- А как хорошо, про это сказать?

- Секс, проникновение, интим, и самое главное слово - любовь.

- Любовь? А почему, мы любим друг друга и не делаем это?

- Ну, - не нашелся я, что сказать, но она выручила меня следующим вопросом:

- Потому что, я дитё?

- Да.

- А ты, всё время говоришь, что я большая!

- Ты и есть большая, - сажаю её в ванну раздетую, целую в макушку, - вот здесь ты, взрослая, - потом, неопределенно махнул рукой на её живот, - но там, ты еще маленькая. А ещё, потому что, ты - моя дочка. И это нам, нельзя делать.

- Почему нельзя? Это же, любовь! Тогда, "это" не правильно называется!

Какие трудные вопросы! Да я и сам не понимаю, почему нельзя, когда я хочу её до нестерпимой боли, до зуда во всём теле, вот и сейчас купаю, и не могу отвести взгляда от того, что меня так привлекает до потери контроля над собой. Я же её целовал там, и это уже, почти секс, элемент любовной игры. Неправильно, всё неправильно! Мне нужно было не делать этого, настоять и быть более сдержанным, теперь я сам вкусил запретного и меня тянет повторить, моё долгое молчание она расценила как согласие с её точкой зрения.

- А у меня красивые сиси? - поглаживает свои набухшие грудки.

- Они маленькие, но мне очень нравятся.

- А когда они вырастут?

- Скоро.

- И тогда мы сможем любить друг друга по-настоящему?

Да, с такими вопросами, видимо, неизбежно. Но я ответил вопросом на вопрос:

- А разве мы сейчас любим друг друга не по-настоящему?

- Сейчас мы любим друг друга, понарошку. Это как целоваться понарошку или по-влюбленному. Поцелуй меня по-настоящему?

Тянется лицом ко мне, прикрывает глаза, растворяет губы. Не могу удержаться, трогаю губами, краешек её губ, еще, потом еще. Мне хорошо, как мне хорошо! Она открывает глаза, чуть отстранилась от меня, прямо смотрит, не мигая.

- Шлюха, тоже плохое слово? Почему Зоя Ивановна обозвала меня шлюхой, а все засмеялись? А почему, ты отругал бабу Дусю за то, что она на меня так сказала?

- Шлюха, тоже плохое слово. Им обзывают женщин, которые делают это без любви и со всеми подряд мужчинами. А это можно делать только с любимым.

- А тётя Марина, шлюха?

- Почему ты решила, что она такая?

- Я видела она одевается и какой помадой красится, как те глупые девушки из больницы, а потом она тебя возит на машине. А ты говорил, что не любишь её. Значит, ты меня обманывал. Если говоришь, что любишь меня, а её нет, а на самом деле, ты любишь её.

Я вспотел в прямом смысле. Ну как разговаривать с человеком с такой строгой, выверенной логикой? У неё вместо мозга - шестьдесят четырех ядерный процессор!

- Солнышко. Я тебя люблю! Так, как никого на свете, не любил и не полюблю никогда. Но, ты ведь маленькая еще, а она - взрослая женщина, ведь мужчина не может жить без женщины.

- Значит она шлюха, если ты её не любишь?

Черт, возьми! Какая у неё каша в голове! Я же, всё больше её запутываю и не знаю, как объяснить. Она интересуется очень непростыми вещами, в которых я и сам, вроде младенца.

- Нет, тётя Марина - королева, а королева не может быть шлюхой.

- Я знаю! Королева - это та, которую любят все, а она только одного. Но я, ведь, принцесса! А принцесса, когда-нибудь обязательно станет королевой.

-Да, моя хорошая! Не все принцессы становятся королевами, но ты, ей станешь, непременно! - Надо бы сворачивать тему, пока Света меня окончательно не убедила, в необходимости взрослой любви, ведь я уже, почти согласен, и тогда мы совершим страшную ошибку, перейдем на необратимый уровень отношений, - Поднимайся, Ваше Высочество, мы искупались.

Укутываю её большим банным полотенцем. Делаю закладку на плече, как у древнегреческого хитона.

- Вот! Сегодня, ты - Шемахинская царица.

- А она, красивая?

- Безумно, красивая! Иначе, я бы так не назвал тебя.

- Теперь, так и буду ходить!

- Только не в школу, пожалуйста!

Вот она, достойная тема, чтобы спасти нас, от опрометчивого шага. Колян оказался благоразумнее меня: "Не буду, дитё потому что". Всё что сейчас происходит, это настойчивые сигналы, знаки, посылаемые мне Вселенной, чтобы искал нужную гайку, открутить гаечным ключом и только тогда, мост не рухнет, а превратится в лестницу в небеса. Я же тыкаюсь как слепой, хватаюсь за все подряд гайки и на каждой из них привязан чертик. Прежде всего нужно овладеть собой - сверхзадача, она труднее всего как оказалась, это не просто, взять и сказать: "Нет!"

- Давай, посоветуемся, солнышко, - говорю, присаживаясь на свое место за кухонным столом в ожидании, когда Света накроет на стол, - нужно решить проблему со школой. Учительница очень недовольна тобой.

- А что решать? - улыбнулась она, раскладывая на столе тарелки, - Просто, я больше не буду стараться быть королевой, там, где этого не понимают.

- И не нужно искать другую школу, переводиться в другой класс?

- Нет. Совсем не надо. Я же умела до этого быть незаметной?

Очень простое решение! Вот, как ей удается выворачивать проблему на изнанку и превращать ее в обыденную задачу? Мне есть чему поучиться у неё.

Когда мы поужинали я без промедления ринулся к мольберту, продолжить работу над "Веркиным раем". Дождусь, когда уснет, потом сам прилягу, осторожно, чтобы не разбудить, но хитрость не удалась, Света, мягко отобрала у меня кисти и взяв за руку призывно потянула на диван. Смеётся затаённо, тихим многообещающим смехом. Кровь отхлынула из сердца в пах, наполняя нестерпимым томлением. Я должен противостоять себе, перестать потакать инстинктам, я должен противостоять и ей, дать понять, что не следует делать этого. "Последний раз!" нашептывает чертик внутри меня. Последний раз, а потом, никогда больше.

- Пойдем спать, хватит работать.

Она завернута в полотенце, а под ним, больше ничего, что скрывает желанное тело, только сорви легким движением закладку на плече и оно опадет, откроет доступ, я не могу, не в силах сопротивляться. Узел на плече сам ослабился и полотенце упало, когда Света на четвереньках поползла по дивану, сверкнула белой попкой. Иду за ней, ложусь, как под гипнозом. Она прижимается ко мне, спрашивает затаённым шепотом:

- Правда, что мужчина не может жить без женщины?

А если девственность Светы это и есть та гайка, которую нужно открутить? Нет! Даже и не думай об этом! Девственность не гайка, это ключ к долине, к небесам, которые нужно беречь от посягательств злодеев и собственных, в том числе. ? На?всё, что угодно пойду, но девственность сохраню, чего бы мне ни стоило.? Света и так изменилась до неузнаваемости. Куда подевалось её целомудрие, что поразило меня в самом начале знакомства? Хотел её раскрепостить, открыть сознание, заставить считать себя королевой и сделал это, но вместе с этим испарилось, улетучилось утренним туманом и то, что меня так сильно заводило. Нет, я не стал любить её меньше, наоборот, появилась тяга и зависимость еще более прочная, но всё больше осознаю, что это тупик, в отношениях. И не надо клясться, что не притронусь к ней ни сейчас, ни в будущем, это произойдет, произойдет, раньше или позже, осталось лишь умом согласиться с фактом.

- Только, пожалуйста, не ходи к ней, - шепчет она горячо и целует по- взрослому.

- Не буду к ней ходить, солнышко, обещаю! Но нам нельзя этого делать, я готов тебя подождать, пока вырастешь и станешь женщиной.

А сам покрываю поцелуями лицо, плечи, грудь, живот, всё ниже и ниже, туда, где я уже был и хочу повторить. Целую нежно, осторожно, не навредить, сделать так, чтобы ей со мной было нестерпимо хорошо, чтобы никогда в жизни не хотела ни одного мужчины, кроме меня.

Лег, но сна нет. Пришел момент, когда нужно быть предельно откровенным с собой. Это точка невозврата. Это даже не развилка пути, это момент истины, который определяет дальнейшее развитие наших отношений и какими мы будем в дальнейшем - внутренне свободными и честными, или скрывающими истинные побуждения за ширмой благопристойности. Что я для Светы и что она для меня? Тело вожделеет ее, в будущем ее стройные формы будут сводить с ума многих мужчин, и молодых, и зрелых. Тело есть нечто единичное, и, если рассуждать в плоскости его желаний и способов их удовлетворения. Но из глубины ее глаз на меня смотрит нечто большее, сама всеобщность (бесконечность). Легко любить юных и стройных, но это короткая, эгоистичная любовь, любовь-страсть. Внутренний мир каждого нормального человека - это своеобразная вселенная, в принципе не постижимая за наш человеческий короткий век. Я хочу, чтобы не только наши тела соединились, но соприкоснулись две вселенные, как говорится" "и там, где были двое, стал один". Я стремлюсь к ней всем естеством, я пьянею от нежности, и хотел бы быть очарованным ею всю оставшуюся жизнь. Тело будет меняться с течением времени, и с какого-то момента не в лучшую сторону, таковы законы природы. Но ее внутренний мир будет развиваться все более и более, поражая своими темпами и глубиной. Ее способ постижения всего, что существует, пленяет своей оригинальностью и дополнит любой разум в гармоничном единстве. Но для достижения этой цели, я должен, прежде всего изменить самого себя, чтобы она всегда гордилась мной и благодарила судьбу за нашу встречу на туманных тропинках жизни. Чтобы гармония наших отношений не рассыпалась под прессом жизненных обстоятельств, нужно выйти за круг индивидуального бытия, с его сексуальной энергетикой, а возвысилась, включая эту сексуальность как источник энергии до вершин творческого полета воображения и эмоционального единства. Я хочу создать семью с этой девушкой, наблюдать как в ней расцветет женственность, чтобы от нашего союза появились дети, наблюдать и участвовать в процессе их развития и взросления, любоваться как материнство одухотворит ее личность. В результате наши с ней внутренние миры раздвинут горизонты до понимания сущности живой вселенной. В прикладном значении такое понимание природы наших отношений должно изменить стиль поведения не только между нами, но в первую очередь с окружающими людьми, жизнь должна изменить свой аромат.