— Нет! — Она упрямо складывает ручки на груди и отворачивается в противоположную сторону. Даже не взглянет на меня. Как ребенок…

— Пожалуйста, родная моя. Моя самая хорошая, самая любимая, самая красивая, самая дорогая моему сердцу, самая нежная и очень ранимая малышка… Обхвати меня ножками.

До этого Анастейша ерзала на моих коленках на заднем сидении ауди с откидным верхом, которую я взял в аренду на время отпуска в Саванне.

Я давно хотел приобрести здесь недвижимость, но момент подоспел как раз именно сейчас, когда моей малышке стало холодно в Сиэтле с его мокрой и зябкой зимой. Я купил маленькую виллу на Тайби-Айлэнд.

А ведь мы ожидаем пополнее уже через 2 месяца. Из-за этого Грин отправила Ану в тепло, потому что заболеть Ане нельзя ни в коем случае — моя дочь и так родиться слишком маленькой, потому что Ана не может добрать нужный вес, как бы я ее не откармливал.

Анастейша не спеша и с какой-то опаской перекидывает ногу через меня и садиться на мои бедра верхом, опуская руки на мои плечи, для удобства.

— Это не значит, что я тебя простила, мистер Грей. Мне просто любопытно, что вы будете делать дальше.

Ну да, конечно, а глаза полыхают адским пламенем и озорством. Простила меня, девочка, как только я сказал первое «самая» сразу же простила.

— Запусти свои пальчики ко мне в волосы. Мне очень нравится, когда ты так делаешь, детка. — Она покорно выполняет мою просьбу, и я прикрываю глаза от приятных ощущений. — Спасибо, любимая! — Шепчу и поцелуями провожу дорожку от широкой лямки белого платья до уха. Провожу руками по ножкам, которые так и остались стройными во время беременности. Приподнимаю длинную юбку почти к груди, чтобы чувствовать кожу животика своим прессом, который ничего не прикрывает так, как шаловливые пальчики моей жены давно расстегнули мне рубашку. — Чувствуешь?

— Что чувствую? — С закрытыми глазами переспрашивает Анастейша, нежась в теплых лучиках солнца, которые смешно мелькают у нее на лице, пробиваясь через тяжелую листву деревьев.

— Моя дочь рада видеть меня. — Закрываю глаза и полностью отдаюсь ощущениям.

Моя малышка пинает меня довольно ощутимо. Представляю, каково Ане чувствовать это постоянно — девочка очень активная.

— Сегодня она вела себя мирно и почти не отбила мне печень. — Усмехаюсь на слова жены и открываю глаза, сразу же попадая под прицел голубых океанов жены. — Кристиан, наверное, я не смогу доходить до конца срока.

— Что? Почему ты так думаешь? — Что еще за мысли посещают ее голову?

— Ты ведь ни разу не был со мной на осмотре у доктора. — Да, это моя оплошность из-за проблем на работе — какой-то смельчак желает обанкротить меня. Но причем тут это к ранним родам? — Я хотела сделать тебе небольшой сюрприз. — Ана опускает взгляд на руки, покоящиеся на округлом животе, теребит пуговки моей расстегнутой рубашки, но не смотрит мне в глаза, будто нашкодивший ребенок.

— Анастейша, ты меня пугаешь. Почему ты думаешь, что родишь малышку раньше срока? Ведь все хорошо, детка. Тебе нельзя переживать, ты навредишь дочке.

— В том то и дело Кристиан, что у тебя не дочка. — Наконец она поднимает голову и с боязнью в глазах смотрит на меня.

— Стоп, то есть, не дочка? — Грей, не тупи, сын? — У нас еще один сын будет? — Это же прекрасно!

— И не сын…

— Ана, не шути так со мной. Как такое может быть? Чтобы и не дочка, и не сын?! — Я начинаю волноваться и удерживаю Ану за пухленькие щеки, чтобы она опять не опустила взгляд вниз.

— Грей, ты вроде бы уже состоявшийся мужчина с развитыми полностью мозгами, но сейчас почему-то так тупишь. — Да, я говорил, что Ана стала ужасно нервной в последней время? Она тянется к своей сумке и вынимает с нее какой-то листок, сложенный вдвое. — Ты так плохо со мной поступил, когда не смог выделить трех часов, чтобы сходить со мной на осмотр, поэтому я и сделала кое-что не очень хорошее. — Она пожимает плечами, и вкладывает мне в руки бумагу.

Сразу же узнаю в ней снимок УЗИ, на котором отчетливо просматриваю…

— Ана, смотри, как много ручек!

— О, Господи… посчитай, сколько их.

— Это… что же… у нас двойня? — Я рассматриваю две маленьких головки, ручки с малюсенькими пальчиками и хрупкие ножки.

— Угадал, молодец, возьми леденец. — Устало бормочет моя жена.

Я не могу скрыть радости в голосе.

— Анастейша, у нас двойня! Ты представляешь! Двойня! — Обнимаю мою любимую и глажу ее живот, в которым находятся два моих ребенка. Два!

— Если бы ты ходил со мной к Лиз, то ты знал бы это еще четыре месяца назад. — Укоризненно бормочет мне в шею Ана.

— Черт, малышка, ты же знаешь, почему я не посещал с тобой доктора. — Вот, опять возвращается моя капризуля.

— Но я ведь тоже узнала о проблемах на твоей работе спустя три месяца! — Глаза Аны горят хитростью и лукавством.

— Анастейша…

— Что?

— Люблю я тебя, вот что. И этих малышей внутри тебя тоже люблю. Больше жизни. И Ксу, и Теда. — Прижимаюсь лбом к лбу жены и на мгновение закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом.

— Это взаимно, Кристиан. — Ана водит пальчиками под воротом моей рубашки, а я же в свою очередь целую ее порозовевшие щеки, блестящие на солнце волосы, прикрытые веки с длинными пушистыми ресницами, тонкие кисти рук и хрупкие плечики.

— Господи, я похожа на большой арбуз. — Придерживаю за руки Ану, которая еле выбирается с машины. — У меня иногда складывается такое впечатление, что во мне не два ребенка, а целых десять. — Она хмурится, но продолжает упрямо идти к дому.

— Очень устала, малышка? — Я хотел бы понести ее на руках, вот только, не могу этого сделать, потому что Ане совсем неудобно — уже проверенный вариант.

— Я никогда не чувствовала себе более уставшей, нежели сейчас. Во мне устроили то ли футбольное поле, то ли танцы народов мира. — Ана чуть не сгибается пополам от пинков детей.

— Обопрись на меня, детка. — Я уже не знаю, как облегчить боль моей жены.

У нее ужасно болит спина, ноги настолько отекли, что Ана почти что не ходит, но упрямства моей жене не занимать, поэтому мы каждый день идем к морю на трехчасовую прогулку.

— Ты помнешь мне ножки? — Анастейша опускается на диван, стоящий в гостиной и вытягивает ноги на журнальный столик.

— Конечно, могла бы уже и не спрашивать. Это же наш ритуал.

Сажусь на колени перед женой и расстегиваю сандалии, медленно поглаживая каждую ступню и каждый пальчик по очереди. Далее мои руки двигаются к отекшим икрам, которые я не спеша разминаю.

Смотрю на лицо моей жены, которая, наверное уснула, потому что сопит с закрытыми глазами. Продолжаю свое дело, не отрываясь ни на минуту. Массаж немного снимает боль Аны, и это самое малое, что я могу сделать сейчас, чтобы как-то помочь моей малышке.

Я иногда вспоминаю то время, когда Ана вынашивала Теодора, и сейчас могу смело сказать, что та беременность даже для меня была намного легче, недели этой. Возможно я преувеличиваю, но эти два пузожителя очень изматывают свою мамочку, которая ни разу не пожаловалась на вечные боли в спине, отекшие ноги и поздний токсикоз. Моя Ана — самая сильная женщина, которая я когда-либо знал.

POV Анастейша

Наш запас продуктов закончился еще вчера, и нам пришлось ехать в магазин.

Я была в машине и удручающе пыталась выйти из нее. В итоге, наконец, не без труда, я выскользнула из Ауди, и направилась к Кристиану, чтобы помочь ему, пока он стоял прямо у багажника. Но его руки отодвинули меня в сторону.

— Дорогая, нет.

Закатив глаза я продолжила смело стоять рядом с ним. Багажник машины был наполовину занят сумками. Я вопросительно подняла бровь и протянула руки, когда увидела, как Кристиан взял почти все сумки.

— Я просто хочу помочь.

Он вздохнул в изнеможении, пытаясь найти подходящую сумку для меня. И это были просто… бумажные полотенца.

— Ух ты, я рада, что могу помочь тебе донести этот огромный груз, — саркастично сказала я.