— А знаешь, как по-японски кровь? — вдруг спрашиваешь меня. Я замираю на миг.

— И как же? — удивленно смотрю, огорошенный странным вопросом, перекликающимся с моими мыслями.

— Чи-и-и! — смеешься, показывая опасные Драконьи клычки.

— Я, пожалуй, дома останусь, — заявляю, серьезно обеспокоенный твоим душевным состоянием и тем, что камер наблюдения в квартире нет.

— Да ты что? Ебнулся? Я просто так спросил, — вскакиваешь с дивана, разворачивая меня спиной, и, как буксир, толкаешь на выход. — Чего придумал-то уже? Опять мне все планы порушишь…

— Какие еще планы? — засовываю руки в услужливо подставленную куртку. — Что-то у меня предчувствия плохие.

— Никакие! Я собирался почи-и-и…тать спокойно. — Точно чего-то умыслил и пытается меня с панталыку сбить. — Подарки не забыл? — суешь в руки пакет с презентом. — Ключи от машины? — протягиваешь ключ с полки. Только и киваю головой в ахуе. – Все! Вали! — выталкиваешь меня за порог.

Стою, как раненый солдат. Подбираю челюсть. Понимаю, что меня выпроводили из замка, пожелав счастливого пути пинком под зад.

Через полчаса попадаю в шумную компанию. Знакомые, друзья. Шутки, деловые разговоры. Улыбаюсь, а самому не сидится на месте. Меня подмывает встать из-за стола и поехать домой. Кусок в горло не лезет, а что попадает, не имеет вкуса. Учтивый взгляд хозяев банкета. Но все не то. Тебя нет рядом.

На твоем месте сидит алчный мудак и ебет мне мозг. И вроде процесс одинаковый, только мне это совершенно не нравится. Стиснув зубы и мило улыбаясь, мысленно посылаю чувака в такие дали, что и днем с огнем не дойти… Приходится терпеть. Мне нужна его протекция, сан есть сан, хоть еще и непонятно, выплывет здесь бизнес из зыбучей трясины чиновничества на поверхность или как. Жмем друг другу руки, сходясь на середине общих интересов. Сижу и понимаю, что нужно ехать в Ялту, хотя моральных сил уже просто нет. Как же я порой ненавижу всех этих зажравшихся бюрократов! Ну, ничего, это недолго: туда и обратно, одним днем обернусь. Николай ждет в машине, готовый сорваться по первому звонку.

И мы едем, а мои мысли и сердце летят к небольшому саду с раскидистым виноградником, к великому дереву грецкого ореха, к моему Дракону, который сейчас, скорее всего, порхает по комнатам, бубня под нос какую-то песенку и мотая в такт черной шевелюрой. Вот ведь чудик, вечно какой-нибудь фигней себе мозги запудрит. Улыбаюсь, прямо как тогда…

***Enigma – Why

Промучившись целых четыре часа в тяжком неведении, что ты и как ты, втайне лелея надежду на то, что где ты, я все же знаю, возвращаюсь в замок. Включаю в коридоре свет. Раздеваюсь. Что-то холодно вечером. В квартире подозрительно тихо, темно, и какой-то странный запах стоит. Опять эксперименты с готовкой проводил или Вуду занимался?

— Ал, любимый, ты где? Спишь, что ли? — ору и боюсь даже подумать, что в меня прилетит, если ты, и вправду, спишь.

— Читаю, — доносится до меня из зала. Облегченно вздыхаю. Уже хорошо, не придется уворачиваться от тапочек и ловить «летающие подушки».

Иду на голос, тусклый свет, запах любимого тела. Замираю. На меня таращатся подозрительно большие глаза сидящего на диване привидения. Футболка фосфоресцирует страшной мордой разноцветной кляксы. Черная дуга наушников прижимает длинные белоснежные волосы.

БАМС!!! Со звуком падающего шкафа сажусь на задницу. Немею. Хватаю воздух как рыба. Мои глаза, видимо, приобрели ничуть не меньший размер. Пытаюсь выдать хоть что-то. Не получается.

— Ты че, набухался? — спрашивает меня блондинистый, хлопая накрашенными глазами.

— Я не пил, — наконец выдыхаю, хрипя. — Я же за рулем…

— Да ладно! На ногах не стоишь… — густо подведенные блядские глазки опасливо отслеживают мои попытки вернуть себе себя, но дерзкий язычок знает свое дело.

— Это что за шоу маскарад?! — наконец, найдя точку опоры, подрываюсь, принимая положение стоя. Жестикулирую руками, указывая на чудесное преображение, пытаясь компенсировать недостаток слов.

— Ну-у-у… — в зале повисает зловещее «у-y-y-y-y…»

— Что ну-у-у?! — обрываю твое «y-y-у» своим, не разрывая взгляда.

— Ну-у-у-у-у-у… — продолжает тянуть волынку одна нарывающаяся на воспитательный процесс задница и поглубже вжимается этим самым местом в диван. — Тебе же нравятся блондинки! — выпуливает на одном дыхании, и я чуть второй раз не совершаю падение на пол.

— Да когда я такое говорил?! — подлетаю к тебе, не веря своим глазам, ушам и твоему языку.

— Говорил, я помню. Два раза или три. Вот я и решил, что мои волосы тебя напрягают, — этот чудила с другой буквы аккуратненько снимает наушники и приглаживает выбеленные патлы. Смотрю и глазам своим не верю, как цвет волос и откровенный мейк-ап могут сделать из нормального парня непонятно кого: то ли хастлера, то ли транса недоделанного. Повинуясь душевному порыву, хватаю за руку и тяну за собой.

— Ты чего? — возмущаешься, упираясь ногами. Рука дергается, и подзатыльник прилетает автоматически. — Эй-й-й!!! Ты чего?! — крашеная обезьяна вырывается и пытается тяпнуть за руку.

Хватаю мелкого беса за талию и, перекинув через плечо, доставляю в SPА-салон — в ванную.

— А-а-ай!!! Не тащи меня!!! Пусти, зараза, я это из-за тебя сделал! — орет блондинчик, умудрившись в трех предложениях призвать к помощи какого-то Ая, врезать пару раз по моей спине и обвинить меня же во всех смертных грехах, не упустив возможности полапать за задницу.

Спускаю тебя, придерживая под ребра, до уровня глаз.

— Зачем? — Ты висишь в моих руках, пряча глаза, изображая саму невинность.

— Мне стрельнуло, — бормочешь под нос, изображая бисенэна*.

— Глупый мой мальчишка. Я тебя люблю таким, какой есть. Зачем меняться?

— Не знаю, я думал, тебе понравится, — прижимаясь ко мне, вскидываешь густо подведенные глаза. Ну, бля-я-я… Чуть не прыскаю со смеху.

— Я тебя полюбил именно таким. Не люблю я блондинов и блондинок. Я тебя люблю, — включив воду, сажаю крашеную куклу на бортик ванны, пытаясь вернуть тебе человеческий вид подручными средствами — ватными дисками.

Поднимаю за подбородок почти отмытый фейс Дракошки, украдкой заглядывая в глаза. Что-то не то, но не пойму, что. Наклоняюсь и целую, чтобы выяснить, в чем подвох.

— Я не понял! — твердый голос мне прямо в губы. — Ты что, кальян курил?

— Да, честно признаюсь, баловался, — нежно провожу пальцами по щеке.

— Да-а-а?! — от меня молниеносно отстраняются, вытирая губы ладонью. — Прикольно! И в чьих ртах побывала эта трубка мира?

— У меня был свой наконечник, — уверяю тебя, что никакие инакомыслящие микробы не коснулись моих губ, и возвращаюсь к своим «баранам». – Ал, так зачем?

— Блин, да чего ты заладил? Зачем? Зачем… — вскакиваешь, как бес, и, встряхнув неестественно белыми волосами, пытаешься просочиться из ванной.

— Мне ты любой нравишься, только зачем было так волосы портить? — откровенно кривлю душой. Щупаю пальцами кончики волос. Странные какие-то, неживые, и не нравятся мне нисколько, аж глаз дергаться начинает. Уже прикидываю в уме, когда и куда тебя записать на радикальное изменение цвета волос.

— Просто так! Норм ответ? — конечно, норм. Для самоубийцы. Догоняю ускользающую добычу и хватаю поперек живота. А эта зараза мелкая изворачивается и ржет, как адский конь.

В первый момент ничего не понимаю. Ты тянешь себя за волосы, и они ползут с твоей головы. Может, и правда, обкурился? Наверное, забористый табак попался. Еще через миг вижу черную макушку и белые патлы в руке. Дракошка заливается, сложившись пополам.

«Видимо, видок у меня был еще тот…» — смеюсь в голос, вспомнив, как этот бесенок меня разыграл, поглядывая на дорогу. Встречаю недоуменный взгляд рядом рулящего Колюни.

— Это я так, вспомнил… — неопределенно машу на него рукой.

Ох, здесь и трассы, сплошь серпантины. То вверх, то вниз. Уши закладывает от перепада высот. Но скоро домой. Документы на шенген я уже переслал. Дооформят, и метнем в Европу. Мой Дракон, видимо, поверил, что я могу эту идею забыть или отложить. Ага. Как бы не так!