— Тише, детка, не плачь, умоляю. Не делай мне еще хуже. — Эти слова действуют на меня отрезвляюще и я стараюсь успокоиться, но это получается с трудом.
— Срочно чистые бинты! У нее открылось кровотечение! Спасайте девушку, а мы поборемся за жизнь малыша.
После этих криков медсестра выбегает из-за двери и уносится в неизвестном мне направлении.
— Ребенок, Элиот, малыш… Ему всего шесть месяцев…
— Кристиан говорил, это мальчик… Ана долго молчала, да и не сказала… Сам нашел снимок УЗИ и увидел. Боже, это мой племянник. С ними все будет хорошо. Слышишь? — Уверенно произносит Элиот и укачивает меня, как ребенка, чтобы я успокоилась.
Медсестра возвращается спустя несколько минут, неся стопку бинтов, а за ней трое мужчин, везя кювез.
У меня перехватывает дыхание и я крепе сжимаю руки мужа.
— Если инкубатор повезли туда, значит, что малыш жив? Да? — Глупо спрашиваю, поворачивая голову в сторону мужа.
— Надеюсь на это.
POV Анастейша
…Травмы не совместимы с жизнью…
…Операция прошла успешно, но надежды на выздоровление почти нет…
…Ребенок…
…Уповайте на Бога…
Тело настолько легкое, что совсем его не чувствую. Но дискомфорт в области живота заставляет меня пошевелится и с трудом открыть глаза.
Все белое и мне очень хорошо знакома эта комната, но мне тяжело думать об этом, потому что я не чувствую ребенка там, где он был прежде.
Протягиваю свободную от капельниц руку к изголовью кровати, чтобы нащупать там кнопку вызова медсестры. И это мне удается, не без труда, конечно, ибо мое тело не слушается и предает меня…
— О, Боже! Вы очнулись! Да! Доктор Грин!!! — Молодая девушка выкрикивает эти слова довольно громко, вызывая приступ боли в моей голове, от чего я жмурю глаза, и захлопывает дверь куда-то убегая.
— Ана! Ты очнулась, молодчина. — Голос Лиз опять прорезает гнетущую тишину больничной палаты и я решаюсь на такой долгожданный вопрос.
— Где мой сын? — Сипло проговариваю и чувствую боль в горле.
— С ним все хорошо. Он родился недоношенным, с ростом двадцать два с половиной сантиметра и всего девятьсот грамм, но наши неонатологи умеют творить чудеса. — Пожимает женщина плечами.
-Крис?
— Тебя нужно осмотреть, Анастейша. Пить хочешь? — Неумело переводите тему, Доктор Грин, но я киваю головой в подтверждении ее слов. Она помогает мне глотнуть воды и ставит стакан обратно на тумбу.
Осмотр проходит в полнейшей тишине, я молчу обдумывая слова Лиз о ребенке. У нас с Кристианом родился сынок… Мальчик… Только где сам Кристиан? Почему я не видела его, когда проснулась? После ЭКО он всегда так делал… Сразу целовал и говорил, что любит, а здесь ничего, хотя мне сделали кесарево, и я родила ему сына.
— Грин, где Кристиан и что с случилось тогда, когда на нас неслась машина? — Твердым и уверенным голосом произношу я, но Лиз лишь отводит взгляд в сторону и не хочет смотреть мне в глаза. — Черт, Лиз, мне важно знать, где мой муж, иначе, я пойду искать его сама. — Приподнимаюсь с кровати и уже готова встать, но…
— Тебе нельзя подниматься.- Меня насильно опускают обратно в кровать, больно нажимая на плечи.- Вы попали в жуткую аварию, и еще три машины. Выживших трое — ты, Кристиан и ваш сын.- О, Господи… Как же так? — Малыш в детской отделении, ты в послеродовом, а Кристиан… Он до сих пор не пришел в себя и сейчас находится в реанимации…
— Этого не может быть… Я хочу его увидеть. Мне нужно знать, что он в порядке. — Слезы не могу удержать и они скатываются по щекам, останавливаясь где-то на шее.
— Ана, тебе сейчас нужно быть сильной. Ради сына, ради мужа. Не смей отчаиваться. Слышишь меня?! — Отчаянно киваю головой и не перестаю это делать, захлебываясь слезами. — Эми, принеси успокоительное!
— Ничего мне не нужно! Я хочу увидеть Кристиана! Прошу, пожалуйста, я хочу знать, что он жив и с ним все в порядке! Умоляю, пустите меня к нему! — Кричу и вырываюсь с рук доктора Грин, но что-то заставляет меня остановится и обессилено опуститься на кровать. Они ввели мне это чертово лекарство и я опять погружаюсь в темноту.
— Завтра увидишь и малыша и мужа. Тише, милая…
— Смотри, детка, это твоя мама…
Меня привозят в инвалидном кресле в детское отделение и я, наконец, могу увидеть сына.
— Привет, сынок… — шепчу и касаюсь стеклянной колбы, в котором находится мой мальчик. — Я твоя мама…
Его грудная клетка размерено опускается и поднимается, но очень быстро и я с тревогой перевожу взгляд на доктора.
— Его легкие начали свою работу буквально вчера. Теперь он самостоятельно дышит, и за неделю его пребывания в кювезе уже смог набрать в весе. — Доктор поясняет мне, но я почти не слышу, потому что заворожена, смотря на мою детку. Моего сына. Нашего с Кристианом продолжения.
— Могу я его взять на руки? — задаю такой важный и волнующий для меня вопрос.
-Пока нет, ему нужно окрепнуть. Через неделю-полторы, это будет возможным, а пока, можете потрогать его ручку через отверстие.
Не медля протягиваю дрожащую руку и касаюсь нежной детской ручки. Она сморщена и почти красная, но это совсем не пугает меня и я плачу от переполняющего счастья.
— Мой сын, Теодор Грей. Теодор Реймонд Грей. Самый любимый. Я так тебя люблю… И твоего папу… Скоро мы увидим его. Пока нельзя. И тебя я пока взять не могу, не могу вдохнуть твоего запаха, детка. Сынок… Тедди…
— Кристиан, здравствуй… Это я, твоя Ана и… твой сын Теодор. Нас пустили к тебе спустя четыре недели, как мы тут оказались. Боже, Кристиан, ты должен вернуться. Ты не можешь так легко оставить меня, нас. Почувствуй его, любимый, — Прислоняю ручку Тедди к щеке Кристиана, и мой сын недоуменно озирается вокруг, потому что почувствовал колючую бороду мужа. — Я люблю тебя, родной, очень люблю… И наш сын любит. Он чувствует тебя, почти ничего не понимает, кроме голоса, но я знаю, что он уже привязан к тебе. — тяжело опускаюсь на стул, стоящий близ кровати, придерживая одной рукой уснувшего сына, а другой поглаживаю лицо Кристиана. — Доктор сказал мне, что ты все слышишь, поэтому, когда наш малыш проснется, то ты точно услышишь. — Усмехаюсь сквозь боль где-то внутри.- Он еще такой маленький, что помещается на одной руке, всего килограмм двести пятьдесят. Дышать начал тогда, когда я проснулась. Лиз говорит, что малыш почувствовал, что мне стало лучше. Но мне не разрешают кормить его. Сказали, что после всех лекарств, которые ввели мне, чудо, что молоко осталось. Этот чертов молокоотсос — такая плохая штука! — Хмурюсь, вспоминая это приспособление. Аж мурашки по коже. — Он так смешно причмокивает во сне. Еще икает! Я чувствовала его икоту, когда он был во мне. А теперь… даже не верится, что я уже держу его на руках, прижимаю к себе. Пусть не долго… Дольше одного часа не разрешают — нужно относить в кювез. — я замолкаю и передыхаю минуту.- Ты знай, что одного тебе ни за что не оставляют. Возле тебя попеременно дежурят… Элиот, Грейс, Каррик, Миа, даже Кейт, — усмехаюсь, вспоминая, как подруга просила прощения у Кристиана со слезами на глазах. — И мама с Анишей, но Ани нужно на учебу, поэтому она уехала. Сегодня вот пришла я. Даже если меня будут силой выгонять, я не уйду, ни за что не брошу тебя, родной. — Всхлипываю и замечаю, что Тедди начинает просыпаться, капризничая. — Слышишь? Это наш сын, Кристиан, твой наследник, наше будущее… Мне теперь не страшно оставлять этот мир. Конечно, я боюсь смерти, а после всего, что случилось тем более, но теперь, зная, что частичка тебя, которая жила во мне, существует, живет и самостоятельно дышит. Мне так было страшно смотреть на него, лежащего в этой стеклянной колбе и дышащего с помощью трубок. А теперь и ты вот… тоже с множеством трубок, я даже поцеловать тебя боюсь из-за того, что могу тут что-то нарушить… — Покачиваю сынишку и он опять начинает дремать. — Тебя нужно побрить, любимый. Щетина, конечно тебе к лицу… Ты выглядишь таким брутальным. — Усмехаюсь своим словам и трогаю жесткие волосики на лице мужа. — Завтра я это устрою. Попрошу Джейсона привезти все необходимое. И пусть только мне посмеют что-то сказать врачи. — Угрожающе шепчу.- Мне до сих пор с трудом верится, что ты пережил клиническую смерть… Все кажется каким-то сном, ирреальностью, выдумкой… Но, посмотрев в серые глазики сына, я осознаю, что нет…это далеко не выдумка. Он улыбается во сне! — Всхлипываю и вытираю, рукавом теплой кофты Кристиана, нос. Я не могла не попросить Тэйлора привезти мне что-то из вещей мужа. Мне нужно было вдыхать хотя бы его запах. — Это впервые… Должно быть снится что-то хорошее. Кристиан, я не позволю, если с ним случится что-то плохое. Я буду оберегать его ценой собственной жизни. Я знаю, ты тоже… Но нам еще рано уходить. Ты же понимаешь это, дорогой. Я не допущу, чтобы мое счастье быстро закончилось, и я приложу все усилия, чтобы никто не разрушил то, что мы выстраивали на протяжении шести лет.
