Сегодня очень особенный день, — день рождения нашего любимого папочки! Он как-то странно ворочался всю ночь, снова беспокойно спит, а я уже и не знаю, что сделать. Мы даже — по совету Джона — клали Лив между нами, и да, это помогает, но совсем ненадолго. Пока его опять не начинают мучить эти переживания. Однако, сегодня мы постараемся сделать этот день самым лучшим в его жизни!
Встав пораньше, стараясь не разбудить именинника, я забрала Оливию и пошла с ней в ее детскую до того, как она начнет плакать. Мы поменяли подгузник, покушали, потом я ее одела в разноцветно платьице-боди, беленькие носочки с гипюром и маленький бантик на головку, и, попросив Гейл за ней присмотреть, сама отправилась в душ. Высушив волосы в ванной и насухо вытерев тело, я тихо проскочила в гардеробную и достала из одежного чехла платье, специально приготовленное для этого дня. Светлое, легкое платье до колен и бежевые босоножки на каблуках.
Сходив за Лив, я вернулась в комнату к Кристиану. Уже пора его будить! Я вся в предвкушении, и очень надеюсь, что ему понравятся мои сегодняшние подарки. Я залезаю на постель, держа дочку на руках. Смотря на мужа, я понимаю, что что-то не так. Он мечется и весь горит!
— Кристиан, — я слегка толкаю его плечо, пытаясь разбудить, — милый, проснись.
Вдруг он резко подрывается, садится на постели с глубоким, резким вздохом, сделанным так, будто он не дышал долгое время.
— Эй, эй, Кристиан, все хорошо! — говорю я, и он оборачивается на меня. Его серый взгляд ужасно напуган!
— Боже, Ана, — Кристиан часто дышит, хватает меня и Лив в свои объятия, сжимая очень сильно.
— Кристиан, Лив… — мне-то не больно, а ей можно что-нибудь придавить. Он тут же отпускает нас, но его взгляд прикован к нам. — Ты вспотел… В чем дело?
— Мне приснился кошмар, — он все еще тяжело дышит, глаза широко раскрыты. — Я испугался до жути…
— Это всего лишь кошмар, — я легко улыбнулась, давая понять, что все хорошо. — Что тебе… приснилось? — с опаской спрашиваю я, не зная, хорошая ли это идея — обсуждать плохой сон.
— Это было ужасно, — он зажмуривает глаза и старается нормализовать дыхание. — Какой-то мужик взял тебя заложники в Эскале, он… Когда я приехал, он хотел убить меня, но выстрелил в тебя… Врачи они… Они не смогли… — он запинается, не может продолжить говорить. — Не смогли тебя спасти. А я лег рядом с тобой на операционном столе и тоже умер…
— Эй, — я беру его лицо в ладони, — все хорошо: я жива, я с тобой, Лив с нами, все в порядке!
— Все это было… таким… реальным. Я думал, что…
— Так, мистер Грей, выбрось этот сон из головы! — я натягиваю улыбку на лицо. — У тебя сегодня праздник! Иди быстро в душ, одевайся, и мы ждем тебя на кухне! И не думай о плохом. Чем больше ты о нем думаешь, тем больше ты становишься нервным. С нами все прекрасно, Кристиан. Мы все в безопасности! Вставай, уже пора! Мы не можем выбиться из графика!
— Из графика? — хмурится Кристиан.
— Да, из графика твоего дня рождения, — я встаю с постели и поворачиваюсь на мужа. — Я вот даже приоделась для тебя!
— Ты хорошо выглядишь, Ана. Это платье тебе идет, — говорит он, стараясь улыбаться.
— Нет, это никуда не годится. Иди в душ, потом на кухню!
Он как-то растерянно вылазит из постели, подходит к нам с Лив и целует меня в губы, затем малышку в головку.
— Я люблю вас, — шепчет он.
— И мы тебя очень любим, папочка, — говорю я, и тогда у моего мужа, наконец-то, растягивается хоть и маленькая, но улыбка.
Когда он уходит в ванную, я спускаюсь на первый этаж, где во всю готовит Гейл. Именинный торт Кристиана уже готов, мы поставили на него свечи, и теперь осталось их только зажечь. Мы ждем, когда Кристиан спуститься со второго этажа. В это время я, положив Лив в переноску, помогаю Гейл с блюдами на сегодняшний вечер.
— Гейл! — окликаю я, когда слышу шаги по лестнице. — Он идет, идет! Быстрее, зажигай свечи, а я возьму Лив.
Беру малышку и возвращаюсь к миссис Джонс, которая уже зажгла последнюю свечу. Как только Кристиан спускается с последней ступеньки, я начинаю петь.
— С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! — пока я пою, Кристиан, одетый в белоснежную рубашку, улыбается. — С днем рожденья, с днем рождения, наш папуля, тебя!
Миссис Джонс хлопает в ладоши и подходит к Кристиану с тортом с горящими свечами.
— О, спасибо вам огромное, — что я вижу?! Кристиан Грей засмущался? Я хихикаю и подхожу ближе к нему.
— Загадывай желание, — говорю я, указывая на торт.
— У меня только одно желание, — он смотрит на меня. — Я хочу, чтобы вы были в безопасности, — произносит он, после чего задувает все свечи сразу.
— Кристиан, — я закатываю глаза, — мы и так в порядке.
— Я именинник, имею право загадывать все, что захочу!
End POV Анастейша Грей
POV Кристиан Грей
Вдруг звонит телефон Аны.
— Это, наверное, из офиса. У меня появилось куча дел как раз тогда, когда у тебя день рождения. Подержи, пожалуйста, Оливию, — Ана быстро передает мне малышку, которую я крепко обнимаю. Ее голова на моем плече, а ручками она хватается за мое лицо.
— Да, алло, — отвечает Ана. — Привет, Ханна… Хорошо, тогда возьми те документы и отправь мне по факсу, я подпишу и отправлю тебе обратно.
Пока Ана разговаривает, я разговариваю с малышкой, но ей кажется не до меня и она рассматривает картины висящие на стене. И вдруг я чувствую, что-то лишнее на моей одежде. Оливию стошнило прямо на плечо моей рубашки. Черт!
— О, боже, Лив! — Ана заканчивает разговор и идет в нашу сторону. — Господи, ты ее качал?
— Нет, не качал, но она как-то притихла, и я не обратил на это внимание, и продолжал похлопывать ее по спинке. Тогда ее стошнило прямо на меня.
— Давай ее мне, — Ана тянет руки и я передал ей дочку, но та вцепилась в мой галстук и не отпускает. Мы с Аной начинаем смеяться. — Эй-эй, юная леди, отпусти папу, ты и так уже испачкала его. Оливия, сегодня у твоего папы день рождения, а ты…!
Я освобождаю свой галстук от маленьких пальчиков, и Оливия начинает плакать и тянуть ко мне ручки.
— Ш-ш-ш, — Ана начинает успокаивать малышку и прижимает ее к себе.
— Я пойду переоденусь, — говорю я, а Ана кивает, и я направляюсь в гардеробную.
Когда я возвращаюсь, на мне уже свежая рубашка и я готов снова взять Оливию на руки, не смотря на то, что она срыгнула на меня. Мне плевать, я поменяю хоть десяток рубашек. Это странно, что ее стошнило, обычно после еды ее не тошнит. Нет, были конечно случаи, но это очень редко. Может, это из-за того, что она недавно переболела?
— Она уже успокоилась, — сообщает мне Ана, и я тяну свои руки к малышке. — Нет, подожди…
— Что такое? — спрашиваю я.
— Возьми вон ту пеленку и положи к себе на плечо на всякий случай.
Я делаю как велено и беру на руки свою девочку, которая улыбается, как будто ничего и не произошло.
Вечеринка, устроенная Анастейшей, в полном разгаре. Я рад, что сегодня собралась вся моя семья. После того кошмара мне это просто необходимо. Я почти не отхожу от Аны и Оливии, до сих пор боюсь проснуться и ощутить ту боль. Больше я никогда не хочу это чувствовать, потому что это просто сжигало меня. Я больше никогда в жизни не хочу видеть кровь Аны на своих руках… даже когда вспоминаешь это, представляешь ее холодную… Нахер все! Перестань думать об этом дерьме, Грей, твоя семья здесь, они в безопасности, а главное — живы!
Я стою разговариваю с отцом о бизнесе, когда наш разговор прерывает Элиот.
— Кристиан, можно тебя?
— Конечно, — нахмурившись, говорю я. — Извини, пап.
— Ничего, я пока пойду к своей внучке, — Каррик улыбается, похлопывая Элиота по плечу, и уходит.
— О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю я.
— У нас с Кейт проблема, — он мешкает. — Она не может забеременеть уже много месяцев и мы из-за этого ругаемся.
— Подожди, а вы были у врача? — Элиот смотрит на меня так, будто я объявил, что планета плоская.
