Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Как я могла еще доказать, что я млекопитающее? Наша одежда должна их отпугивать.

- Самое близкое к ним млекопитающее. Да, на мой взгляд, ты ближе к обезьянам. Все это очень опасно. Прежде всего мы должны сколотить подходящую команду.

- У нас слишком мало времени, Пьер. Пирон наверняка не сможет долго держать язык за зубами. Он хотел их арестовать. У него явно серьезные намерения. Скоро там будет полно фотокорреспондентов, врачей, и кого там только не будет. Кроме того, большая команда, в которой не избежать мелких свар, отпугнет их. Вы же знаете, что я сама могу устанавливать контакты. Это существо доверяет мне. Полевые работы - это мое сильное место. Вспомните Персию. Табу и племена с реки Арагон. Вы же сами говорили, что это было блестяще.

- Я помню, что вы едва не спровоцировали еще одну курдскую войну.

- Мы должны все выяснить. К чему привели кровосмесительные отношения? Леви-Стросс не упустил бы такую возможность. Какой у них лингвистический уровень? Какое социальное устройство?

- Знаю, знаю. Была ли вообще эволюция в физиологическом смысле? И действительно ли отметины на костях говорят о каннибализме? Верна ли теория прав на погребение Леруа Гураме? Мифология. Все. Когда я обо всем этом думаю, мне кажется, что я схожу с ума. Вы должны разрешить мне попробовать.

- Хотел бы я знать, как мне лучше поступить.

Вечером Моррисо выступил с более подробным сообщением по ТВ:

"То, что мадмуазель Блондель, начальник полиции и я сам наблюдали сегодня на Монте Роббиа, представляет исключительную важность для всего человечества. Это изменит все представления и концепции человека о самом себе. Я и сам едва могу в это поверить. Если наши наблюдения верны, эти существа полностью идентичны неандертальцам, побочной ветви "гомо сапиенс", вымершей сорок тысяч лет назад. Сорок тысяч. Это было во время последнего ледникового периода, оледенения Вурма, когда Сардиния и Корсика еще не были отрезаны от материка. Черепа неандертальцев были найдены по всей Европе - в Италии, Франции, Турции, Гибралтаре. Однако мы до сих пор так и не знаем, каким образом их небольшая горстка смогла выжить в Агриатской пустыне. Они явно остановились в своем развитии и совершенно не эволюционировали. Такие явления известны в мире рептилий и рыб, но никогда до сих пор не встречались среди млекопитающих, не говоря уже о приматах.

Тем временем вся пустыня была оцеплена частями армии и морской пехоты. Экстренную помощь оказали также силы иностранного легиона.

По мере распространения новостей, сюда слетались со всего мира биологи, зоологи, экологи, антропологи, социологи, психологи, журналисты и прочие охочие до острых ощущений любопытные.

Вечером Дениза отказалась даже разговаривать с Моррисо. Он буквально домогался ее. Но глаза ее горели фанатичным огнем и удерживали его на расстоянии.

Был ли это номер отеля с кондиционированным воздухом или, может быть, так часто теперь снящийся ей вход в пещеру?

Свежести раннего утра как не бывало. Отряд под командованием майора Саважа наблюдал за пещерами из примыкавшего к горе ущелья. Доктор Моррисо, профессор Мармурье, зоолог, и другие привилегированные интеллектуалы, находясь под прикрытием войск, изучали гору в бинокли. Два оператора французского телевидения устанавливали свои камеры на треноги.

Дениза закончила настройку своей портативной рации и, не глядя на Моррисо и других наблюдателей, стоящих тесной группкой, одна направилась к пещерам. Ящерицы шуршали за ее спиной, солнечный свет отражался от белых, отшлифованных временем скал. Она не чувствовала себя человеческой женщиной, скорее она была похожа на экзальтированную жрицу. Неандертальцы не пресмыкались перед самодовольным человеком хозяином мироздания, суперменом, повелителем атома. Человек не был Богом. Эти существа, хотя и загнанные в угол, не были в безвыходном положении. Они выжили, ловили рыбу, воровали кур и овец. Неукротимые, живущие под землей люди, живая альтернатива Гомо Технилогикус.

По шее побежала струйка пота, острые камни больно кололи ступни сквозь спортивные тапочки. Она чувствовала себя виноватой в том, что она человек.

Моррисо растерянно наблюдал за ней в бинокль. Его страсть загнала ее в маленький театр, где читались лекции на темы морали. Теперь она шла своей дорогой. Она была сама по себе, и только в бинокль представлялась, как нечто реально существующее. Все кончено. Он ей больше не нужен - псевдорадикальная, консервативно мыслящая личность.

В молчавшем до сих пор приемнике раздался драматически настойчивый голос Денизы:

- Может быть, я иду на смерть, и я хочу, чтобы мир знал, что я думаю об открытии этой семьи и почему я пытаюсь установить с ними контакт.

Эти существа ужасны. Грязные, дикие, волосатые... Я красива и образованна. Они свободны. Я порабощена цивилизацией.

Контакт, на который мы идем, явится откровением для всего мира. Ангел и зверь сольются воедино.

Эти существа уже теряют свою свободу. Пустыня Агриатес стала зоопарком, репортеры, маньяки, интеллектуалы, туристы толпятся здесь в ожидании зрелищ. Через несколько недель моих существ оденут, чтобы соблюсти нелепые условности, их будут изучать физики, психиатры, лингвисты. Их будут подвергать рентгеновскому облучению, проверять у них зрение, измерять зубы и затылки. Они умрут от тоски и отвращения. Они уже обречены. Подобно тому, как Кювье ощупывал зад готтентотской Венеры и измерял ее малые губы, мы своим ненасытным любопытством будем уничтожать неандертальцев. Подобно тому, как племена Яманы погибли от болезней, занесенных англичанами в миссионерском раже, наши существа станут рабами и жертвами экспансии современного империализма, просвещения, гигиены, просвещения, цивилизации и угнетения.

Чтобы искупить грехи человечества и установить символический контакт с той жизнью, которую мы отвергли, я собираюсь разрешить этому ужасному существу, встреченному мной вчера, изнасиловать себя на глазах всего мира. Пусть боги тьмы будут со мной.

- Черт побери, что она несет? - прокричал майор Соваж Моррисо. - Мы можем ее как-нибудь остановить? Она сумасшедшая.

- Нет, оставьте ее, - горько произнес Моррисо пересохшими губами. Все это напоминало какой-то дурной сон.

Дениза высказалась и отключила рацию. На темном фоне пещеры выделялось какое-то еще более темное пятно. Тень отделилась и теперь смотрела на нее при солнечном свете. Это был неандерталец, тот самый, который трогал ее накануне.

Дениза осторожно положила рацию на землю, сняла с себя одежду, завернула все вещи в джинсы и положила сверток на скалу.

Моррисо, еле сдерживаясь, смотрел на ее кожу, белевшую в лучах утреннего солнца, и обливался потом. Он взял у Мармутье сигарету. Камеры безразлично жужжали.

Неандерталоид ожил. Тремя гигантскими кошачьими прыжками он очутился рядом с ней, поднял ее, взвалил на плечо и помчался к вершине Монте Роббиа по пологому склону.

От него несло мочой, волосатое тело напоминало кокосовый орех, но Дениза не сопротивлялась. Она была в трансе, как будто одурманена наркотиком - безвольная и покорная жертва.

- Мы обязаны пойти и спасти ее, - взорвался наконец майор Соваж. В голосе его звучали неуверенные нотки.

- Нет, он может ее убить, - сказал Моррисо, не совсем отдавая себе отчет в том, почему он это сказал.

Майор Соваж выругался и приказал своим людям изготовиться к огню. Моррисо и Мармутье умоляли майора не стрелять. Тот не хотел их слушать.

Дикарь что-то лопотал, брызгая слюной. Он уложил Денизу на самую верхнюю скалу, на плиту, похожую на алтарь, и грубо навалился на нее. Он прижал ее к острым камням, и она закричала от боли и экстаза.

Крик пронесся над равниной и отозвался эхом. Моррисо уронил очки себе на грудь и почувствовал, как теплая струйка непроизвольно заструилась по ноге.

Майор Соваж приказал солдатам прицелиться. Мармутье слабо протестовал, возведя глаза к горе, но камеры продолжали жужжать.

2
{"b":"60472","o":1}