Ночь на черных крыльях тихо опустилась на землю. Наступило время Морфея, но не все подвластны его чарам. Одиноко стоящая старинная усадьба, окруженная парком, не спит. Молча взирая на раскинувшееся село пустыми окнами глазницами, она тихо поскрипывает, словно старец больной радикулитом. От ее былого величия не осталось и следа: ветхость и забвение. Ветер, снег и дождь сделали свое дело, разрушая старинную кладку из кирпича. Кирпич на стенах крошится и вываливается, оставляя после себя грязновато-красные пятна, похожие на кровавые подтеки. Вокруг лишь запустение: размытая дождем побелка на стенах, облупившаяся краска на двери, свисающая рваными лохмотьями, со всех сторон наступающий кустарник и сорняки. На протяжении трех веков она преданно служила своим хозяевам, а теперь про нее забыли и оставили медленно, но верно разрушаться. И только тени прошлого хороводом кружатся, не оставляя ее. И лишь луна – молчаливый свидетель ее упадка.

Сегодня пятница, впереди два выходных дня, которые я собираюсь провести в лени, ничего не делая. После тяжелой трудовой недели, я решила купить пива, заказать роллы и посмотреть старую добрую советскую комедию. Войдя в подъезд, первым делом подошла к почтовым ящикам, нужно было выгрести скопившиеся за неделю бесплатные газеты и разнообразные рекламные листовки, предлагающие купить с большущей скидкой парфюмерию, косметику, одежду и мебель. Поднявшись на третий этаж, я открыла сейф дверь в уютную, однокомнатную квартиру. Нужно поставить пиво в холодильник и позвонить в доставку. Пока едет доставка, можно понежиться в горячей ванне с пеной и морской солью. В руках я все еще держала макулатуру из почтового ящика, собираясь выкинуть ее в мусорное ведро. Но мое внимание привлек почтовый конверт. Писем я ни от кого не ожидала, да и 21 век на дворе. Все пользуются электронной почтой. Вытащив письмо из вороха бумаг, я увидела, что письмо отправлено из Казани. Очень странно, в Казани у меня ни родственников, ни друзей, ни подруг. Кто мне может из этого города писать? Вскрыв конверт, вытащила листок бумаги формата А4. В левом верхнем углу, красовался логотип в виде раскрытой книги с закладкой, от одного края которой до другого нарисована как бы подкова, внутри которой была выведена надпись «адвокатская контора Дебособр». Письмо гласило следующее:

«Уважаемая Анастасия Александровна.

С прискорбием сообщаю Вам о смерти вашей двоюродной бабушки. Она скончалась на 85 году жизни 8 апреля 2014 года. Я, Сергей Сергеевич Дебособр, являюсь законным представителем и адвокатом Красильниковой Софьи Николаевны, которая в свою очередь состояла в близком родстве с Александровой Ольгой Ивановной. Ольга Ивановна была последним потомком помещиков Александровых, которые в период революции были вынуждены эмигрировать в Америку. Не смотря на, спешку, кое-какие вещи и документы они с собой взяли, в том числе и документы, подтверждающие владение усадьбой. Эти документы хранились у Ольги Ивановны до ее смерти. Перед смертью она передала документы на усадьбу вашей двоюродной бабушке. По завещанию, оставленному Софьей Николаевной, Вы являетесь единственной наследницей, которая наследует по закону имение и денежную сумму при полном выполнении некоторых условий, оговоренных в завещании:

– Для того чтобы наследовать имение и денежную сумму, Вам необходимо прожить не менее пяти месяцев в самой усадьбе после принятия решения права наследования. В имении Вы должны проживать одна;

– На протяжении пяти месяцев Вам нельзя выходить замуж;

– Нельзя покидать усадьбу белее, чем на одни сутки;

– Всей денежной суммой Вы сможете распоряжаться только по истечении пяти месяцев. В период проживания в имении Вы можете распоряжаться процентами, начисленными по основной сумме вклада.

Если по какой-либо причине не будут выполнены вышеперечисленные условия, то Вы лишаетесь, права наследования и все имущество переходит в пользу государства.

Если у Вас возникли вопросы по наследству, то прошу Вас связаться со мной в рабочее время по контактам, указанным на визитной карточке, которая прилагается к данному письму. Разница во времени составляет два часа. В Казани время Московское.

С Уважением, Сергей Сергеевич Дебособр»

После прочтения письма, первое, что пришло мне в голову – это кто-то надо мной подшутил, разыграл. У меня не было близких родственников, особенно тех, кто мог бы мне оставить наследство. Не говоря уже о том, что в наследство оставлена старинная усадьба. Я никогда не слышала о родственниках с фамилией Александровы, в нашей семье вообще такая фамилия ни разу не упоминалась. Мой дедушка всегда рассказывал, что наши предки – простые крестьяне, не имеющие ничего за душой. А тут приходит мне письмо от неизвестного адвоката и выясняется, что мне оставили в наследство усадьбу и денежную сумму. Правда, о какой сумме идет речь ни слова не сказано. Перечитав еще раз письмо, я все же решила позвонить по указанному номеру телефона на визитной карточке и уточнить информацию. Возможно, письмо пришло ко мне по ошибке и нужно уведомить отправителя о ней, хотя в письме указано мое имя и отчество, но возможно, что это совпадение. В письме было указано, что разница во времени между Екатеринбургом и Казанью два часа. И если у нас время подходит к семи, то в Казани к пяти. Вроде не поздно позвонить и пообщаться. После набора номера последовали гудки, на том конце провода никто не брал трубку, и я уже хотела сбросить вызов, но серию гудков оборвал мужской голос.

– Алло. Адвокатская контора Дебособр.

– Добрый вечер, меня зовут Анастасия. Я получила от вас письмо, что умер мой родственник, точнее сказать моя двоюродная бабушка и что она оставила мне в наследство усадьбу и деньги. Здесь какая-то ошибка, у меня нет родственников с фамилией Красильниковы.

– Вас зовут Краснова Анастасия Александровна?

– Совершенно верно. – Не веря своим ушам, ответила я.

– Тогда никакой ошибки нет. Вам действительно завещана старинная усадьба и существенная сумма денег. Вы внимательно прочитали мое письмо?

– Ну, да. -Неуверенно ответила я.

– Я вам прописал, что в завещании прописаны некоторые условия, для того, чтобы вступить в наследство. Вы готовы их выполнить?

– И они обязательны?

– Да, если хотите получить наследство. Если оно вам не нужно, то забудьте про мое письмо и про условия.

– У меня есть время подумать?

– Не совсем.

– Что значит не совсем?

– По закону вы должны вступить вправо наследования в течение шести месяцев, а по условиям завещания вы должны уложиться в пять месяцев, и прожить в усадьбе. И только после выполнения оговоренных условий вы станете наследницей. Софья Николаевна умерла 8 апреля, через пару дней начнется третья декада месяца, если до 8 мая не въедете в усадьбу, то завещание не имеет смысла. Не уложитесь в срок.

– Все это как-то неожиданно и вот так взять все бросить, уехать неизвестно куда. Мне нужно подумать и все взвесить. Я даже не знаю, где находится усадьба. Могу предположить, что в Казани. Раз моя двоюродная бабушка наняла адвоката из Казани.

– Нет, усадьба находится не в Казани.

– А где?

– В ста пятидесяти километрах от Казани. В небольшом селе. Село называется Савали. Сомневаюсь, что вы о нем слышали.

– Нет, не слышала. Я все же думаю, что мне нужно все взвесить «за» и «против».

– Это ваше право, я же со своей стороны вас предупредил о возможном развитии событий, если вы затянете с размышлениями и не уложитесь в срок, то про завещание можно забыть.

– А нельзя было пораньше отправить письмо, чтобы времени было больше для размышлений? – с упреком в голосе высказалась я невидимому собеседнику.

– А вы посмотрите штемпель на конверте. – Предложил мне собеседник.

Письмо из Казани было отправлено 10 апреля, а пришло на почту в Екатеринбург оно 17 апреля, и мне стало стыдно за свои слова и за необоснованный упрек. Кого и нужно упрекать, то это меня. На столе неряшливой кучкой лежала корреспонденция недели за две. Я не слишком часто рвусь чистить почтовый ящик. Вот и получила по заслугам. Можно еще высказаться, что есть и электронная почта, только вовремя спохватилась и прикусила язык. Понятно, что ответ будет, что он не в курсе какой электронный адрес моей почты.