Ульрика побледнела.

– Что еще за модификации?

– Он должен обрести бо́льшую стабильность. А потом смутировать в соединении с вирусами, с которыми до сих пор не вступал в контакт. Например, H-пять-N-один, то есть птичьего гриппа. И это будет настоящая катастрофа. Особенно если он появится в воздушных взвесях и сможет оседать на рецепторах дыхательных путей…

Сальгрен вздохнул, не закончив фразу, а потом подхватил портфель и вышел за дверь.

Ульрика не ответила. Разговор был закончен. Оба они слишком устали и думали каждый о своем. Но последние слова Свена не шли у женщины из головы, когда она, пригнувшись, пробежала под дождем в сторону парковки и, промокшая до нитки, нырнула в автомобиль.

Интернет

Европейская база исследований – EPAR (European portal for Advanced Research) – важнейшее связующее звено между финансируемыми Европейским союзом институтами и многочисленными частными и государственными лабораториями по всей Европе. Кроме того – важнейший источник информации для сотен изданий по самым разным отраслям науки. Система сортирует поступающие статьи по значимости и актуальности, количеству наград и патентов. Небольшая уппсальская компания «Крионордик» последние пять лет была неизменным лидером рейтинговой таблицы в области вирусологии и биотехнологии.

Во втором часу ночи один из ведущих исследователей компании загрузил в EPAR статью под названием «От цифровых – к биотехнологиям. “Мона” и NcoLV». В этой статье, базировавшейся на результатах работ доктора Томаса Ветье, выдвигалась сумасшедшая гипотеза: распространившийся по всему миру компьютерный вирус «Мона» мог стать основой вируса NcoLV. Такое предположение якобы было выдвинуто родственником одной пациентки Томаса (при этом никаких имен в статье не называлось). И несмотря на то что сам доктор Ветье его опроверг, оно упоминалось в статье в качестве научного курьеза.

Новость попалась на глаза репортеру англоязычного сетевого журнала «Рисерч фронтир», который написал на ее основе заметку, опубликованную в Сети той же ночью в десять минут третьего. «Может ли “Мона” инфицировать людей?» – спрашивалось в заголовке. Спустя еще сорок две минуты «Гугл» проиндексировал страницу и сделал ее доступной для поисковых программ, а через них – более чем для миллиарда пользователей.

Халуца, Израиль

Когда Сольман вернулся, Давид Яссур спал, скорчившись в кресле для посетителей. Очнувшись, он первым делом ощутил покалывание в затылке – последствия неестественной позы. Давид поднялся, потягиваясь и массируя затекшую ногу, и скорчил рожу, разминая мышцы лица.

– Только не говорите мне, что он его проглотил, – сказал он Сольману.

– Мы знаем, где кольцо! – уверенно выпалил тот.

– Где?

– Дома у одной из сотрудниц охраны.

– Она его украла?

– Эту женщину зовут Таня Гроссман. Нет, Аким отдал ей кольцо сам.

Давид повернулся к Янису, а потом заправил рубаху в брюки и решительно указал на дверь:

– Ведите меня к ней.

– Она в кафетерии для персонала.

Яссур фыркнул:

– Может, вы и торт для нее купили? Немедленно доставьте ее в комнату для допросов.

Янис вздохнул – как видно, эта идея ему не понравилась. Тем не менее он достал рацию и распорядился перевести Таню в М33 – одну из десяти комнат для допросов на первом этаже, – после чего мужчины молча пошли по длинному коридору, между рядами пронумерованных дверей, и остановились возле комнаты под нужным номером. Сольман прокашлялся.

– Таня – очень толковая сотрудница. Как я уже говорил, Аким отдал ей кольцо сам. – Давид не отвечал, и он продолжил: – Это помещение оснащено по старинке. Здесь нет никакой техники и даже наблюдательного окна. Только стол и два стула.

– Тем лучше. Мне нужно тридцать минут, – сказал Яссур.

Его коллега насупился.

– Только давайте обойдемся без угроз и оскорблений. У нас в Кетциоте каждый сотрудник на вес золота.

Давид вошел в комнату, хлопнув дверью.

Янис прислонился к стене и посмотрел на часы. Может, стоит подождать у себя в кабинете? За дверью послышался хлопок, а потом как будто шаркнула ножка стула. Следователь затаил дыхание. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге показался Давид. В руке он держал черный мобильник.

– Видели? – Яссур помахал телефоном перед носом Сольмана.

Тот бросил взгляд в комнату. Таня сидела, уронив голову на руки. Похоже, она плакала. Ее форменная куртка валялась на полу.

– Он отдал ей кольцо не просто так. Это было платой за услугу – маленькая чертова эсэмэска, которую она дала ему отправить со своего мобильника! – объявил Давид.

Он направился к двери, которая вела во внутренний двор. Янис поспешил за ним.

– Но это против всех правил!

– Она, видите ли, пожалела его семью. И когда Аким попросил у нее разрешения сообщить им, что он все еще жив, она…

Мужчины обогнули фасад и вышли на парковку перед главным тюремным корпусом.

– …ваша «толковая сотрудница» пошла на это, понимаете? – закончил Давид и поспешил к своему автомобилю. Открыв дверцу, он еще раз обернулся к Янису: – Аким Катц стер сообщение сразу после того, как отправил его. То есть она не знает, что он там написал. Теперь будем выяснять это через оператора.

Яссур сел в машину, повернул ключ зажигания и крикнул руководителю расследования, прежде чем захлопнуть дверцу:

– Что-то говорит мне, что это сообщение не было обыкновенным приветом домашним! И если это действительно так, вы и вся ваша насквозь протекающая контора влипли по самое не могу. Советую вам немедленно разбудить Акима, накачать его всей той дрянью, которой вы его до сих пор пичкали, и выяснить все насчет этого эсэмэс-сообщения.

И прежде чем Янис успел ответить, Давид покатил к пункту внутренней охраны. Сольман проводил глазами исчезающие в темноте красные фары. Он думал о Тане. Что такого сделал с ней шеф «Моссада»?

Могадишо, Сомали

Они были на месте за полчаса до условленного времени. Над городом расстилалось ярко-синее безоблачное небо. Несмотря на раннее утро, столбик термометра успел подняться до двадцати шести градусов по Цельсию. Рынок еще не открыли, но на площади царило оживление. Рейчел Папо озиралась, высматривая в толпе своего сопровождающего. Яамак Бенту обещал найти место, где им никто не помешал бы поговорить.

Вскоре появился и он сам – вышел из кафе по другую сторону рынка. Яамак кивнул Рейчел, уверяя ее тем самым, что всё в порядке. Русский – Грегор Хазан – сидел на одной из каменных скамеек, тянущихся по периметру прямоугольной площади. Он выглядел очень обеспокоенным, потная рубаха прилипла к телу. Приблизившись, Бенту оскалился в золотозубой улыбке:

– Можете уединиться в кафе моего тестя.

Папо кивнула, после чего посмотрела на часы и повернулась к Грегору:

– В таком случае нам пора.

Толстяк поднялся со скамейки. Он выглядел очень несчастным. Рейчел посмотрела ему в глаза:

– Старайтесь не показывать своего беспокойства. Видите кафе по другую сторону площади? То, под зеленой вывеской?

Грегор кивнул.

– Ведите его туда, как только выйдете на связь. Я присоединюсь к вам позже.

– А его документы?

– Все здесь. – Женщина помахала томиком Суцкевера. – Ну, идите…

Ее напарник сглотнул и направился в сторону большого дерева посреди площади, а Рейчел в сопровождении Яамака пошла к кафе, исподволь косясь на Грегора. Площадь уже успела наполниться народом – покупателями и громкоголосыми продавцами. В разных ее концах гремела ритмичная популярная музыка. Когда Папо и Бенту подошли к расставленным у дверей кафе складным столикам, рядом с Грегором появился смуглый молодой человек в красной куфии. Он был тощ, тщедушен и одет в белую рубашку и черные брюки. Рейчел присела на один из складных стульев, и несколько секунд спустя рядом с ней опустился Яамак. Она кивнула в сторону рынка: