Как-то Лаванда вычитала в одном из своих многочисленных журналов для юных ведьм, что если волшебники действительны созданы друг для друга, то патронус одного является копией анимагической формы другого.

В то время Джинни Уизли даже не знала, что такое патронус, и сразу же выкинула эту информацию из головы.

Девушка была искренне уверена, что если бы она действительно была половинкой души Гарри Поттера, он бы и тогда ее не замечал. У волшебника было и так слишком много забот, чтобы еще размышлять о предназначениях и судьбах.

Гермиона, услышав о такой «связи», громко рассмеялась и сказала, что все это – такая же ерунда, как и романтичные истории той же Браун о прекрасных рыцарях и вечной любви. Грейнджер всегда была излишне прагматичной, поэтому быстро уничтожила последние сомнения мисс Уизли по поводу существования предопределённой пары.

И все же, когда Гарри решил научить своих последователей в Отряде Дамблдора заклинанию патронуса, что-то внутри Джинни тревожно кольнуло. Она бросила быстрый взгляд на Лаванду, которая кокетливо поглядывала по сторонам и тщательно выбирала очередной объект своего внимания. Вряд ли она помнила свои слова.

Сконцентрироваться на приятных воспоминаниях было невероятно тяжело, практически невозможно, ведь рядом постоянно что-то мешало и отвлекало: неудачные опыты учеников, их шутки и перепалки, но Уизли не теряла уверенности. Воспоминания-штампы о семье и рыжих братьях лишь позволили тонкой струйке вырваться из палочки, но в этом проблеске магии было сложно уловить животный силуэт.

Джинни перебирала в голове многочисленные варианты, пробовала и первый полет на метле, и письмо из Хогвартса, и радость от хороших оценок, но ничего не происходило. Гарри только мягко улыбнулся и сказал, что у него тоже не сразу вышло. Его поддержка пришлась девушке по душе, и она решила попробовать самое необычное свое воспоминание.

Когда из её палочки выпрыгнула зебра и начала озорно скакать по пространству Выручай-комнаты, Джинни не смогла скрыть свою радость и улыбалась настолько широко, что Дин Томас, кажется, забыл, как дышать.

Но патронус девушки растворился, столкнувшись с оленем. Уизли перевела ошеломленный взгляд на смущенную Гермиону, которая под чутким надзором Поттера управлялась с животным.

В тот момент все как-то резко стало не важно. И воспоминание о первой встречи с Гарри в доме родителей, и удавшееся заклинание, и еще недавнее ликование. Все померкло на фоне того, как Избранный мальчик смотрел на свою подругу. А после он вообще выпустил из своей палочки ослепительного феникса, который описал несколько кругов по Выручай-комнате и своим крылом зацепил волосы Грейнджер.

Они смеялись, и Уизли видела, как между ними двумя судьба натягивает нервущиеся нити.

Поттер дольше положенного времени стоял рядом с Гермионой, а потом незаметно для окружающих коснулся кончиков ее пальцев. Слишком интимный жест для просто хороших друзей.

Джинни нахмурилась и даже не услышала нелепой шутки подошедшего Дина Томаса. Парень все продолжал рассказывать о своих успехах, о патронусе-лошади, но перед глазами у Уизли была молчаливая гармония двух ее друзей. И от того, что они нашли свое счастье, не посчитавшись с ее чувствами, становилось только хуже.

Гермиона лишь едва улыбалась своим успехам и все еще чувствовала прикосновения Гарри к своей ладони. Она была уверена, что щеки у нее горят не хуже рассветного зарева, и именно в этот момент в голове всплыли давние строчки о судьбе, предназначении и невероятной силе.

Наверное, именно тогда мисс Грейнджер решила, что пойдет за Гарри Поттером до конца.

Мистер Поттер, бросая очередной взгляд на свою подругу, впервые в жизни понял, что есть вещи, по значимости равные спасению мира. И заключаются они в глазах шоколадного цвета, блестящем уме и потрясающе стойком характере одной волшебницы.

Джинни позже скажет, что рок, предначертание и родственные души – такая же романтичная ерунда, как и другие выдумки легкомысленной Лаванды Браун.

Но только сердце мисс Уизли все равно предательски начинает ныть каждый раз, когда Гарри берет за руку совсем не её.