— Он всегда не может себя контролировать. Особенно, когда что-то случается с мамой. Он выходит из себя и становится особо агрессивным.

— Всё будет хорошо, — произнесла я и сжала руку Мии.

В глубине души я сама молилась, чтобы Кристиан не выходил из себя, потому что я становилась свидетелем его гнева. И это не самое приятное зрелище. Я надеялась, что с Фиби всё хорошо, что она очнулась, а врачи планируют выписывать её, потому что с ней нет ничего страшного.

— Знаешь, сегодня с тобой он был другим. Таким расслабленным и веселым. Люблю, когда он такой.

— Да, мне тоже нравится, когда Кристиан в хорошем настроении. Когда он выходит из себя, он просто… — придурок. Да. Неуравновешенный придурок, после встречи с которым начинаешь понимать, что за убийство человека пятнадцать лет не такой уж и большой срок.

— Да, придурок, — Миа будто прочитала мои мысли. — Еще какой придурок, но, поверь, любить он умеет, — я не знала, к чему это сказала Миа, но ее слова все же заставили меня задуматься.

Мы вышли на нужном этаже и у стойки медсестры спросили, где миссис Фиби Грей. Медсестра сказала, что ей сделали укол и поставили капельницу. Она всё еще в тяжёлом состоянии, но мы можем проведать её, только не все сразу.

Я впустила Миа в палату, а сама осталась ждать в коридоре. Они её дети, поэтому Кристиану с Мией было важнее быть там. Я надеялась, что Кристиан выйдет ко мне, чтобы сказать, как его мама, но его всё не было. Ладно. Его можно понять. Он безумно сильно любит маму и сейчас должен быть с ней.

Я взяла себе кофе из автомата и потихоньку пила его, когда к палате Фиби подошёл высокий худощавый мужчина с небольшой щетиной.

— Простите, вы к кому? — спросила я, а он стрельнул в меня злым взглядом.

— А вас это касается? — зло спросил он и зашёл в палату, а потом я услышала его крик. — Я же говорил тебе не приходить! Видишь, до чего ты её доводишь?!

— Ты не смеешь решать, когда я могу, а когда не могу приходить домой! — заорал Кристиан, а я пролила кофе из стаканчика себе на джинсы.

— Убирайся отсюда, — снова закричал мужчина. Я поняла, кто это был. Стив. Отчим Кристиана и отец Миа.

— Она моя мать! И ты не посмеешь решать, могу я быть здесь или нет.

— Ты жалкий паршивец! Твоё появление всегда всё портит. И сейчас оно только всё испортило, ведь ей недавно стало лучше.

Я услышала, как что-то опрокинулось на пол, а потом удар и крик Мии.

— Мальчики! — слабо пыталась протестовать Фиби.

Я быстро встала с места и вбежала в палату, где Кристиан начал бить Стива, а тот пытался сопротивляться. Правда, против Кристиана ему всё равно не тягаться.

— Перестань! — закричала я, оттаскивая Кристиана. Колеблясь, но он всё же отступил и вышел в коридор со мной. — Что ты творишь?

— Он не имеет права приходить и говорить так! — прорычал он и отвернулся. Я видела, что он хотел пнуть что-то или же опять кого-то ударить.

— Не имеет. Но ты сам должен держать себя в руках.

— Не указывай мне.

— Я не указываю, я помочь пытаюсь. Ты не видишь, что от этого твоей маме станет только хуже. От этого Миа только сильнее пугается. Ты должен держать себя в руках.

Кристиан сжал губы, смотря в сторону. Он понимает, что я права. Он знает, что должен взять себя в руки ради себя, ради Миа и его мамы. Но его гнев никогда не давал ему спокойно мыслить. Он словно жил отдельно от Кристиана или был его второй личностью.

— Тебе лучше уйти, — произнес он спустя некоторое время.

— Что? Но я…

— Она не твоя мать, а моя. Тебе лучше уйти.

— Не отталкивай меня. Не сейчас, когда я нужна тебе. Я знаю, что нужна. Я вижу это в твоих глазах.

— Мне сейчас нужно убедиться, что с мамой всё хорошо.

— Ладно, — проговорила я. Главное не давить на него. — Передай Фиби, что желаю ей скорейшего выздоровления.

Он лишь кивнул и, не глядя на меня, вернулся в палату, откуда сразу послышались крики и разборки. Я же просто вздохнула и направилась к лифту.

***

Весь вечер я не могла найти себе места. Я безумно волновалась о состоянии Фиби. Но еще больше я боялась за Кристиана. Знала, что он может сорваться и знала, что это повлечёт за собой много бед. Но мне меньше всего хотелось, чтобы Кристиан снова вышел из себя, навредил кому-то, а потом жалел об этом.

Я начала с того, что позвонила ему спустя два часа после того, как вернулась в общежитие. Но он не ответил. Потом я позвонила еще. И еще. Но он так и не поднял трубку. Я отправила ему несколько сообщений перед тем, как лечь спать. Но всю ночь я так и не смогла сомкнуть глаз, потому что волнение и беспокойство за Кристиана сводили меня с ума.

С утра я была рассеянной и очень уставшей. Сказывалась бессонная ночь. Перед тем, как пойти на занятия, я еще раз позвонила Кристиану. Но снова безрезультатно. Я так была увлечена своими мыслями, что не сразу услышала Хосе, который звал меня по имени.

— Привет, — вяло сказала я.

— Привет. Я… я очень хотел поговорить с тобой, — начал он.

— Хосе, сейчас не лучшее время, — выдохнула я.

Я всю ночь не спала, думая о Кристиане и его маме. Я не могла перестать думать о том, в больнице ли она, с ней ли он, как он, почему хотя бы не может прислать сообщение. Он же знает, как я волнуюсь за него и его маму. Поэтому сейчас мне в последнюю очередь хочется думать о Хосе и его чувствах. Знаю, что звучит эгоистично, но, увы, это так и есть.

— Я понимаю, что шокировал тебя, — продолжил он.

— Не то слово, Хосе.

— Но я уже не мог так жить. Я надеялся, что буду всегда тебе лучшим другом, буду рядом. Поддержу, когда надо.

— И я всегда ценила это.

— Я расчитывал, что потом ты поймёшь, что любишь меня, а я лучшее — что есть в твоей жизни. Я тот, кто был рядом! — закричал он. — Тогда почему ты выбираешь какого-то уголовника?!

— Не кричи, пожалуйста, — попросила я и начала оглядываться на прохожих, которые останавливались и смотрели на нас. Общественное шоу — последнее, что мне сейчас надо.

— Ты любишь его? — спросил Хосе.

Люблю ли я Кристиана? Не рано ли для этого? Я знаю, что он отличается ото всех парней, которых я встречала ранее. Он тот, кто сводит меня с ума. Он пробуждает во мне, казалось бы, все чувства на свете. Порой гнев, часто нежность, временами дикую страсть. Я хочу о нём заботиться, хочу узнать всё на свете про него. Хочу быть его поддержкой и опорой, чтобы он нуждался во мне. Но люблю ли я его?

— Ана! — громко позвал меня Хосе.

— Я не знаю, ясно? Он мне нравится. Он притягивает меня. Сводит с ума. Пробуждает новые желания. Заставляет хотеть всегда быть рядом. Я никогда не испытывала такого прежде. И мне хочется посмотреть, куда это нас заведёт.

— Он разобьёт тебе сердце.

— Ты не можешь этого знать! — закричала я.

— Ана, — выдохнул Хосе и взял мою руку в свою. — Он не то, что тебе надо. Ты должна быть со мной. Ты же знаешь, что я на всё ради тебя пойду.

— Хосе, я люблю тебя, и ты это знаешь, — сказала я, высвобождая свою руку из его хватки. — Я не хочу тебя терять. Ты — мой лучший друг. Но я не думаю, что ты сможешь стать чем-то большим. Мы никогда не сможем быть нормальной парой.

— Это мы еще посмотрим, — произнес он, отступая.

— Хосе! — крикнула я. Мне не хотелось ссорится с ним и заканчивать разговор на такой плохой ноте. Но он не стал слушать, а просто развернулся и пошёл дальше.