— Угу.
— Какую-нибудь диснеевскую принцессу? — спрашиваю я, выгибая бровь. Принцессы — это ее слабость. Особенно Бель.
— Да, Бель, — шепчет малышка. — Папоцька?
— Что, малышка? — сразу напрягаюсь я, боясь, что она сейчас скажет, что ей очень плохо.
— Я хоцьу кушать, — у меня все оборвалось от ее слов. Боже, она хочет кушать! Иисусе, думаю, это хороший знак! Она за весь день почти ничего не съела.
— Лив, я отойду на секунду, ладно? Я попрошу кого-нибудь из медсестер принести тебе покушать и сразу же вернусь к тебе, — она согласно кивает своей головкой. — Я сейчас вернусь, милая.
Я вылетаю из палаты и сразу натыкаюсь на медсестру. Я прошу ее принести какой-нибудь кашки для Оливии и быстро возвращаюсь обратно к дочери. Когда я захожу, она не плачет. Это хорошо. Я подхожу к ней и беру ее за ручку.
— Ты велнулся, — тоненький голосок хрипит, но вдруг она начинает кашлять.
— Тише-тише, — я придерживаю крошку, пока у нее приступ кашля. — Конечно, я вернулся, мышонок. Я ведь люблю тебя больше всего на свете. Я не мог тебя оставить здесь одну. Сейчас тетя медсестра принесет тебе чего-нибудь вкусненького поесть.
— Тук-тук, — в палату заглядывает девушка. Как ее там? Джинни? Дженни? Не важно. — Я принесла тебе кашку, Лив.
— Давайте, — я беру у медсестры небольшую тарелочку, — спасибо.
— Кушай на здоровье, Лив, и поправляйся, — говорит девушка, погладив мою дочь по головке.
— Спасибо, — отвечает моя дочурка, и медсестра оставляет нас одних.
— Ну вот, давай я тебя покормлю, мое солнышко, — улыбаюсь я, подсаживаясь ближе к дочери.
Поев, она попросила, чтобы я рассказал ей сказку. На ум мне пришло, почему-то, только наше знакомство с Аной, и я перевел всю нашу историю в сказочный мир, где Ана была принцессой, а я… принцем, ну, или скорее даже королем. Она увлеченно слушала и быстро уснула, пока я еще не дошел даже до середины. И это хорошо, ведь в середине все самое неприятное. Наши ссоры и все проблемы.
Я лежал на кровати с ней, когда рассказывал сказку. Я пытался уговорить себя заснуть, пока она тоже спит, но все было тщетно. Как только я начинал отключаться, я подрывался и думал, что ей плохо, хотя она продолжала мирно спать.
Около двух часов я выпил кофе, который занесла мама во время ночного обхода. Мы с ней поговорили, и она сказала, что если Лив сама попросила покушать — это значит, что выздоровление не за горами. Однако к утру у нее опять поднялась температура. Сбить удалось не сразу, поэтому я чуть не сошел с ума.
Утром мама сказала, что из-за поднявшейся температуры, стоит побыть здесь еще один день. Конечно, я только согласился, ведь доктор Грей врач, а я хочу только одного — чтобы моей малышке стало лучше. Приезжала Анастейша: завезла любимого мишку Лив, взяла еды для нее и отдельно для меня, и еще в сумке была моя одежда, чтобы я мог переодеться. Миссис Грей сказала, что с Далси все в полном порядке. Я рад, что хотя бы с ней все хорошо. Но, увы, мы снова отправили мамочку домой к сестричке.
День прошел быстро, в основном Лив спала. Иногда к ней приходила медсестра и делала процедуры по борьбе с кашлем и насморком. Вечером я покормил свою девочку и рассказал ей сказку, чтобы она уснула. Еще один день на нервах. Сон просто захватывает меня в свои сети. Я сел в кресло и откинул голову назад, и уже через пару мгновений я отключился…
— Папа… — сквозь сон слышу хриплый голос Лив. Проклятье, я нужен своей дочери! — Папоцька…
— Что, моя хорошая? — я подрываюсь с кресла и подбегаю к кровати, вытирая пальцами сон из своих глаз. Я метнул взгляд в сторону настенных часов — 3:07.
— Я хоцу пить, — надув губки, прошептала Лив.
— Сейчас, мышонок, сейчас, — я взял кувшин, который стоит на тумбе, налил воды в стакан и поднес его к маленькому ротику своей малышки. — Вот так, пей, Лив, — я держу стакан, пока она жадно пьет. — Лучше?
— Угу, — она кивает своей головкой.
— Хорошо, а теперь спи дальше, солнышко, — я сажусь рядом с ней и целую ее головку. — Все будет хорошо, милая. Я всегда рядом с тобой.
Вскоре она опять быстро уснула. Этот ужасный вирус сосем ослабил мою крошку! Надеюсь, ей скоро станет лучше и мы поедем домой. Я уже вторые сутки не вижу Далси и ужасно соскучился по ней и своей миссис Грей.
Убедившись, что Оливия крепко спит, я вышел в коридор и подошел к автомату. Достав купюру из кармана брюк, я вставил ее в приемник, и она въехала. Я выбрал бутылку воды, но она не упала вниз. Ну что за дерьмо? Я отворачиваюсь и глубоко вздыхаю, проводя пальцами сквозь волосы. Как же я устал, я зол на себя, что ничего не могу сделать. Больше я ничего не могу сделать для Лив. Как бы я хотел забрать всю ее боль на себя… Затем я резко разворачиваюсь и бью чертов автомат кулаком так, что вода, наконец, падает вниз.
Я возвращаюсь в палату, где Лив все также спит. Поцеловав ее в лобик, я возвращаюсь в кресло, делаю несколько глотков воды и снова проваливаюсь в сон.
Я слышу, как кто-то разговаривает. Но не могу разобрать ни слов, ни кто вообще говорит. Я распахиваю глаза в испуге и вижу Грейс, которая сидит рядом с внучкой. Она ей что-то рассказывает.
— Все в порядке, Кристиан, это всего лишь я, — улыбается Грейс.
— Я просто уже вымотан, — вздыхаю я, встаю и подхожу к Лив. — Как ты, мышонок? — она пожимает плечиками и виновато смотрит на меня. Блять, она же не виновата в том, что заболела! Господи, Лив, нет… — Мам?
— Ей уже немного лучше, Кристиан, — мама гладит девочку по головке. — Думаю, сегодня вы можете поехать домой.
— Слава богу, — я с облегчением выдыхаю. — Знаешь, мама обрадуется, когда увидит нас дома, — говорю я Оливии.
— Я соскуцилась, — пищит малышка.
— Знаю, Лив, я тоже очень соскучился по маме и Далси. Я сейчас позвоню Тейлору и скажу, чтобы он за нами приехал.
— Кристиан, пусть все будет хорошо, но, вдруг, если ей станет хуже, вы должны сразу же привезти ее сюда, — с осторожностью говорит мама.
— Да, конечно, — я набираю Джейсона и быстро говорю, чтобы он забрал нас. — Ну вот, солнышко, через сорок минут приедет дядя Джейсон и заберет нас. А пока нам нужно позавтракать, да, доктор Грей?
— Обязательно, — игриво говорит мама. — Без завтрака я вас отсюда не выпущу, — смеется она. — Я что-нибудь принесу вам.
— Спасибо, мам.
Тейлор останавливается около нашего гаража, и я выхожу из машины с Лив на руках. Малышка вжалась в меня и крепко держит своими тоненькими ручками. Ничего, мы уже дома — здесь ей будет намного лучше, чем в стенах больницы.
Когда мы входим в дом, нас встречает Гейл. Она забирает у нас верхнюю одежду, и я поднимаюсь дальше на второй этаж. Вхожу в нашу комнату, Ана лежит в постели, но не спит. И как только слышит шум в дверях, сразу поднимается и смотрит на нас с Лив.
— Привет, мамочка, — с улыбкой говорю я.
— Кристиан? — удивляется миссис Грей. — Вы уже дома! — она бежит к нам и обнимает. — Слава богу! — Ана целует Оливию в лобик, носик, щечку.
— Давай я уложу ее, — говорю я, слушая, как моя девочка слегка смеется. Наконец-то!
— Да-да, клади ее на нашу кровать, пусть спит здесь, — щебечет Ана.
— Так, мышонок, ложись, — я укладываю хрупкое тельце дочери в постель и накрываю одеялом. — Удобно?
— Угу, — соглашается малышка.
— Отлично, а теперь тебе нужно поспать после трудной поездки домой, — говорю я, поправляя одеяло. Боже, она такая маленькая, ее почти не видно под этим огромным покрывалом!
— Закрывай глазки, милая, — Анастейша гладит дочь по волосикам, — мама рядом и никуда больше тебя не отпустит. Я люблю тебя, Оливия.
— И я тебя люблю, мамоцька, — Лив смотрит в глаза Анастейше и затем закрывает свои глазки.
Ана целует дочь в висок и поднимается с постели. Мы выходим из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Боже мой, Кристиан, ты так меня напугал! — вздыхает Ана и слегка ухмыляется.
— Прости, я думал, Тейлор сказал тебе, что поехал за нами, — я обнимаю ее.
