В который раз напрягся и отогнал крамольную мысль воспользоваться одному ему известным, запрещенным для таких случаев приемом и легко выиграть партию. Но это будет неправильно и нечестно, поэтому даже думать о такой возможности – грех и искушение. Нельзя – значит нельзя. Вопрос закрыт.

Старший лейтенант остановил взгляд на лице старпома.

Тот выглядел абсолютно спокойным, даже слегка расслабленным, будто бы не просчитывал ходы в непростой логической задаче, а вспоминал приятные минуты прошлогоднего летнего отпуска.

Пряничный невольно почувствовал легкую зависть. К двум большим звездочкам на погонах старпома, к его умению владеть собой, анализировать задачи и находить неожиданные, абсолютно правильные решения проблем и оценки ситуаций. Как в шахматах, так и в жизни.

Вострецов выглядел хорошо. Широкоскулое волевое лицо с задубленной морскими ветрами кожей, прямой нос, внимательные черные глаза, крепкая спортивная фигура, которую не могла скрыть светлая форменная рубашка, натянутая чуть ли не до треска в мощных плечах. Ядреный, умный мужик. Профи в своем деле. И… почти уже пенсионер, хотя всего-то сорок четыре…

Пряничный выдохнул. А ему до пенсии и больших звездочек еще пахать и пахать. Да и смотрелся он жидковато по сравнению со старпомом. В живости мысли, в логике тоже явно отстает, хотя и закончил училище совсем недавно. Мозги еще свежие, тренированные, не обремененные особо ни бытовыми проблемами, ни тяжелыми ударами судьбы.

Через три хода Вострецов, подняв глаза на Пряничного, спокойно объявил:

– Тебе шах. И… мат.

– Да-а. Загнал ты меня в угол, Егорыч. И пристрелил. Сдаюсь.

– А ты клювом не щелкай. Думай быстрее и не отвлекайся от доски на посторонние вещи. Смотрю, глаза у тебя то по книжкам бегают, то картинки на стенах изучают. А надо внутрь себя смотреть и от главной цели не отвлекаться. Иначе обязательно просрешь что-нибудь.

Пряничный смахнул фигуры с доски:

– Еще одну?

– Давай, время пока есть.

Расставляя пешки по клеточкам, лейтенант спросил:

– Егорыч, а ты не в курсе, чего это моего земелю, Сашку Истомина с «Екатеринбурга», с борта сняли перед самым выходом в море? В чем он провинился?

Вострецов поморщился:

– Рисковать не захотели. Там семейные проблемы. Друг твой чуть с катушек не съехал.

– Что случилось?

– Земляк же твой, говоришь? Друг? Неужели сам не рассказал?

– Да мы последние месяцы и не виделись почти. Так, только «здравствуй», «до свиданья», и все. У меня работа, занятия. У него – работа, семья.

– Во-во, семья… Ну, раз ты его друг, слушай. Может, поддержишь его тактично, когда вернемся.

Пряничный напрягся:

– Егорыч, рассказывай!

Невозмутимый обычно старпом тяжело вздохнул, сплел вместе пальцы, затем сжал до белизны огромные кулаки:

– Видишь ли, какая штука. Нормальному мужику много не надо. Дома – покой, уют, хорошая жена, дети. Отдохнул в семье спокойно, порешал что-то неотложное по дому и снова на службу, в рейд, в командировку. Что военному, что гражданскому нужен крепкий, спокойный тыл. Место, где его ждут, любят, уважают. Там отдышался, залечил раны и снова в бой. Так мир устроен. Нормальная жена это понимает. Создает добрую атмосферу в доме, уважает и слушается мужа, смотрит за детьми и сама живет интересно, благо всегда может найти для себя свободное время на какое-нибудь приятное душе занятие, хобби, подружек. Тогда и семья крепкая, и все живут долго и счастливо.

Пряничный удивленно сморщился:

– С этим у Сашки вроде все было нормально. Правда, взял он бабу уже с ребенком. Не своим. Разведенка из Москвы. Умная, с двумя высшими.

Вострецов хмыкнул:

– Что умная и грамотная – факт! А вот порядочная она или хитрожопая актриса, то большая разница. Короче, прибыл Истомин домой после первого своего плавания. На причале никто не встретил. В квартире пустота. На столе записка: «Извини, я в этой дыре жить не могу. Не ищи меня».

Кинулся туда, сюда, а ее и след простыл. Позже выяснилось, что, пока Истомина не было, благоверная продала всю мебель и ценные вещи, сняла все деньги со счета мужа, подала на алименты за чужого мужу ребенка, на развод и на раздел квартиры, купленной на деньги родителей твоего друга. Что сказать? Парень в шоке.

Бегал к командующему отпуск просить, ехать искать свою стерву. В отпуске отказали, сам знаешь, время сейчас горячее, каждый человек на счету – внезапные учения, проверки, авралы. Да и не склеится уже у них ничего, даже если и найдет. Птицу видно по полету.

– Э-эх… Сашка, Сашка… – грустно выдохнул Дмитрий. – Вляпался…

– Ну и сам посуди, – продолжил Вострецов, – как его в таком стрессовом состоянии в поход отправлять? Он же не в себе, весь издерганный. Или напортачит чего, или сорвется. Либо еще чего хуже устроит. Выполнение боевого задания под угрозу поставит. Так что правильно командующий решил. Пусть на берегу пока послужит, успокоится, в своих семейных делах разберется.

Помолчали оба. Пряничный закончил расставлять шахматы и осторожно спросил:

– А у тебя, Егорыч, как? Крепкий тыл? Поделись с молодым, необстрелянным. Я вот тож давно думаю жениться, детьми обзавестись. Пора! Но как посмотрю на современных баб, пообщаюсь с ними немного, так и робею. Черте-те что! Какие там «скромные и порядочные девушки»! Стервы какие-то, озабоченные только деньгами, карьерой и удовольствиями. Многие вообще детей иметь не хотят. Зачем им? Жертвовать собой, своими сибаритскими устремлениями, комфортом ради кого-то? Они – не «дуры-альтруистки», они для себя жить хотят. Да. И их лозунг – «Бери от жизни все!». Они и пьют, и курят, и гуляют. Кайф ловят… Как среди них найти порядочную девушку? Боевую подругу на всю жизнь?

Дверь каюты после короткого торопливого стука распахнулась. В помещение просунулась голова дежурного связиста:

– Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться?

– Войдите полностью и обратитесь, – строго взглянул на связиста старпом.

Связист втек через узкую дверь в помещение, вытянул руки по швам. В одной был зажат листок бумаги.

– Срочная шифровка от Первого. Вам отдать или в рубку, вахтенному офицеру?

– Иди до командира – он у себя в каюте. Все срочное – только к нему. Если спит – разбуди! Бегом!

– Есть! – Связист быстро выскользнул в дверь.

Вострецов с Пряничным переглянулись. Гадать, что за вводную прислали в шифровке, не хотелось. Очень скоро все будет ясно. Из подводной лодки, идущей крейсерской скоростью в глубине, все равно никуда не денешься. Это не с брони танка спрыгнуть да закатиться в яму поглубже при обстреле.

Тут всем вместе жить или умереть.

Старпом побарабанил костяшками пальцев по столу, мельком глянул на отодвинутые шахматы и вернулся к теме прерванного разговора:

– Мне с женой повезло, Дима. Настоящая офицерская супруга. Правда, и выбирал я ее не за стати, не за льстивый язычок, а за душевные качества. За честность и порядочность. Не обманулся.

Пряничный сокрушенно покачал головой:

– Эх, Егорыч, Егорыч… Пацанов надо еще со школы учить себе жену выбирать. А в институте, колледже, школе или училище выделить для этого специальный курс и преподавателей.

– Надо бы, конечно. Да что там говорить! И парней, и девчонок надо еще со школы начинать готовить к семейной жизни. Азы объяснять и смыслы. А отдали все на откуп кому? Голливуду, Интернету, госдеповским агентам, либералам да феминисткам, наводнившим Россию после девяносто третьего.

Что творилось тогда во флоте! Американские эмиссары появились – всюду носы совали. А потом начали боевые корабли, подлодки на куски резать! Флот уничтожать! Смотришь на это непотребство, на это предательство, а на глаза слезы наворачиваются, изнутри ярость поднимается!

Так бы своими руками тех гадов, что отдали такие приказы, и придушил бы! Тебе повезло, что ты всего этого не видел, не застал. Сейчас все по-другому. Появилось, наконец, то, ради чего стоит жить и что защищать! Но работы по возрождению армии, восстановлению мощи страны и выправлению мозгов зомбированным дурачкам и дурочкам в городах и весях еще очень и очень много…