Пиорский вернулся в свой кабинет и распсиховался окончательно. "Кто этот Громов, черт бы его побрал, сволочь поганая, - генерал сжимал кулаки и кидался матерными словами вовсю. - Разговаривал со мной, как с последней шестеркой. Занят я не тем, чем надо, ждет он, сука. До свидания... Нахрен мне твое свидание" ...
Генерал постепенно успокаивался и понимал, что получил очень ценную информацию. Он верил Громову безоговорочно, но считал его поведение заносчивым и высокомерным. Он все-таки генерал... пусть даже и ему нужна информация. А информацию необходимо реализовать. Лучше всего это сделать министру, но он потребует пояснений. Что я смогу ему пояснить, размышлял Пиорский, что у кого-то там возникли видения? Меня на смех поднимут...
Он сам связался с пограничниками и объяснил ситуацию. Конечно, и им он не сказал о видениях Громова - обыкновенная надежная оперативная информация.
Двух похитителей и девочку доставили в Н-ск на следующий день после задержания. Громов сразу же позвонил Пиорскому:
- Добрый день, Антон Яковлевич, это снова Илья Громов.
- Здравствуйте, Илья Антонович, благодарю вас за информацию, она оказалась предельно точной, девочку и похитителей задержали.
- Да, генерал, я в курсе, но позвонил не для получения благодарностей. Девочке пятнадцать лет и по закону ее нельзя допрашивать без родителей или педагогов. Директор детского дома, некая Гришаева Вера Федоровна, станет прямо-таки навязываться на допросы, а этого делать нельзя. Через месяц вы все поймете, а сейчас необходимо оградить Аню Самойлову от директорши.
- Гришаева замешана в похищении и убийствах? - быстро спросил генерал, беспокоясь, что Громов отключит связь.
- Ни в похищении, ни в убийствах, о которых вы сейчас говорите, она не замешана. Она участник более тяжких преступлений, но об этом вы узнаете позже. До свидания, Антон Яковлевич.
- Подождите, Илья Антонович...
Но в трубке уже слышались короткие гудки и Пиорский в сердцах чуть не разбил телефон. Что себе позволяет этот Громов, что он из себя строит? Чтобы ты строил, если бы знал многое наперед? Внутренний голос заставил генерала вздрогнуть. Я бы стал министром однозначно, усмехнулся он про себя.
Участник более тяжких преступлений... Из-за такой информации можно и лишний раз поклониться. Слава Богу, что Громов звонит ему, а не начальнику следственного комитета. Результат, наверное, был бы тот же, но приоритеты разные. Сейчас все знают, что Пиорский задержал похитителей, а не следственный комитет, который результативно и допросить не может.
- Опять звонил генералу? - спросила Ольга Илью.
- Да, что ты о нем думаешь?
- Не знаю, - она пожала плечами, - я же совсем не знаю его.
- У тебя сегодня будет повод познакомиться поближе. Он сейчас нервничает, злится, но скоро остынет и примчится к нам.
- К нам? - удивилась Ольга, - зачем?
- Он психует, возникает масса вопросов, которые он не может задать. Но в то же время генерал понимает, что я обладаю нужной ему информацией. Его, собственно говоря, невероятно бесит то, что я сливаю ему информацию дозированно. Но он ценит, что сливаю я ему, а не начальнику следственного комитета или в ФСБ. Приедет налаживать контакт, чтобы впредь получать информацию в большем объеме.
- И ты пойдешь ему навстречу?
- Не в том объеме, в котором ему бы хотелось, - ответил Илья, - я бы мог вообще ничего и никому не говорить, но людей жалко. Разве виновата эта Аня Самойлова, что ее похитили? Росгвардия, МВД, ФСБ... Ни одна из этих структур не спасла бы девочку. Пиорский - лучший из местных генералов и четко понимал, что в данной ситуации не должен докладывать министру, как положено.
- Но почему? - перебила его Ольга, - я совсем тупая, да?
Ее глаза наполнились слезами, Илья обнял жену.
- Нет, Оленька, совсем нет. Просто мы говорим иногда о необычных вещах или поступках. Со мной, наверное, трудно, я говорю о том, чего еще нет, но будет. И ты меня понимаешь, а другим знать не обязательно. Два человека встретились, полюбили друг друга и сейчас строят свой новый совместный внутренний мир. А возникающие сомнения только укрепляют цемент отношений.
- Министр бы задавал много вопросов и упустил время? - всхлипывая, вновь спросила Ольга.
- Конечно, - обрадованно ответил Илья, - конечно, а еще говорит, что тупая. Ты умница и все поняла сразу.
Беседу прервал зазвонивший видеодомофон. Ольга мгновенно промокнула мокроту глаз платочком, что-то там припудрила, подвела. Илья снял трубку - на экране возник Пиорский собственной персоной в форменной одежде. Видимо, решил, что мундир станет обязывать присутствующих к надлежащему разговору.
- Входите, - произнес Илья и повесил трубку.
После стандартных приветствий генерала усадили к столу.
- Время вечернее и вы наверняка не ужинали, Антон Яковлевич. Так что примите трапезу вместе с нами, - предложил Громов.
Неплохо питаются хозяева, подумал Пиорский, отрезая кусочек прожаренной свинины на косточке. Не только хлеб с маслом, но и красная икра имеется. Отпив немного коньяка из бокала, генерал заговорил о деле:
- Я и мои сотрудники благодарны вам, Илья Антонович, за помощь в обнаружении и поимке похитителей девочки. Но вы туманно выразились о директоре детского дома, о Гришаевой. В похищении и убийствах она не замешана, но является участником более тяжкого преступления. Что может быть тягостнее убийства? Но я прибыл не для обсуждения вопросов тяжести преступлений.
- И зачем же вы прибыли? - наивно подзадорил генерала Илья.
- Илья Антонович, - немного занервничал Пиорский, - вы человек, который умеет смотреть вперед и, судя по вашим же словам, знаете о других тяжких преступлениях. Я не берусь судить - грешно или аморально не сообщать о совершенных или готовящихся преступлениях? Но...
- Но вы хотите знать больше, - перебил генерала Илья.
- Да, - согласился Пиорский, кивнув головой, - я хочу знать больше и в соответствии с этим принять меры к розыску или предотвращению.
- Ваши намерения обоснованы и понятны, - словно похвалил генерала Илья, - но не все так просто, Антон Яковлевич. Как говорить о том, чего нет? Или обсуждать то, что произошло, но не зафиксировано нигде и никем. Например, совершен целый ряд похищений, изнасилований, убийств, продаж органов, извлеченных из живых и здоровых людей. Но на этих людей не заведены даже розыскные дела. Они давно закопаны в землю, растворены в кислоте и сожжены в топках кочегарок. Но их никто не ищет, они числятся живыми и о каком преступлении можно тогда говорить? Как у вас говорят: нет тела - нет дела. А тел действительно нет - ни живых, ни мертвых, никаких.
Илья наполнил бокалы коньяком, приподнял свой, предлагая выпить. Пиорский словно машинально отхлебнул половину и спросил сразу же:
- О каких преступлениях вы говорите, Илья Антонович? Скрытые преступления... Необходимо еще раз пересмотреть заявления о пропавших без вести?
- Заявлений тоже нет, Антон Яковлевич, ничего нет.
- А что есть?
- Есть совершенные преступления, о которых я говорил. Похищения, убийства, изнасилования, расчленение на органы. Но ни тел, ни дел, ни фактов, ни доказательств, ни заявлений - ничего нет. Парадокс? Никакого парадокса - просто преступники более тщательно замели следы. Однако, бесследных преступлений не бывает. Ватсон бы сказал в этом случае элементарно, что социальные условия породили сыскную импотентность. И она настолько прижилась, что если даже вы, генерал, заговорите сейчас вслух о перечисленных мною преступлениях, то вам посоветуют обратиться к психиатру. Но не переживайте и не раздумывайте много, скоро все встанет на свое место, и вы раскроете особо тяжкие преступления, о которых заговорит вся Россия.
Пиорский опрокинул остатки коньяка в бокале в рот, заговорил с какой-то обреченной нервозностью:
- Не понимаю ничего и вам верю. Такое возможно?
- Вполне, - сразу же ответил Илья, - поэтому я и общаюсь с вами, а не с другими генералами.
