- Фролыч, я позвоню, - бесцветным голосом попросил он.
- Конечно. - Сторож поднялся со своего стула и вышел в фойе.
Павел снял трубку старого, перемотанного изолентой телефонного аппарата на столе гардеробной, и набрал на диске номер, записанный на переданном ему клочке бумаги.
Абонент ответил без задержки.
- Меня попросили позвонить по этому номеру, - прикрывая ладонью зарешёченное окошечко телефонной трубки, приглушённо сказал он.
- Спортсмен? - уточнили на том конце провода.
- Да.
- Помнится, вы обращались ко мне за помощью...
- Я помню.
- Так вот. Беспредельщика мы этого нашли. На кассете, которую вам передали, он обо всём рассказывает. А чтоб поговорить с ним лично, поезжайте на, - Василий продиктовал адрес, - сегодня к трём часам дня. Там его и найдёте.
- Понятно. А что с нашей стороной договора.
- Уладите свои дела, потом встретимся и всё обсудим. - Абонент повесил трубку.
Раздираемый всякого рода сомнениями, Павел вернулся в зал. Протиснувшись сквозь плотную толпу болельщиков и зрителей, отправился в раздевалку, но дойти до неё не успел. Судья вызвал его на ринг.
Этот турнир не был каким-то особенным, и победа в нём не сулила никому никаких дорогих призов. Приз был один - зрительские симпатии. А вообще-то, он много дороже всего самого ценного. На Павла Донцова рассчитывала вся команда "Силы".
Павел занял место в "красном" углу, "Синий", напротив - Костя Рубашкин, классный боец из соседнего клуба. Бабахнул гонг. В первую же минуту боя всем, включая даже непрофессиональных зрителей, стало ясно, кому будет принадлежать победа. Донцова словно подменили: замедленная реакция, отвратительная техника, никакой реактивности, сплошные ошибки. Рубашкин словно с манекеном резвился. После первого раунда, вокруг здорово побитого Донцова, сгрудились его друзья.
- Соберись, Паня, - теребил его за плечо Володя.
- Да что с тобой, словно юнец дерёшься, - недоумевал Борис.
- Проснись же, наконец! - слышалось отовсюду.
Но ничего не помогло. И оставшиеся раунды Павел проиграл, и команда "Силы" потерпела фиаско. Что ж, это спорт. Должен быть победитель, и проигравший.
- Ладно, на зимних встречах возьмём реванш, - в раздевалке утешал друга Геннадий.
- Проиграл, с кем не бывает, - похлопал Павла по плечу Володя.
- Да ерунда это всё! - неожиданно громко выкрикнул Павел.
В раздевалке воцарилась гробовая тишина.
- Не понял! - через некоторое время пронзил её голос Бориса. - Ты что этим хочешь сказать?
- Сейчас объясню, - перешёл на шёпот Павел.
Спортсмены обступили его плотным кольцом.
- Сегодня утром меня перехватил посыльный от братвы, ну, помните, обращались мы к ним за помощью.
Ребята закивали. Донцов продолжал, всё так же шёпотом:
- Так вот. Они передали мне кассету, вот, - Павел полез под мокрое от пота кимоно и вытащил оттуда переломанную надвое кассету, за которой нескончаемым хвостом тянулась "изжёванная" лента. Вот, ё моё!
- И что на ней? - Кассета перешла в руки Володи, и он пытался привести её в порядок, безрезультатно, конечно.
Паша лишь плечами пожал.
- Теперь неизвестно. Но есть ещё адрес, на котором этот тип появится в три часа дня.
- Не нравится мне всё это, - переодеваясь в адидассовский спортивный костюм, пробурчал Сергей.
- Ладно, ребятки, - встрял в разговор Борис. - Съездим на адресок. Поговорим с этим типом. А там понятно будет. Вообще-то я слышал, что братва своё слово железно держит.
- Это в книжках так написано, - с сарказмом заметил Сергей.
- Хорош базарить попросту. Время терять не будем. На месте всё выясним. Поехали. - Борис первым покинул раздевалку. Остальные двинулись за ним.
Стас не торопился выпутываться из сладких сетей сна. Уж очень приятно было ему томиться в них, но внутренние часы всё-таки заставили разорвать их и выплыть в реальность. Кстати, поторапливали и настенные. Старые, но надёжные, они всегда шли верно - никогда не запаздывали и не убегали вперёд. Сейчас стрелки показывали два часа дня ровно.
Стас в одних трусах и босиком прошлёпал в ванную, с наслаждением принял контрастный душ и до покраснения кожи растёрся махровым полотенцем. Фейс ещё оставлял желать лучшего, но ничего не поделаешь. Зализывать раны ещё будет время, а пока пора браться за дело. Громов вернулся в комнату и мысленно поблагодарил свою бывшую супругу. На стуле, рядом с раскладушкой, аккуратной стопкой вздымалась его старая одежда: потёртые джинсы, рубашка и короткая кожаная куртка. Под стулом приютились "адидассовские" кроссовки. Смотри-ка, не вышвырнула вещи мужа, сохранила. Ну, умничка, просто. Стас с удовольствием облачился в этот гардероб и по привычке сунул руки в задние карманы джинсов. Ну, Танька, ну, молодец! В одном кармане полтинник, в другом сложенный вчетверо тетрадный лист. Стас развернул бумагу и узнал красивый почерк Татьяны.
"Стас, - писала она, - пожалуйста, поскорее завершай свои дела и оставь нас в покое. Ключи от квартиры оставишь у тёти Оли". Подпись отсутствовала.
Прежде чем уйти, Громов заглянул в комнату Татьяны. На прикроватном столике в рамке стояла фотография сына. Стас взял её в руки и вслух попрощался с Андрюшкой:
- Пока, сын. Надеюсь, что ещё увидимся.
Соседка по лестничной клетке необъятная тётя Оля открыла свою дверь только после третьего звонка. Не дав ей опомниться, Стас всунул в её пухлые ладони ключи и, махнув на прощание, поскакал вниз по лестнице.
Всё время, проведённое в квартире, некогда своей, теперь принадлежавшей Татьяне, Стас чувствовал себя в полной безопасности. И всё то, что с ним произошло за последнее время, там воспринималось, как кошмар, приснившийся после прочтения на ночь кровавого гангстерского боевика. Теперь же, вновь оказавшись на оживлённой улице, он корнем каждого своего волоса почувствовал нависающую над собой угрозу. Всё его поведение: вжатая в воротник куртки голова, косые взгляды на прохожих, старание держаться более безлюдных мест контролировалось больше подсознательным уровнем, инстинктом самосохранение, если хотите.
Добираться на другой конец города, где и находилась его квартира, пешком было довольно долго, а время уже поджимало. К счастью он очень быстро поймал "бомбилу" - только вышел со двора и вытянул перед собой развёрнутую пятидесятку.
