Оба метали молнии. Это был поединок.

«Ни хрена не отведу взгляд, — думал парень, с вызовом глядя в эти мечущие молнии суженные глаза копа, и нагло улыбался, демонстрируя зубы. — Может, ты и крутой фараон, но я еще тот Гот».

Зависнув на несколько секунд в этом молчаливом поединке взглядов, Герман, словно услышав мысли Сэма, незамедлительно принял вызов. Он почувствовал, что вид этого дерзкого мальчишки заводит его все больше и больше. Все внутри бушевало, горело, желая наказать, заткнуть болтливый рот. Мужчина шумно вдохнул и решил применить шоковую терапию. Горячие, дерзкие губы впились поцелуем в Семкины, сминая и покусывая.

Эффект был сногсшибательным, и если бы Сэм не сидел, точно б грохнулся в глубокий обморок от асфиксии. Все мысли враз покинули голову. В ушах стоял гул бушующей крови, и только широко распахнутые глаза фиксировали, сколько страсти пронеслось во взгляде полицейского.

Проворный язык мужчины скользнул и начал хозяйничать в открывшемся от удивления рту Сэма, голова у которого уже шла кругом. Сильные руки придерживали парня за подбородок, не давая увернуться. И только когда воздуха почти не осталось, Герман оторвался от припухших губ воришки.

Резко дернув головой, парень вперил взгляд в наглые глаза напротив. Семка чувствовал, что слегка переиграл, и замер, словно Бес перед святой водой, не зная, чего дальше ждать от мужчины, казавшегося крайне злым: дыхание полицейского было учащенным, желваки так и ходили под кожей.

— Ты чо творишь?! Совсем страх потерял?! — сыпал вопросами мелкий уголовник, не забывая перемежать свои протесты угрозами. — Только тронь! Пожалеешь, что форму напялил! — ноздри у парня раздувались, а уши полыхали, как маков цвет.

— Что хочу, то и творю, — тихо и четко выговаривая каждое слово, офицер уставился парню в глаза. — Как и ты, по-видимому. А будешь дерзить, я тебе кляп в рот засуну. Хочешь? — поинтересовался Герман и, увидев отчаянное мотание головой, продолжил: — Ну что, малыш, может, по-хорошему расскажешь, с чем пожаловал? Наркоту подсунуть мне решил? — поддавшись новому порыву, мужчина лизнул щеку парню.

— У тебя что, совсем крыша поехала? — видимо, забыв про обещанный кляп, придушенно прошипел Сэм.

— Подсидеть меня решили на работе? Прощай, должность, да здравствует очередной оборотень в погонах? — проигнорировав откровенное хамство, Герман выдвинул новое предположение в надежде все же докопаться до истины. — Кто тебя подослал?

— А ты напряги мозги и подумай, кто, — внезапно перестал отпираться парень, пристально уставившись на копа, словно хотел, чтобы тот прочел ответ в зрачках его глаз.

— Ну что ж, не хочешь по-хорошему, пеняй на себя, — словно действительно узрев ответ, Герман схватил Сэма за майку и рванул ее на груди.

— Ты заебал одежду рвать!!! С-с-св… — Сэм вытаращил глаза и прикусил губы, на которых застыл отборнейший мат. Зато глаза не молчали и явственно выставляли счет за испорченную одежду.

— Я еще не ебал, чтобы заебать! — рыкнул Герман.

Обрывки тонкой ткани повисли на голых плечах Сэма, открыв вид на темные ареолы сосков, которые сразу же сморщились от прохлады. Но Сэму не было холодно, его жарило и трясло словно в лихорадке.

— Замерз? — поинтересовался полицейский, увидев эту неоднозначную реакцию. Пальцы мужчины ласково скользнули по плоской груди парня. Остановившись на темных бусинках сосков, сжали их и прокрутили. — Скажешь?

— Не-е-ет… — выстонал Сэм сквозь сжатые зубы, отвечая непонятно на какой вопрос.

Он пытался отстраниться, но скованные за спинкой стула руки не давали свободы. Соски отдавали легкой болью, но не это испугало парня, а то, как на эту ласку откликнулось его тело. Парень втянул голову в плечи, сморщил нос и зажмурился, чувствуя, как его щеки покрылись мурашками.

— Сознавайся! — настаивал Герман. — Ты профессионал? — руки скользнули вниз, к ширинке штанов, и сжали причиндалы.

— С-с-с… — зашипел парень, почувствовав давление на члене. — Блять! Пусти, — сжал ноги, напрягаясь, как струна. — Я на тебя в суд подам за сексуальное домогательство! — пытаясь остановить фараона, выкрикнул Сэм.

Герман резко подался вперед и, пристально глядя в глаза парню, прошипел:

— Да кто тебе поверит? — рука на ширинке Сэма сжалась еще сильнее, заставляя парнишку морщиться и учащенно дышать. — За последние полчаса ты трижды показания менял! — губы Германа приблизились к уху парня и теперь шипели непосредственно в чувствительный к подобным действиям орган: — Ты же пиздиш-ш-шь как дышиш-ш-шь!

— Господин офицер, — боясь лишний раз вздохнуть, не выдержал Сэм. — У меня от вашего шипения мурашки по коже.

— Да? — удивился коп и отстранился, внимательно рассматривая покрытые пупырышками щеки Сэма. — Ничего страшного. Жить будешь. Это нормальная здоровая реакция организма на внешние раздражители.

— Ахренеть, какие у нас мусора умные пошли! — тут же вякнул парень, стирая все свои реакции о плечо.

— Нарываешься?! — всегда выдержанный, Герман терял последние крупицы самообладания.

— Это ты нарываешься! — не унимался мелкий. — Задержание без предъявления обвинения — это раз. Сексуальное домогательство — это два. А в придачу — порча личного имущества и тяжкие телесные повреждения. — Сэм поерзал на саднившей заднице и нагло осклабился. — И вообще… где мой адвокат и звонок другу?

— ЧТО?! — как шумовая граната взорвался коп. — Какому еще другу?!!! — быстро отстранившись, одним взмахом руки смел со стола весь натюрморт, опрокидывая корзину с яблоками, которые мячиками раскатились по полу. — Я тебе покажу адвоката, — обойдя сидящего на стуле парня, отстегнул наручники с одного запястья и за предплечье вздернул Сэма с его «трона», подтолкнув вперед. — Я тебе сейчас покажу «звонок другу»!

Сэм понял, что это его последний шанс получить свободу. Оттолкнув Германа, рванул на выход и тут же наступил на валяющееся на полу яблоко. Мир вокруг пошатнулся вместе с жидкостью во внутреннем ухе. Время остановилось. Гравитация приближала к носу беглеца пол.