Дмитрий Данилович Лаппо считал, что к истории Октябрьской революции и гражданской войны потомки еще будут не раз возвращаться "с желанием понять свое прошлое, мудро и взвешенно разобраться в причинах и следствиях грандиозных исторических событий".
Все так. Недовольство трудового народа, доведенного режимом царской власти до скотской жизни, наконец, в 1917-м году выплеснулось наружу, да с такой огромной силой гнева, что никакая сила этот гнев уже не могла погасить. Казалось бы, всегда надо помнить простую житейскую истину, что в истории народов и государств ничто просто так не возникает и не проходит бесследно. Плохо, когда существующие режимы власти из ошибок прошлого не делают для себя соответствующих выводов.
Пора бы взять очередную, последнюю книгу Дмитрия Даниловича "Жертвы беззакония" (Издательство Воронежского университета, 1994), а руки не отпускают "В красно-белом отсвете трагедии". Почему? Попытаюсь объяснить. Всегда восторгался, сколько труда и своей души мой наставник вкладывал в каждую книгу. В том числе и эта ему далась не просто. Все в книге сконцентрировано, как бы собрано в единый кулак. Много полезного могут почерпнуть из нее те, кто соберется вникнуть или изучить историю гражданской войны в Воронежской губернии. Невольно задумываешься о тех грозных годах и событиях, особенно когда читаешь краткие зарисовки биографий об участниках революции и гражданской войны. Их много и все они такие по духу и социальному положению разные: красные, белые, всякие... Хочется больше узнать о каждом из них и, все же, выделяю тех, кто сражался за трудовой народ. Вполне естественен интерес узнать, как сложилась их дальнейшая жизнь. А вот тут есть над чем задуматься. Выбрал из раздела - "биографической строкой", активных защитников, скорее даже организаторов защиты советской власти. Их набралось 95 человек. Часть из них погибла в боях и сражениях с белогвардейцами, часть умерла от болезней, половина после войны активно приступила к строительству новой жизни, а вот 27 человек в годы сталинских репрессий были объявлены "врагами народа" и расстреляны.
- Не много ли? - задался я вопросом. Как же так получилось, что неистовые большевики, герои Октября и гражданской войны, те кто своими жизнями и кровью доказали преданность Советской власти, вдруг, массово, объявлялись врагами своего народа и стали причастными к военно-фашистскому заговору??? Насчет "массовой бдительности" автор книги "Жертвы беззакония" приводит такой факт, что после суда над М.Н. Тухачевским было арестовано 980 командиров и политработников. Среди них 21 комкор, 37 комдивов, 29 комбригов, 40 дивизионных, бригадных и полковых комиссаров.
В голове не укладывается. Ясно, что в те годы у молодой республики Советов было немало и врагов, и с ними нечего было чихвоститься. Но убивать тех, кто делал революцию и защищал ее от контрреволюции - преступление! Тяжко читать. А как было тем, кто верой и правдой служил народу, а потом по бездоказательным, надуманным кем-то предлогам их стали считать врагами того же народа? Цена их жизней, да каких жизней, стала - никакая.
Как не согласиться с Дмитрием Даниловичем, который говорил, что если будет воздвигнут памятный мемориал, посвященный жертвам сталинских репрессий, то на его скрижалях надо поименно увековечить загубленные жизни. А об одном из активных участников Октябрьской революции и гражданской войны, кавалере трех орденов Красного Знамени, делегате XIV- XVII съездов ВКП (б) Борисе Михайловиче Иппо, следует написать, к примеру, так: "шестнадцатилетним юношей вступил в коммунистическую партию, в двадцать лет - командир интернационального полка, в двадцать восемь - член Военного совета округа, в тридцать два - начальник академии, в тридцать восемь - расстрелян. Посмертно реабилитирован в 1956 году".
В книге "Жертвы беззакония" можно кратко ознакомиться с жизнью Бориса Михайловича Иппо. Она в самом деле у него героическая и достойна подражания. Выстоял, остался в живых в боях с белогвардейцами, и как же жестоко узнавать, что свою голову ему пришлось сложить не на поле брани, а в застенках правления Советского НКВД как "врагу народа".
Почти 30 лет посвятил Дмитрий Данилович Лаппо изучению истории гражданской войны в черноземном крае. Отрезок времени не такой уж большой, а сделано немало. Раньше я (А.С.) писал, что перед ним, сравнительно молодым еще ученым историком, только что приехавшим жить и работать в Воронеже, лежал целый пласт неизученной части истории Советского государства. Его предстояло изучить в деталях и подробностях, внести ясность, устранить ошибки и неточности. Эти годы он всей своей душой и своим разумом жил с темой гражданской войны. Она его, как ученого радовала и огорчала, влекла к таинственной неизведанности и заставляла переживать вместе с героями, которых он воскрешал. Он жил событиями гражданской войны, побеждал и погибал вместе с ними в те далекие и такие еще близкие годы войны. Пожалуй, никто не мог из ученых историков Черноземного края сравниваться с ним в точном знании формирования воинских частей Красной Армии, фамилий командиров и комиссаров, возглавлявших воинские подразделения, а также частей, перебрасываемых в Воронежскую губернию в периоды тяжелых испытаний. Он знал сотни имен и фамилий участников гражданской войны, какие они должности занимали, где и когда отличились и какими наградами отмечены. Откуда они родом и когда вступили в партию большевиков. Можно перечислять и перечислять, что он знал о событиях гражданской войны. Он жил вместе с тысячами участников этой войны, а если ему встречалась незнакомая фамилия героя, то стремился, не откладывая в долгий ящик, как можно быстрее узнать о ней и, что особенно важно, известить об этом читателей. Дмитрий Данилович, конечно же знал, что многие его герои, если и остались живыми в той жестокой рубке соотечественников, то потом, по прошествии какого-то времени, многие из них вдруг объявлялись "врагами народа" и уничтожались. Но архивы КГБ были еще недоступны и переживания постепенно забывались, а он вновь и вновь с головой уходил в свою исследовательскую работу, стараясь ничего не упустить.
Но настало время, когда архивы КГБ-ФСБ были рассекречены и перед ним встал выбор - или окунуться в них всей своей душой, и к тому же с больным сердцем, или... Дальше можно и не говорить. Как ученый историк, как краевед и как порядочный человек, он не мог остаться в стороне от появившейся возможности изучения личных дел репрессированных партийных, советских, хозяйственных работников, представителей науки, культуры и искусства, а также военнослужащих. Тех кто здесь родился и жил, воевал с белогвардейцами на воронежской земле и тех, кто волей партии и своей судьбы оказался на воронежской земле, отстаивая ее от врагов Советской власти.
... Писать о партийно-советских руководителях, военначальниках и других лицах, подвергнутых сталинским репрессиям, для ученого историка Дмитрия Даниловича Лаппо было настоящей мукой, которую, несмотря ни на что, он стремился преодолеть. Со многими, так называемыми "врагами народа", Дмитрий Данилович был знаком заочно: по их книгам, брошюрам, статьям в журналах и газетах, по фотографиям, чьим-то отзывам и беседам с теми, кто их знал по работе. У ученого о каждом работнике, какую бы он должность не занимал, гражданскую или военную, уже имелось о нем свое утвердившееся представление.
Теперь же пришлось знакомиться с уголовными делами, с накрученными вопросами следователей системы НКВД, которые, чтобы добиться поставленной цели, использовали при допросах методы и приемы физического и психологического воздействий. О чем думали в эти страшные для себя дни подследственные? Мог ли каждый из них выдержать пытки и не выдать своих товарищей, или, махнув рукой, соглашался и говорил все, что от него требовали? У каждого "врага народа" были семьи, в таких непростых ситуациях приходилось думать и о них.
