- Сомнительные компании вы выбираете для путешествий, госпожа ректор, - задумчиво произносит Венсан де По, изучая меня внимательным взором.

- Это не я выбираю компании, а они меня, - просвещаю я декана философского факультета.

- О, - в сапфировых глазах Венсана вспыхивает неподдельный интерес, - даже так. Что же, этот нюанс меняет многое. Так значит у вас ко мне незавершённое дело? - делает он явное ударение на слово "незавершённое".

- Вижу, мёд вы любите сильно,- как бы, между прочим, говорю я, небрежно указывая кивком на стоящие на повозках ульи, - и каков он на вкус в этих краях?

- К мёду я действительно не равнодушен, - обнажает в оскале-усмешке крепкие белые зубы философ, - но в этот раз меня интересует не он, а те, кому мы обязаны его появлению. Слышите раздражённое жужжание пчёл? Что вы слышите в нём? Вам не приходило в голову, что пчелиный рой - это не просто необычайно сложный социум для таких примитивных созданий, как насекомые, но единый живой организм, отдельные части которого не в состоянии прожить друг без друга. Судите сами - королева улья полностью берёт на себя всю ответственность за воспроизведение потомства. Единственное предназначение нескольких сотен трутней - это выбор из своих рядов всего лишь одного самца, который поможет королеве в этом нелёгком, но благородном деле. Этот трудяга обеспечивает сладкую, беспечную жизнь своим многочисленным собратьям на протяжении всего лета. Основное же население улья - бесплодные самки, обречены никогда не познать радости материнства. Весь смысл их трагического с точки зрения человека существования - это каторжная работа от зари до зари и отважное самопожертвование ради защиты будущего роя. По отдельности им всем уготована быстрая смерть. Но скованные одной цепью, они живут уже десятки миллионов лет. Так что это за цепь? Не коллективный ли разум, настолько далёкий от человеческого, что ни нам, ни ему никогда не будет дано понять и познать друг друга. Кто из нас совершеннее? Он, со своей единственной целью - выживание любой, самой жестокой ценой или мы - с нашей путанной моралью и забавными и нелепыми представлениями о долге, чести и милосердии? На одной чаше весов - миллионы и миллионы лет абсолютно не меняющейся жизни, на другой - несколько тысячелетий постоянной грызни и изменений. Застывшая вечность и суета сует. Об этом я мог бы написать не одну книгу. Занятно, учитывая, что там, где я эти ульи добыл, как раз ни одной книги я и не нашёл. Темнота и невежество, - с презрением заканчивает он свой монолог.

- Кстати о книгах, - беру я слово, - не обогатите ли вы одной из них нашу библиотеку?

- Какой именно?

- "Размышлениями о нравственных устоях общества двайкумпелей" Декарта Ренье.

- Но это очень ценный фолиант, - резонно замечает Венсан де По, - что вы можете предложить мне взамен?

- Взамен, - глубоко задумываюсь я, - знаете, - произношу я после продолжительной паузы, - у меня есть кое-что подходящее. Уверена, вы по достоинству оцените её - и я медленно извлекаю из инвентаря детскую куклу с обожженным лицом и оторванной рукой, - что скажете?

- И в самом деле, то, что нужно, - после недолгого молчания смеётся, оскалив зубы, философ, - такому предложению грех отказать. Да будет так. И всё же, прежде чем я дам моё согласие, я обязан задать вам не совсем приличный вопрос - вам-то это зачем? Лично.

- Я расскажу вам одну историю, - негромко отвечаю я, - слушайте её, пожалуйста, очень внимательно. Полагаю, она поможет вам найти ответы на многие вопросы.

"Однажды, некий Творец создал существо, которое нарёк подобием себя и верхом совершенства. И был Другой, который усомнился в этом. "Совершенству нет предела" - сказал он с загадочной улыбкой на устах. Спустя некоторое время этот Другой встретился с созданием Творца.

- Съёшь это, - протянул он ему плод, который держал в руке, - прими мой дар и познай, что есть Добро, а что Зло.

- Каким образом? - спросило создание.

- Ты обретёшь совесть, - грустно улыбнулся даритель, - с ней ты отличишь одно от другого. Без неё будешь думать только о самом себе".

- Что же,- жёстко усмехается Венсан де По, - это, пожалуй, единственный ответ, который устроил бы меня. Ладно, давайте начнём наш научный диспут прямо сейчас. Вы уже познакомились с моим копьём. Пришло время представить вас Медвежьему Клыку.

И декан философского факультета извлекает из ножен клинок, который по всем признакам относится к классу двуручного оружия. Только держит он его одной рукой.

- Даже думать не хочу, какой силы у него удар. А сталь, сталь просто превосходна. Вот это работа, - раздаётся у меня в голове голос Ареса.

- Но ведь и тебя ковал не деревенский кузнец после дикого похмелья, - напоминаю я моему спутнику

- А то, - гордо и коротко отвечает он.

- Михаэль, не будешь ли ты так любезен подать сигнал? - обращается мой оппонент к своему коллеге, - а, впрочем, подожди немного. Пусть соберутся все. Столь жаркая дискуссия давно не разгоралась в нашем замке. Будет досадно, если кто-то пропустит её.

Десятки глаз с жадным нетерпением смотрят на меня. Среди зрителей в основном молодёжь, что вполне естественно для университета. Что там говорили крестьяне о похищении детей? Зычный голос Михаэля Иоганна громко раздаётся над замковым ристалищем.

- Залог благородного рыцаря, декана философского факультета Венсана де По - труд величайшего мыслителя своей эпохи Декарта Ренье! Залог имперского риттера, ректора Академии Винтерхоффа Райнхильд фон Мондшаттен - кукла девятилетней дочки пасечника Фрица Хонига! И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что эти заклады не равноценны! Участники диспута, вы готовы?

Мы оба, не сговариваясь, подаём утвердительный знак.

- Тогда начинайте! И пусть о вашей дискуссии будут говорить ещё многие дни!

То, что медведь чудовищно силён, знают все. А вот о том, что он быстр и проворен многие забывают. Будь у меня в руке обычный меч, выкованный человеческим кузнецом, Медвежий Клык давно перерубил бы его пополам. Противостоял бы Венсану де По обычный мечник, пусть и самый искусный, бездыханный труп смельчака уже валялся бы на земле с отрубленной головой или рассечённый могучим ударом от плеча до пояса. Но я сжимаю рукоять меча, с которым шёл в бой властитель Восьмикружья. И в тех битвах Арес рубился не со смертными. Так что он цел и невредим, а при столкновении с клинком Венсана, высекает целый сноп искр. Наверное, эффектное зрелище со стороны. Да и мечник-менталист при защите полагается отнюдь не на взор. Сам разум помогает ему предвидеть движения врага. А потому быстроту и проворство Венсан де По выказывает не только при атаке. Отражать мои молниеносные удары и выпады ему приходится столь же часто, как и наносить свои. И всё же держится он молодцом. Оттеснил меня почти к самому краю ристалища. Что вы хотите, бьёт с обеих рук. Впрочем, не всё так страшно. Дышит он уже тяжело. Вот что бывает, когда в начале увлекаешься и даёшь волю чувствам. Поэтому сейчас он поставит на карту всё. Или его натиск повергнет меня наземь, или он утратит инициативу, а в поединке с таким противником как я, это более чем серьёзно. А каков мой выбор? Осторожная защита или встречная дерзкая контратака? Всю жизнь я шла на риск - поздно меняться. Да и мой разум подсказывает мне (а может Арес), что когда враг вкладывает в удар все силы, то обязательно наступает миг, когда он открывается и становится особо уязвим. Так неужели я не почувствую его? Вперёд!

Дважды сталь встречает сталь, дважды Арес и Медвежий Клык снова испытывают друг друга на прочность. В третий же раз клинок Венсана разрубает лишь воздух и слишком низко опускается к земле. Он ещё пытается рвануть вверх, чтобы защитить грудь и шею владельца, но не успевает. Арес не из тех, кто упускает такой шанс.

И наступает тишина. Та самая, что предвещает появление самой жуткой гостьи в мире живых. Я слишком часто слушала это пронзительное молчание, чтобы ошибиться.