Сомневаюсь.

   Вот мы и на месте. К моему удивлению, Кейт первая выскочила из машины. Она больше не выглядела притихшей и заторможенной. Скорее оживленной, активной и совершенно невменяемой.

  - Что, - усмехнулся я. - Таблетки начали действовать?

     Кейт кружилась, смотря вверх и громко смеясь. Слышала ли она вообще меня, или мир фантазии уже полностью поглотил ее?

    Оказалось, смеялся я зря. Через несколько минут накрыло и меня. К счастью, мы уже успели войти в квартиру и закрыть за собой двери. Как только я положил ключи на столик и сбросил ботинки, Кейт обвила меня сзади руками, стягивая куртку. Затем ее холодные ладони проникли под мой свитер...

    Мыслить логически больше не получилось. Я оставил ей самой разбираться с курткой, а сам начал стягивать с нее рубашку. В спальню уже втащил ее, обхватившую меня ногами за торс. Мы целовались так, словно не виделись несколько лет. Я бросил ее на кровать, срывая последнюю одежду...

    Когда она уже полностью обнаженная лежала подо мной, я подумал, что ей чего-то не хватает. Ах да, длинных шелковистых волос и темно-коричневой кожи. Перед моим лицом совершенно не вовремя предстал облик Талиты. Я зарылся ей в волосы, перебирая пальцами короткие волосы с жесткими концами.

   «Все, что захочешь. Ты можешь заполучить все, что захочешь» - вынырнула странная мысль, прежде чем желание полностью поглотило меня.

//////

   Когда утром я открыл глаза, то сначала ничего не увидел, кроме яркого белого света.

  - Твою мать! - выругался, прикрыв рукой глаза.

  Лучше почему-то не стало.

  Через несколько мгновений щелкнул выключатель, и свет погас. Только в конце комнаты горела слабая желтая лампочка.

   - Тебе уже лучше?

     Я повернул голову влево, стараясь рассмотреть Кейт, но ее почему-то рядом не было. Или меня не было? Я лежал на узкой односпальной кровати, в моих руках торчали иглы капельниц. Где я, черт возьми?

     Встать не смог, вообще пошевелиться, словно тело налилось свинцом. Вместо этого я попытался хотя бы повернуть голову. В противоположном конце комнаты, прямо под лампой, стояла темная фигура.

  - Где я?

  - В больнице, - приглушенно ответил голос.

  - В больнице? Что случилось? Где Кейт?

  - Вы со своей подружкой сильно шумели, и соседи вызвали полицию. Оказалось, что нужнее была «скорая». Признавайся, чем это вы баловались? Кокаин? Экстази? Героин?

   - Где Кейт? - настаивал я, пытаясь собраться с мыслями.

   У меня было такое ощущение, словно кто-то ударил меня камнем по затылку, да с такой силой, что кусок камня откололся и так там и остался.

   - У вашей подруги случилась передозировка. Она умерла по дороге в больницу. Мы сделали все, что смогли.

   - Что? - воскликнул я, отказываясь поверить в эту чушь.

 Какой еще передоз? От пяти таблеток?

  - Лучше бы поблагодарил, - обиделся голос. - Самого вон еле откачали. Еще бы несколько минут, и все.

   - Мне нужно срочно уйти. Нужно...Меня ждут...Я...

   - Конечно. Мы уже связались с вашими родителями. Один из них ждет в коридоре, чтобы отвести вас домой.

     Только это мне еще не хватало. Сам бы добрался. Черт. Черт. Черт. Мамы почти никогда не бывает дома. Если (а скорее всего так и будет) здесь отец, мне конец. Сын-наркоман, торчок, бездомный...У меня один шанс из миллиона, что его здесь нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

     Мне сразу же расхотелось покидать палату, но выбора не было. Медсестра вытащила из меня все иголки, сорвала несколько пластырей и подала мою одежду. Здесь джинсы, свитер, пара носков. Наверняка, привезли сегодня из дому. Если бы они взяли одежду, в которой я был вчера, ее пришлось бы собирать по всей квартире. Неудивительно, что соседи вызвали полицию. Наверное, решили, что мы затеяли там какую-то сатанинскую оргию. Черт бы побрал эти наркотики. И Кейт...Не могу поверить, что она умерла. Да и как, если ее лицо было последним, что я видел, закрывая глаза? Казалось бы, прошло всего несколько секунд, а, может, и часов. Сколько вообще я пробыл в отключке?

  - Шесть часов, - ответила медсестра, меняя постель.

   Я что, сказал это вслух?

   - Хм, спасибо.

    Она поняла мое замешательство и вышла из палаты, дав мне нормально переодеться. Разгуливать по коридору в одной больничной сорочке и святить голым задом мне совсем не хотелось.

    Переодевшись, я похлопал себя по карманам. Ага, кошелек, телефон, ключ от дома. Откуда они здесь, если это все было в моей вчерашней куртке? Или они все-таки взяли мои вещи?

    Затаив дыхание, я толкнул дверь от себя и боязливо выглянул в коридор. Тут же у меня вырвался вздох облегчения. В коридоре, закутавшись в пальто, сидела мама. Все-таки повезло. Выглядела она скверно: бледное лицо, синяки под глазами, растрепавшиеся во все стороны волосы, опухшие глаза. Наверняка она только вернулась с работы домой, а ей позвонили из больницы.

  - О, Дэвид, - сказала она устало, поднимаясь на ноги. - Ну и заставил же ты меня поволноваться. Когда мне позвонили из больницы, я чуть не поседела...

  - Прости.

  - Идем. Я хочу поскорее выбраться отсюда, - она накинула на плечи пальто, продолжая кутаться в него, хотя в больнице было безумно жарко. - Тебе очень повезло, что отца не было дома. Иначе сам знаешь, чем бы это для тебя кончилось. Вы с Кейт..., - она осеклась. - О, Господи, Дэвид. Бедная девочка, мне так жаль ее. Ужасный конец. Сколько раз я предупреждала тебя об этом.

    Я посмотрел ей в глаза и сразу же отвернулся, так резко, что затрещали позвонки. Лучше бы я вообще этого не делал. Ложь.

   - Как ты? Я так волновалась.

    Снова ложь. Я же видел ее глаза. Она снова играет свою роль заботливой мамочки, будто бы ей вовсе не наплевать на меня. Что уж говорить о Кейт. Интересно, она еще способна хоть на какие-нибудь чувства? Может, страх, или таблетки убили и это?

    Я заметил это через несколько недель после того, как мне исполнилось шесть.  Мама словно бы вернулась. По крайней мере, она больше не сидела и не пялилась в пустоту, как раньше. Но все равно была как чужая. В другой комнате заплакала маленькая Лисса. От звука ее плача у меня по коже пробежали мурашки. Но мама продолжала гладить одежду как ни в чем ни бывало.

   - Разве ты не слышишь? - удивленно спросил я. - Лисса плачет.

   - Плачет? - удивленно воскликнула она, даже не посмотрев на меня. - Я думала, это телевизор работает в другой комнате.

    Телевизор? Когда я был маленьким, мама прибегала, стоило мне просто упасть и заплакать. И не важно, было это опасно, или нет. А теперь она перепутала плач собственного ребенка с телевизором?

   - Пойди посмотри.

   - Хорошо.

  Лисса сидела на попе и громко плакала. Я присел рядом с ней.

  - Ну что такое? Что случилось? - спросил я ласково.

   Лисса посмотрела на меня глазами, полными слез, и перестала плакать. Так резко, словно кто-то просто выключил звук. Ей было чуть больше года, но на голове почти не было волос, и мама цепляла ей на голову обруч с голубым бантом. Только от одного вида плачущей Лиссы у меня сжималось сердце. Как она могла стоять сейчас там и спокойно гладить?

    Помню еще один случай. Это было утром. Мы сидели втроем на кухне, и пили чай. Отец читал утреннюю газету, я завтракал, а мама наливала чай.

   - Ешьте оладьи, пока совсем не остыли, - сказала мама, садясь за стол.

   - Конечно, - кивнул я, потянувшись за джемом.

     Баночка стояла совсем рядом с маминой чашкой. Каким-то образом я задел чашку рукавом, и кипяток вылился на маму.

   - О, прости, пожалуйста, я не хотел. Тебе, наверное, дико больно. Я...

   - Что такое? - удивленно спросила мама.

     Я показал рукой на стол. В кухне запахло вареным мясом. Глаза у мамы округлились, но я понял, что она даже ничего не заметила. Кожа на ее левой руке покраснела, и начали проступать волдыри. Папа встал из-за стола и вышел из кухни, вернувшись несколькими минутами спустя с аптечкой.