Я разделил квартиру со своим отцом, но он никогда не использовал её. После того, как родители переехали в Черри Хилл в Нью-Джерси, он едва пересекал мост. Его сподвижники справлялись с его деловыми сделками, рассказывая обо всём через ряд сотрудников. Раз в месяц я организовал игру высокого уровня, которая помогала моим мальчикам оплачивать учёбу в течение года. И это были легкие деньги.

Вы не можете купить лояльность - урок, который я узнал от своего отца. Мне не нужно было покупать Марка или Хантера. Мы были друзьями и братьями задолго до того, как начали запускать карточные игры или букмекерство. Вместе мы придумали идею по созданию собственных доходов. Но мой отец не одобрил. Он выражал своё мнение по этому поводу каждое воскресенье за ужином.

Мы поднялись по лестнице, прогуливаясь по коридору в спальню, выходящую на южную сторону реки. В моей спальне были дорогие стены и полы из красного дерева, стена из стеклянных окон и балкон. Справа всё было заполнено баром с ликером, пивом и прочим. Хантер открыл шкаф, а после они с Марком вытащили покерный стол.

– Куда ставить?

 Я наклонился и схватил дно чёрной кожаной кушетки.

– Возьмите другую сторону и помогите мне переместить её примерно на двадцать футов.

Хантер поднял противоположный конец с ворчанием от того, что был ещё не в форме. С тех пор, как началась учёба, он работал над своим пивным животом, чтобы вернуться в нормальную форму для футбола. Но он пил и курил больше, чем тренировался. Жизнь в доме братства не для слабонервных. Тем не менее, я должен был поддерживать некоторое подобие контроля в качестве президента. Для остальных парней каждая ночь была бесконечной вечеринкой. У меня было слишком много дерьма, чтобы волноваться о разговоре с деканом или полицией кампуса. Я проскользнул за бар и сделал три стакана скотча, протягивая их братьям. Хантер взял сигареты и протянул каждому из нас.

– Что за долбаная жизнь, - сказал он, проводя пальцем по зажигалке.

Марк посмотрел на часы и опустошил стакан.

– Ага, но я должен поймать такси через час. Пришло время думать о том, чтобы снова пожертвовать обещаниями перед началом.

– На этот раз не слишком сложно, - сказал я, сохраняя свой последний акт злоупотребления разумом.

Сойер оказался с кровавым носом после того, как Марк хлопнул его по бетонному полу в подвале. Ещё одна причина, по которой я ненавидел быть президентом. Марк был моим лучшим другом с детства, но он был мудаком. Он наслаждался тем фактом, что он мог дать обещания и избегать последствий.

– Сойер чёртов мудак,- сказал Марк, добавив в свой стакан больше скотча. – Ему нужно подняться. Я просто показывал ему как.

Я покачал головой, слишком раздражённый, чтобы нормально мыслить.

– Вы хоть представляете, сколько писем, которые я должен был прочитать на этой неделе, или встречи, которые я должен был посетить из-за вас? Когда я скажу что-то, лучше послушай меня. Я не собираюсь в тюрьму за тебя. А теперь кивните головой если дошло.

Марк одобрительно кивнул.

– Извини брат. Но я не собираюсь успокоиться из-за обещания, потому что никто не пойдет против нас. Я постараюсь не зайти слишком далеко.

– Хорошо, - я поднялся на ноги и выскользнул из бара. – Начинай всё настраивать и узнай, когда придут девушки.

* * *

Спустя пару часов Марк оставил дело с обещаниями. Мы наняли пару высококлассных эскорт для карточных игр, чтобы развлекать наших клиентов. Никто из кампуса не знал о нашей внеклассной деятельности, и нам нужны были профессионалы.

Я остался за стойкой бара, пил пиво и курил сигары с Хантером. Это было характерно для покерной ночи. Нам не важны результаты турнира. Таким образом, мы могли бы успокоиться и расслабиться, пока они теряют свои сбережения. В течение нескольких месяцев мы видели действия судей, врачей, юристов, всех богатых клиентов с деньгами для сжигания. Я не чувствовал себя плохо, принимая сокращение в пятьдесят тысяч долларов бай-ин. После того, как все расходы были уплачены, каждый из нас заработал более десяти тысяч долларов, не считая нашего еженедельного банк ролла из наших книг.

Хантер допил пиво, поставил пустую бутылку на бар и открыл новую.

– Ты слышал об Иззи?

– Нет, - вздохнул я, вспомнив её, – Я должен был рассказать ей о жилом доме. Это всё моя вина ... - Я поколебался на секунду, щёлкнул огненной золой искрой от моей сигары в стеклянной пепельнице передо мной.

– Ну, это вина моего отца.

Иззи отказалась отвечать на мои телефонные звонки и сообщения, избегала меня в университетском городке. Каждый день за последние три недели я отправлял ей цветы, и каждый раз она отказывалась от доставки. Сегодня ничем не отличалось. Сильвия сказала Хантеру, что Иззи узнала о сделке в Пеннспорте.

Продажа жилого дома была законной, но то, что он планировал делать с компанией по управлению имуществом, не было полностью законным. Компания по разработке, которую мы купили, принадлежала Джо Ди-Ди Сальво, подобно семье Ваккаро в Северном Джерси. Сделка заключалась в том, что книга не являлись собственностью. Преступные семьи покупали и продавали долги с использованием криптографических книг, один из которых теперь принадлежал Энджело Ринальди. Мой отец не мог позволить себе, чтобы мои отношения с Иззи ставили под угрозу его дело. Он думал, что женщины слишком эмоциональны, чтобы отделить свои чувства от бизнеса, но он не знал Иззи так, как я.

Хантер сделал глоток пива и вытер рот ладонью.

– Послушай, я не знаю, что творится с Иззи и тем парнем, с которым она была связана, но Сильвия думает, что у тебя всегда ещё есть шанс.

Я почти задохнулся, когда я выдул облако сигарного дыма.

– Ни за что. Это дерьмо с моей семьёй слишком глубоко давит на не. Не позволяй ей обманывать тебя. Она не какая-то невинная девушка, даже не закрытая. Под всем этим она такая же, как и её дед, и она не сделала бы ничего, что могло бы повредить её компании.

Хантер щелкнул пальцем по крышке бутылки и с осторожностью посмотрел на меня.

– Возможно, когда-нибудь ты будешь ответственным. Вы можете быть словно Вито Корлеоне из Филадельфии. - Хантер положил локти на лакированную древесину и наклонился. - С другой стороны, ты больше похож на Майкла.

Я засмеялся, моё внимание слегка привлекла голая задница горячей блондинки. Хотя она ничем не была похожа на Иззи. Я повернулся к Хантеру и проигнорировал её. - Я не похож ни на одного из них, осел.

– Из твоих братьев Энтони - сын Сонни. Всегда горячий и недостаточно умный, чтобы принять решение, не убив себя. И Марио, без сомнения, Фредо, а это значит, что ты Майкл.

– Я не хочу быть Майклом. Я предпочел бы стать Томом Хагеном. - Это было правдой, но у меня нет никакого желания стать советником моего отца.

Когда я начал учиться в колледже, я планировал поступить в юридическую школу, если бы моему отцу понадобилось, чтобы я подошел и взял на себя роль Фрэнка Каталано в качестве его собеседника. Я не сказал Иззи или даже моей матери, почему я хотел стать адвокатом. Но планы изменились, и с годами я понял, что мне не нужен этот образ жизни.

Хантер стукнул меня по руке и засмеялся.

– Ты не можешь быть Томом Хагеном, он даже не Корлеоне.

– Да, - вставил я, - но я предпочел бы быть советником. Тогда я всё ещё мог практиковать закон и не испытывал никакого давления быть боссом.

– Ты же не думаешь, что босс советуется с кем-то, бол? - Хантер положил пиво на бар и сложил руки на груди.

Я кивнул.

– Я надеюсь, что до этого не дойдет. Я хотел бы остаться как можно дальше от отца.

После того, как я закончил курить свою сигару, я соскользнул с табурета и подошёл к столу, чтобы проверить наш выигрыш.

Один из самых больших проигравших был сын лучшего друга моего отца, Энзо. У его сына, Энзо Младшего (ЭМ), было больше денег, чем мозгов, и он бы бросил свою машину, если бы я позволил ему. Он был дегенератом, который не мог справиться с потерей, но он возвращался снова каждую неделю, прося и хмурясь, чтобы быстро исправить ситуацию.