– Я готов, – сказал Женька. – А что мне нужно делать? И это… у меня не очень хорошо обычно получается. Но я буду стараться.
Человек шагнул ближе к двери, так что светящегося тумана между ними почти не осталось, и внезапно оказался не человеком. Голова у него была слишком большой и круглой, лицо заросло густой седой бородой до середины щек, мясистый нос выглядывал из зарослей, как рыжий кот из куста. Но самыми нечеловеческими были глаза – большие, выпуклые, золотистые, без белков. У Женьки раньше была любимая мягкая игрушка – толстый белек Ва-Вась с такими же огромными глазами из янтарного пластика.
Одет человек был в куртку и штаны из плотной темной ткани. У пояса висел длинный топорик, с одной стороны было лезвие, с другой – что-то вроде колотушки.
«Гном!» – мысленно ахнул Женька, и вопросы из него полетели, как горошины в игре «Цветы против зомби». Он даже про боль в ноге забыл.
– Вы – гном? Вы забираете меня в подземное королевство? В эту… Мэрию, как у хоббитов? И что, правда здесь всего три дня пройдет, а у вас три года? А побыстрее нельзя, а то моя мама совсем изведется? А что я у вас буду делать? Помогать в волшебной кузнице? Я могу, мне в прошлом году паяльник подарили. А работать много надо будет? А там все по-русски говорят? А вас как зовут?
Гном прикрыл огромные глаза тяжелыми веками.
– Ты желаешь знать все, дитя Мидгарда. Это хорошее качество. Мы говорим не на твоем языке, а на моем, из которого произрастают наречия вашего мира. Кроме венгерского, – добавил он, подумав. – Я – Нар из народа цвергов, которых вы называете гномами. Ты не будешь работать в кузнице…
Женька вздохнул.
– Ты будешь сидеть на Кристальном троне, – продолжил гном. – Твое отчаяние и решимость исказили структуру мироздания так, что перед тобою возникли врата Подземных королей. Твоя кровь их отворила. В третий раз я спрошу тебя, готов ли ты войти в Нидавеллир и начать свою службу?
– Я готов, – ошеломленно сказал Женька.
– Тогда войди в свое королевство. – Гном отступил на шаг назад и поклонился.
– Ногу больно очень. Вы мне не поможете? Пожалуйста?
– Это врата королей. В них может пройти только король.
Женька попробовал подняться, заорал, упал на четвереньки.
– Можно и так, – сказал гном мягко. – Чтобы попасть из одного места в другое, не обязательно идти величаво. Нужно просто двигаться, преодолевая расстояние и боль. И не останавливаться, пока не окажешься там, куда нужно попасть.
Женька продел руки в лямки рюкзака и пополз в свое царство.
Светящийся туман оказался плотным и холодным на ощупь, он расползался с хрустом, как сахарная вата. Женька все полз и полз, ничего не видя и не соображая от боли в ноге. Поверхность под руками и коленями сделалась ровной, стала клониться вниз все сильнее, скользить было страшно. Тело холодело. Когда он подумал, что больше не может двигаться, его подхватили крепкие руки, поставили, осторожно поддерживая, чтобы он не наступил на больную ногу.
Женька поморгал и увидел, что стоит на каменном возвышении в невероятно огромном зале, под руки его держат двое гномов с одинаковыми темными бородами. Перед ними стоит Нар, зал заполнен гномами, и сотни лучистых глаз смотрят на него с бородатых лиц.
– Начинаются годы короля, – сказал Нар негромко, и голос заполнил огромный зал, и сотни других голосов с ликованием подхватили его слова.
Женька открыл глаза в светлую пустоту. Взгляд было сфокусировать не на чем, это было странно и даже приятно, будто спать с открытыми глазами, грезить об удивительном.
Женька сел и встретился с янтарным взглядом Нара, сидевшего на каменной скамье рядом с его… мальчик огляделся – он сидел в прозрачном длинном саркофаге, заполненным светящимся туманом.
– Как гроб хрустальный из сказки, – медленно сказал Женька.
Улыбку Нара скрыла борода, но она проявилась в голосе.
– Это целительный короб Дарина, – кивнул он. – В нем – радостное для плоти время Асгарда. Мы собрали кость в твоей ноге, она начала срастаться. Но ты не можешь вечно лежать в безвременье и ждать. Хотя бывало и так…
Нар потянул рычаг у изголовья, и стенки «гроба» ушли вниз, туман впитался в темную блестящую плиту. Женька увидел, что на нем – одежда из плотной серой ткани, такая же, как на гноме, а нога до самого бедра как будто отлита из серебристого бетона. Он потрогал – и на ощупь бетон.
– Камень поверх кожи будет держать твой вес, – сказал Нар. – Пойдем, Безбородый король. Пора начать службу и назвать народу твое имя.
Нога была как бревно – тяжеленная и не гнулась. Внутри бревна сидела боль, глухая, глубокая. Женька пару раз охнул, волоча ногу, но Нар посмотрел на него странно, и мальчик сжал зубы, выпрямился и пошел ровнее, зажимая боль в тиски воли и монотонного счета (и рраз-дватри, рраз-дватри). Совсем скоро стало легче, и Женька увидел, что они идут то ли по узкой улице, то ли по очень широкому коридору. За высокими арками стен виднелись дома из разноцветного камня, очень красивые, с широкими входами без дверей и квадратными окнами. Пол был гладким, а потолка не было вовсе. В высоком зеленоватом небе скользили облака.
– Я думал, здесь нет неба, – удивился Женька.
– Везде есть небо, – сказал Нар. – Всем разумным существам нужно смотреть вверх. Мечтать о полете, о преодолении силы, которая нас держит внизу.
Женька вскрикнул от удивления – большое белое облако вдруг пришло в движение, помчалось через небо и набросилось на другое, поменьше и розоватое. Оно дернулось, попыталось ускользнуть, но белое уже обволакивало его, поглощало, забирало в себя.
– Небесная охота, – кивнул Нар. – Небо Нидавеллира – это внешняя оболочка Мидгарда. Ты видишь духов своего мира в их отдыхе и борьбе.
– Послушайте, а зачем вам царь? – решился Женька. – Ну, в смысле, я как царь? Человек. И ребенок. И еще и не из лучших.
– Почему ты не из лучших? – спросил Нар с интересом. – Объясни.
Женька подумал.
– Ну я не особенно умный, – сказал он. – Неусидчивый. Силы воли у меня мало, ничего делать толком не умею. Играть люблю и сладости. А надо учиться, запоминать все и полезную еду есть. Думаю только о себе, а из-за этого с другими людьми всякое плохое случается…
Он всхлипнул, задыхаясь. Гном остановился и положил ему на плечо тяжелую, очень горячую руку.
– Я слышу много чужих голосов в твоих словах, – сказал он. – И совсем не слышу твоего собственного. Но, думаю, ты его скоро найдешь. По завету Дарина, когда потомок Аска и Эмблы проходит границу миров, мы сажаем его на Кристальный трон. Вы вершите суд, говорите с нами, ведете нас в бой. Из ваших образов, как из осколков зеркала богов, мы собираем великую картину бытия. Ты решил, под каким именем будешь править народом цвергов?
Женька подумал о супергерое, которым иногда себя воображал. Джонсон, или Джон-Сон, умел летать, видел будущее во сне и не горел в огне из-за особых свойств кожи, полученных при падении в радиоактивное озеро в лесу под Выборгом.
– А двойное можно имя? – спросил он и сказал заветное.
– Джон-Сон, – кивнул гном. – Такого еще не было. Джон-Роланд был, он славно правил.
Они вошли в огромный зал без крыши. Под полом из прозрачного хрусталя неисчислимые звезды и сияющие вихри туманностей медленно кружились в бездонной черноте. Женька из созвездий знал только Большую Медведицу, но даже знай он звездное небо лучше, разобраться в этой бесконечности он бы не смог. Он задохнулся и упал бы на колени, если бы нога гнулась.
– Звезды не мигают, – сказал он первое, что пришло в голову.
– Нет, – ответил Нар. – Мерцание звезд – это иллюзия неба Мидгарда. Пройди по звездному пути, Джон-Сон. Если кружится голова, смотри вверх.
В зеленом небе над ними танцевали, ластились друг к другу облачные духи. Сквозь боль и страшное одиночество крохотной песчинки в бесконечности мироздания Женька хромал к Кристальному трону, стоявшему далеко-далеко в конце зала. Двести сорок три шага спустя он дошел.
