленно уведомил об этом администрацию школы, но директор не сомневался, что девочка достаточно настырна, чтобы в конце концов заполучить желаемое.

Жаль, что все остальные проблемы директора нельзя было разрешить столь же легко. В кабинете его ожидал прошлогодний финансовый отчет, который следовало отправить еще летом, неутвержденное расписание заседаний Международной конфедерации магов на следующую сессию, куча отчетов комитетов Визенгамота и три готовых законопроекта, ожидавших визы верховного чародея.

Вся эта бумажная волокита неизменно навевала на Дамблдора тоску. Порой он жалел, что десять лет назад взвалил на себя такую кучу обязанностей, но увы, так сложилось, что передать их было совершенно некому. Хотя Амелия Боунс или Руфус Скримджер теоретически могли бы стать неплохими верховными чародеями, но они оба были слишком независимы и не согласились бы беспрекословно слушаться директора. А те, кто был полностью ему подконтролен, не справились бы с Визенгамотом, отдав его во власть партии Малфоя.

Просто счастье, что едва заняв должность верховного чародея и оценив объем работы, Дамблдор догадался выбить у Фаджа ставку постоянного секретаря Визенгамота. Он не представлял, как справлялся бы с потоком документов без помощи сэра Хамфри Эпплби.

Комментарий к Глава 9. Хэллоуин Уважаемые читатели, следующая глава выйдет или перед Рождеством, или сразу после него.

С наступающими вас праздниками и спасибо за все теплые отзывы!

========== Глава 10. Вопросы ==========

16 ноября 1991 года

Наступил ноябрь, в Хогвартсе начались соревнования по квиддичу, и в первом же матче Слизерин наголову разбил Гриффиндор со счетом 270:20. Преимущество новых «Нимбусов» над старыми «Чистометами» и «Кометами» стало очевидным с первых же минут игры, а новый гриффиндорский ловец Кормак Маклагген, на которого, видимо, сделал ставку Оливер Вуд, был больше озабочен раздачей советов игрокам своей команды, нежели обязанностями ловца. Малфой же, к удивлению Гарри, держался на метле очень уверенно и легко обошел соперника.

Спустя несколько дней профессор Спраут во второй раз вызвала Гарри и Гермиону к себе в кабинет, на этот раз для того, чтобы похвалить.

— Ну вот видишь, Гарри, милый, ты действительно можешь учиться, когда хочешь, — ласково произнесла она, держа в руках его табель. — Твои оценки выправились, а профессор Макгонагалл даже особо отмечает, что по трансфигурации у тебя настоящий прорыв.

— Это заслуга Гермионы, профессор, — ответил он.

Гарри ничуть не кривил душой. После победы над троллем то ли он стал терпимее, то ли характер девочки улучшился, но она уже не выводила его из себя, как раньше, и теперь их занятия проходили намного легче. Правда, списывать домашнее задание она ему по-прежнему не давала, но зато стала проверять его работы, так что они в итоге все равно не содержали ошибок.

Профессор Спраут наградила Гермиону баллами и на прощание угостила ребят кокосовым льдом. Об отработке за случай с троллем она больше не вспоминала.

В ночь перед матчем Гарри приснилось, что он пытается догнать Снейпа, сидящего верхом на трехголовом псе, а затем — что за ним самим, словно бладжер, гонится тюрбан Квиррелла. Он проснулся в промокшей от пота постели и до утра ворочался, не в силах снова заснуть. За завтраком Элин с трудом уговорила его съесть пару тостов. На большее он был просто не способен, в этом смысле они с сестрой были полными противоположностями — Гарри от волнения всегда терял аппетит, зато Элин начинала есть за двоих.

— Мы же не знаем, сколько продлится матч, — объяснила она. — Вдруг случится то же самое, что и в 1856 году, когда Пуффендуй со Слизерином играли целую неделю, из-за чего пришлось даже переносить экзамены.

Наконец, часы на башне пробили десять и команды отправились по раздевалкам.

— Боишься? — спросил его капитан, пока они стояли перед выходом на поле.

— Немножко, — признался Гарри.

— Это нормально. Мне тоже было страшно перед первой игрой, — ободрил его Герберт.

— И как она прошла? — поинтересовалась стоявшая позади них Тамси Эпплби, которая волновалась не меньше Гарри.

— Отлично! Я не пропустил в наши кольца ни одного квоффла.

— Правда? А по-моему, нас тогда раскатали в тонкий блин, — заметил загонщик Малкольм Прис.

— Заткнись, Малкольм! Не видишь, я тут важным делом занят, поднимаю боевой дух у новичков.

— А, ну извини. Я не знал, что это теперь так называется... — засмеялся Малкольм.

— Вот поэтому-то профессор Спраут и назначила капитаном меня, а не тебя! — Герберт наставительно поднял палец. — Ибо я старый и мудрый, а ты — легкомысленный обалдуй.

— Спасибо, ребята, — с чувством произнесла Тамси. — Теперь, когда я узнала, что у нас в загонщиках — легкомысленный обалдуй, а из вратаря сыпется песок, мне стало намного легче!

Двери распахнулись, и под рев трибун они направились к центру поля, где их уже ждала когтевранская команда. Пожимая руки соперникам, Гарри чуть задержался напротив их ловца — изящной китаянки Чжоу Чанг, с которой ему предстояло помериться силами. Встретившись с ним взглядом, та застенчиво улыбнулась, и он поймал себя на том, что улыбается ей в ответ.

«Наверное, она волнуется не меньше меня, — подумал Гарри. — У нее ведь тоже первый матч... А лицо симпатичное, и фигурка ничего...»