— Что ты хочешь мне сказать? — севшим голосом спросил коп. Его трясло от желания. Желания любить и быть любимым этим упрямым пареньком.

Сквозь застилавшие глаза слезы Сэм увидел на полу рассыпанные яблоки и спекшимися губами прошептал:

— Земные яблоки такие вкусные…

Герман замер. Выдохнув, отбросил ремень в сторону. Прижавшись лбом к пояснице парня, полицейский почувствовал горячее, мокрое тело и потянулся губами к вздувшимся отметинам. Просунув руку к паху Сэма, нащупал горячий, налитой член и сам чуть не завыл от давления в ширинке.

— Мой маленький воришка возбужден, — довольно заурчал Герман, подрачивая ствол своего пленника. — Я не слышу от тебя признаний. Говори! — горячо зашептал мужчина в ушко и слегка прикусил его.

— М-м-м… — Сэм выдавил из себя мучительный стон, чувствуя, как мягкие губы Германа касаются его исполосованной кожи, оставляя влажные следы, а пальцы ласкают изнывающий член. Изнеможенно мотнув головой, скользнул мокрым лбом по рукам.

Парня потряхивало, перед глазами расползлась пелена. Зажатый в ладони копа ствол отзывался на ласки, посылая в требующее разрядки тело такие сладкие сигналы. Сэм понимал, что даже через боль ему нестерпимо хочется продолжать гореть в этих руках, слышать этот шепот, выбивающий признания.

— Не хочешь ничего сказать? — как будто услышав мысли парня, спросил Герман и, не выдержав такой сладкой пытки, навалился на юношеское тело.

— Хочу-y-y… — выстонал Сэм, почувствовав, как к его заднице прижалась какая-то дубинка, при том что полицейская валялась где-то рядом.

У Германа сорвало крышу. Отпустив член парня, он быстро расстегнул форменные брюки и, достав собственный член, провел рукой по изнывающему стволу, оголяя головку. Закусил губу, чуть не взвыв от желания.

Услышав визг молнии, Сэм понял, что будет дальше. Дрожь предвкушения прокатилась по телу. Не было страха, осталось лишь одно сумасшедшее, непреодолимое желание. «Хочу. Хочу его в себе. Хочу почувствовать это».

— Посмотри, до чего ты меня довел, — прижавшись бедрами, Герман шлепнул по тощим раскрасневшимся ягодицам Сэма своим каменным стояком. — С каким удовольствием я бы вытрахал твой лживый ротик, — прохрипел коп и снова шлепнул членом по поджимающимся ягодицам. — Загнал бы по самое горло и вырвал из тебя признание.

Сэм вздрагивал каждый раз, как упругий член касался его выпоротых ягодиц. Чувствовал, как тело просило разрядки, поднимая бурю противоречивых чувств: боль и наслаждение, нестерпимое желание отдаться этому мужчине и козлиное упрямство противоречить всем и вся, даже вразрез с собственными желаниями.

— А не боишься остаться без него? — повернув голову, зашипел Сэм, испепеляя копа замутненным взглядом.

— Вот поэтому-то в ротик к тебе я и не полезу, — сообщил Герман и, вцепившись пальцами в половинки, развел их. Скопив во рту слюну, посмотрел на темное колечко и сплюнул.

— М-м-м… — застонал Семка, упав лбом в руки. — Бля-я-я! Ну кто меня за язык тянул? — тихонько выдохнул, почувствовав, как звездочку ануса тронула влажная головка члена.

— Ну что, ВОРИШКА? — полицейский сделал упор в словах и члене, размазав головкой слюну. — ТЫ УКРАЛ.

Сердце парня ухнуло в груди. Вжавшись в край стола, Сэм просто потерялся в нарастающих чувствах. Спину тянуло, в паху невидимые нити сплетали шибари, заставляя член дергаться. Желание победило упрямство и захлестнуло с головой.

Герман опустил взгляд и вдавил головку, неотрывно смотря туда, где они сливались воедино. Вожделение. Рядом с этим парнем Герман терял и самообладание, и трезвость мысли. Резко дернув бедрами, одним толчком прошел преграду сфинктера, загоняя член почти до середины.

— М-М-М, — в голос застонал офицер, запрокинув голову, наслаждаясь чувством обладания.

— А-а-а-а-а, — закричал Семка от резкой боли, что волной прокатилась внутри, заставляя сжиматься задницу, и задушил вопль, стиснув зубы. — С-с-с… Че-е-ерт!

— Ш-ш-ш… — успокаивающе прошептал Герман, склонившись к уху Сэма. — Потерпи, малыш-ш-ш… — и, обхватив член парня, начал оглаживать по всей длине, размазывая большим пальцем по головке секрет.

Наслаждаясь этой незамысловатой лаской, Сэм ощутил, как отпускает сжатые мышцы, и странное, заставляющее сильнее дышать и распаляться, чувство поднимается из промежности.

Уловив эту перемену, Герман снова толкнулся и вогнал член по самые яйца.

— Да-а-а… — застонал парень и расслабленно растекся по столу. Каждый толчок прогонял по телу волну блаженства. Как ток по проводам, текли импульсы экстаза, отдаваясь в каждой клетке тела, и Сэм, сам того не понимая, подмахнул попкой. Раз, другой, и слился с Германом в едином танце страсти.

— Ты украл… МОЕ… м-м-м… украл… — неразборчиво шептал полицейский и плыл в кайфе, не переставая врываться в тело парня. — М-м-м… как же хорошо! — сиплым голосом простонал Герман, все быстрее шлепая бедрами о Семкины, чувствуя, как блаженство окутывает тело.

Семка летел. Ему было так хорошо, что казалось — сейчас станет плохо. В теле все сжималось и пульсировало. Хотелось разрядки, но полицейский словно чувствовал и оттягивал этот миг, не желая покидать желанное тело.

Не выдержав этой сладкой пытки, парень начал сильнее двигать бедрами, толкаясь то на член, то в кулак Герману.

— Да-а-а… Вот так… двигайся, мой маленький развратник, — подбодрил офицер и замер, наблюдая, как Сэм сам насаживается на его ствол. — Двигай попкой, как тебе нравится.

— М-м-м… — стонал все громче Сэм, чувствуя, как его накрывает, как сжимает мышцы живота, как начинает пульсировать в промежности и становится просто невозможно дышать. Член парня дернулся, выстреливая семя, анус сжало до звездочек перед глазами, и сильнейший оргазм накрыл его содрогающееся тело.

— ДА-А-А… — Герман выгнулся и вогнал член на всю длину, вжавшись бедрами, уперся головой в мокрую от испарины спину Сэма. Член, сжатый нутром, запульсировал, и мужчина кончил глубоко в парне. — А-А-А-М-М-М… — он, задыхаясь, плыл в мареве экстаза.