– В самом деле?

– В самом деле, и я вам об этом сто раз говорил. А что касается ограбления в пятницу, так я в последние дни не брал в руки шведских газет и ни о каких ограблениях не знаю.

– Тогда разрешите проинформировать вас, что некто, переодетый женщиной, вошел в банк перед самым закрытием, присвоил девяносто тысяч крон ассигнациями, потом застрелил клиента того же банка, после чего бежал на машине марки «рено». Полагаю, вы сами понимаете, что убийство – это уже совсем другая статья.

– Я другого не понимаю – при чем тут я, – отпарировал Руус.

– Когда вы последний раз виделись со своими приятелями Мальмстрёмом и Муреном?

– Я уже ответил вам на этот вопрос в прошлый раз. Больше мы не встречались.

– И вам неизвестно, где их можно найти?

– Мне известно только то, что я слышал от вас. Я не видел их с тех пор, как они угодили в Кумлу.

Бульдозер пристально посмотрел на Вернера Рууса, потом записал что-то в блокноте, захлопнул его и встал.

– Что ж, – небрежно произнес он. – Это нетрудно проверить.

Он подошел к окну и опустил жалюзи для защиты от солнца.

Вернер Руус подождал, когда он сядет, потом сказал:

– Одно мне совершенно ясно – Мальмстрём и Мурен тут ни при чем. Убийство – нет, они не такие дураки.

– Я допускаю, что ни Мальмстрём, ни Мурен не станут стрелять в человека, но это еще не исключает их соучастия. Предположим, они сидели и ждали в машине. Что вы на это скажете?

Руус пожал плечами и хмуро уставился в пол.

– Представим себе, что у них был сообщник или сообщница, – увлеченно продолжал Бульдозер. – С такой возможностью тоже ведь надо считаться. Если не ошибаюсь, в том деле, на котором они погорели в последний раз, участвовала подружка Мальмстрёма? – Он прищелкнул пальцами, вспоминая. – Точно: Гунилла Бергстрём… И заработала на этом полтора года, так что ее найти нетрудно.

Руус глянул на него исподлобья.

– Да-да, ведь она еще не сбежала, – пояснил Бульдозер. – Но, кроме нее, есть на свете и другие девушки, а упомянутые господа, похоже, не против женской помощи. Или я ошибаюсь?

Вернер Руус снова пожал плечами и выпрямился.

– Откуда мне знать, – безучастно произнес он. – Меня это не касается.

– Ну конечно, – кивнул Бульдозер. Он задумчиво поглядел на Рууса, потом наклонился и положил ладони на стол. – Итак, вы утверждаете, что последние полгода не встречались с Мальмстрёмом и Муреном и они не давали о себе знать?

– Да, утверждаю, – сказал Вернер Руус. – И еще раз повторяю, что я не могу отвечать за их поступки. Да, мы знакомы со школьной скамьи, я этого никогда не отрицал. И то, что мы потом встречались, тоже признаю. Но это не значит, что мы неразлучные друзья и они посвящают меня во все свои дела и затеи. Меня безумно огорчает, что они пошли по кривой дорожке, но я не имею ровным счетом никакого отношения к преступной деятельности, в которой их обвиняют. Я уже говорил, что с удовольствием помог бы направить их на верный путь. Но мы давным-давно не встречались.

– Надеюсь, вы понимаете, что эти слова могут сильно повредить вам, если выяснится, что вы все-таки общались с названными лицами, – на вас тоже может пасть подозрение.

– Нет, не понимаю.

Бульдозер дружелюбно улыбнулся:

– Так уж и не понимаете… – Он хлопнул ладонями по столу и встал. – Вы извините меня, но мне надо кое-что выяснить. Придется на несколько минут прервать нашу беседу, потом продолжим.

Бульдозер быстро направился к двери. На пороге внезапно обернулся и внимательно посмотрел на Вернера Рууса.

У стюарда было весьма озабоченное лицо. Бульдозер торжествующе потер руки и затрусил по коридору.

Как только дверь захлопнулась, Вернер Руус встал, неторопливо проследовал к окну и остановился, разглядывая улицу через щели жалюзи. Постоял так, тихо насвистывая, потом кинул взгляд на свой «Ролекс», нахмурил брови, быстро подошел к столу и сел в кресло Бульдозера. Пододвинул к себе телефон, поднял трубку, соединился с городом и набрал номер. В ожидании ответа он один за другим выдвигал ящики и штудировал их содержимое. Наконец заговорил:

– Привет, крошка, это я. Слушай, может, встретимся немного попозже? Мне тут надо потолковать с одним мужиком, это часа на два.

Он взял из ящика ручку с клеймом «Казенное имущество» и поковырял в свободном ухе.

– Ну конечно, потом куда-нибудь сходим и перекусим. Я голодный как черт.

Он покрутил ручку перед глазами, швырнул ее обратно в ящик и закрыл его.

– Нет, не из кабака, здесь что-то вроде гостиницы, но жратва паршивая, так что я потерплю до нашей встречи. Семь устраивает? Ладно, значит, в семь я за тобой заеду. Ну все.

Он положил трубку, встал, сунул руки в карманы и заходил по кабинету, продолжая насвистывать.

Бульдозер отыскал Гунвальда Ларссона.

– Руус сейчас у меня, – сообщил он.

– Ну и где же он обретался в пятницу? В Куала-Лумпуре или Сингапуре?

– В Лиссабоне, – торжествующе ответил Бульдозер. – Это ж надо, какую работенку себе отхватил – идеальная ширма для гангстера. Каждый раз такое роскошное алиби – любой позавидует.

– А еще что он говорит?

– Да ничего. Изображает полное неведение. О налетах на банки понятия не имеет, Мальмстрёма и Мурена сто лет не видел. Скользкий как угорь, хитрый как лиса, брешет как собака.

– Словом, ходячий зверинец, а не человек, – подвел итог Гунвальд Ларссон. – И что же ты думаешь с ним делать?

Бульдозер Ульссон сел в кресло напротив Ларссона.

– Думаю отпустить его. И наладить слежку. У тебя есть человек, которого Руус не знает?

– А докуда за ним следить? Если до Гонолулу, я сам возьмусь.

– Нет, серьезно.

Гунвальд Ларссон вздохнул.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Когда начинать?

– Сейчас, – сказал Бульдозер. – Сейчас я вернусь к себе и отпущу его. У него отгул до четверга, за это время он наведет нас на Мальмстрёма и Мурена, надо только следить в оба.

– До четверга… Тогда одним человеком не обойтись, нужен второй на смену.

– И чтобы люди были первый сорт, – подчеркнул Бульдозер. – Если он почует слежку, все пропало.

– Дай мне четверть часа, – ответил Гунвальд Ларссон. – Как позвоню, значит готово.

Когда Вернер Руус двадцать минут спустя остановил такси на Кунгсхольмсгатан, через ветровое стекло серого «вольво» за ним наблюдал инспектор Руне Эк.

Руне Эк, тучный седой мужчина в очках, пятидесяти пяти лет, страдал язвой желудка, по причине каковой врач недавно прописал ему строжайшую диету. Вот почему он без особой радости провел четыре часа в «Оперном погребке»[23], пока Вернер Руус и его рыжеволосая партнерша ели и пили за милую душу, сидя за столиком на веранде.

Всю долгую, светлую летнюю ночь со вторника на среду Эк хоронился в ольховой роще в Хэссельбю на берегу Меларена, любуясь исподтишка бюстом рыжеволосой, качавшимся на волнах, меж тем как Вернер Руус рассекал кролем воды озера, словно какой-нибудь Тарзан.

Когда утреннее солнце подрумянило макушки деревьев, Руне Эк продолжил свою сугубо секретную деятельность, прячась в кустах перед одноэтажной виллой в коттеджном поселке Хэссельбю. Убедившись, что парочка одна в доме и к тому же крепко спит после купания, он вернулся к своей машине и ближайшие полчаса очищал волосы и одежду от клещей.

Еще через час его сменили, а Вернер Руус по-прежнему пребывал на вилле. Похоже было, что он вовсе не спешит вырваться из объятий рыжеволосой красотки и нанести визит своим друзьям Мальмстрёму и Мурену.

Получи кто-нибудь возможность сравнить силы полицейской спецгруппы и шайки, которая грабила банки, он убедился бы, что во многом они почти равны. Спецгруппа располагала огромными техническими ресурсами, зато у противника был большой оборотный капитал и ему принадлежала инициатива.

Из Мальмстрёма и Мурена, наверное, вышли бы хорошие полицейские – физические данные блестящие, да и с интеллектом, в общем, обстояло не так уж плохо. Да только поди убеди их посвятить себя столь сомнительной профессии.