Авраам Дэвидсон

О ВСЕХ МОРЯХ С УСТРИЦАМИ

Оскар встретил посетителя "О. и Ф. - велосипеды" бодрым "Привет!". Затем он повнимательнее вгляделся в клиента, - человека средних лет в деловом костюме и очках - наморщил лоб и, вспоминая, прищелкнул пальцами.

- Э, послушайте, да я вас знаю! - провозгласил он. - Мистер... мистер... э-э... вот вертится на языке и никак... черт...

Оскар был здоровяком с бочкообразным торсом и огненно-рыжей, как апельсин, шевелюрой.

- А как же, конечно знаете! - ответил посетитель, оправляя пиджак с эмблемой Лайонз-клуба в петлице. - Помните, я покупал у вас велосипед для девочки, с переключением скоростей? Мы еще говорили о том красном французском велосипеде, гоночном, с которым работал ваш партнер...

Оскар хлопнул огромной ладонью по кассовой книге, закатил глаза:

- Ну конечно - мистер Уотни! (Мистер Уотни просиял.) Конечно! Как я мог забыть! Мы с вами потом пошли в бар напротив, взяли по паре стаканов пива... Так как ваши дела, мистер Уотни? Велосипед... вы взяли английскую модель, верно? Да-да. Надо полагать, остались довольны, не то пришли бы жаловаться, а?

Мистер Уотни ответил, что велосипед был отличный, просто отличный. Затем осторожно добавил:

- А вот у вас, похоже, кое-какие перемены. Вы теперь один. Ваш партнер...

Оскар, выпятив губу, посмотрел вниз, покивал.

- Значит слышали, а? Эхе-хе. Я теперь один. Вот уже больше трех месяцев.

Партнерству пришел конец три месяца назад, но первые признаки появились куда раньше. Ферд любил книги, долгоиграющие пластинки и умные разговоры; Оскар предпочитал пиво, кегельбан и женщин. Любых. И в любое время.

Магазинчик их помещался неподалеку от парка, и они неплохо зарабатывали, сдавая напрокат велосипеды приезжающим на пикник. Если о клиентке уже можно было сказать "девушка" и еще нельзя - "старуха" и если она была при этом одна - Оскар спрашивал обычно:

- Как вам машина? Все в порядке?

- А?.. Да... как будто...

Тогда Оскар брал второй велосипед и говорил:

- Ну, я немного проедусь с вами - просто чтобы быть уверенным. Я мигом, Ферд: туда и обратно.

Ферд угрюмо кивал. Он-то знал, что "мигом" не получится и что позже Оскар скажет: "Надеюсь, ты без меня поработал в магазине не хуже, чем я - в парке".

- Ну да, ты всю работу на меня сваливаешь, - бурчал Ферд. Оскар вспыхивал:

- Ах так? В следующий раз ты поедешь развеешься, а я останусь. Я-то не буду завидовать!

Но конечно он знал, что Ферд - высокий, тощий, пучеглазый Ферд - никогда не поедет с клиенткой.

- Полезная штука, - говаривал Оскар, похлопывая себя по волосатой груди. - Мужчина ты в самом деле или нет? Попробуй хоть разок!

Ферд бормотал в ответ, что ему и так неплохо. При этом он искоса смотрел на руки. От локтя до кисти те густо поросли черным волосом, но вот выше локтя были гладкими и белыми. Они были такими еще в школе, и другие ребята часто смеялись над ним и дразнили "Птичкой". Ферди-Птичка. Знали, что он обижается, и все равно дразнили. Как так можно, он никогда этого не понимал - отчего люди часто специально обижают других, причем тех, кто им ничего дурного не сделал? Как так можно?

Ферда беспокоили и другие мысли. Все время.

- Эти мне коммунисты... - качал он головой, читая газеты. Оскар же обычно в двух коротких словах излагал свое мнение о коммунистах и заодно давал хороший совет о том, как решить их проблему в целом. В тех же двух словах.

Или взять смертную казнь.

- О, как ужасно, что невиновный может быть казнен! - стенал Ферд. Оскар на это отвечал, что, видать, не повезло мужику.

- Лучше дай-ка мне сюда ручной вулканизатор, - заключал он.

А Ферд переживал по малейшему поводу. Как в тот раз, когда прикатила супружеская пара на тандеме с корзинкой-багажником для ребенка. Они только шины подкачали (бесплатная услуга!); а затем жена решила поменять малышу пеленки, и одна из булавок сломалась.

- Ну куда деваются английские булавки? - возмутилась женщина, перерывая свой багаж. - Никогда их не напасешься!..

Ферд, издавая сочувственные звуки, отправился на поиски булавок. Но хотя он был точно уверен, что в конторе (так они называли свою подсобку) у них есть булавки, ему не удалось найти ни одной.

Парочка так и укатила без булавки, завязав пеленку безобразным узлом.

За ланчем Ферд опять жаловался на жизнь - на этот раз темой были булавки. Оскар вместо ответа впился зубами в сэндвич. Отхватил порядочный кусок, прожевал, проглотил. Ферд любил экспериментировать с сэндвичами: больше всего ему нравился монстр, начиненный плавленым сыром, оливками, анчоусами и авокадо (все залито майонезом), - Оскар же неизменно потреблял прозаические бутерброды с розовым колбасным фаршем.

- Вот, наверно, хлопот с ребенком, - продолжал Ферд, откусывая от своего чудо-сэндвича. - Не то что ездить с ним - вообще там растить, воспитывать...

- Господи, - ответил Оскар, - да ведь аптеки-то просто на каждом углу. Неграмотный и то найдет, и вывеску читать не надо...

- При чем тут аптеки?.. А, ты про булавки...

- Ну да. Про них.

- Но... а знаешь... она была права. Когда нужны булавки - их не найти. Их просто нет.

Оскар сдернул колпачок с бутылки пива, покатал во рту первый глоток.

- Ага, точно! Зато вечно пропасть проволочных плечиков для одежды. Выкидываешь, выкидываешь, а через месяц глядь - шкаф от них только что не лопается. Вот, слушай, чем бы тебе в свободное время заняться. Придумай какую-нибудь машинку, чтоб переделывала плечики в булавки.

Ферд кивнул, о чем-то размышляя.

- Ты же знаешь, я в свободное время чиню тот французский гоночный...

Французский гоночный велосипед был поистине прекрасной машиной. Легкий, удобный, быстрый, он сиял красным лаком, и езда на нем казалась полетом. Но как бы он ни был хорош, Ферд чувствовал, что можно сделать его еще лучше. Каждому, кто заглядывал в их магазин-мастерскую, он показывал этот велосипед - пока сам немного не охладел к нему.

Новым хобби Ферда стала природа. Вернее, чтение книг о природе. Как-то возвращавшиеся из парка ребятишки гордо продемонстрировали Ферду жестянки из-под консервов, куда они посадили свою добычу - тритонов и жаб. С тех пор работа над красным гоночным несколько замедлилась, так как Ферд проводил все свободное время за чтением книг по естественной истории.

- Мимикрия! - воскликнул он как-то. - Это просто потрясающая штука!

Оскар заинтересованно оторвался от газеты с результатами чемпионата по кеглям.

- Это да. Мимики - это здорово. Вот вчера по телеку показывали Эдди Адамса - как он Мерилин Монро пародирует. Класс!

Ферд раздраженно потряс головой.

- Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем - чтобы не съели птицы или другие насекомые и пауки.

Оскар хмыкнул недоверчиво.

- Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не бывает.

- Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять - камень. Поэтому рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит.

Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.

Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему карману.

- Где этот чертов карандаш?.. - пробормотал он. Протопал в "контору", открыл ящик стола и вдруг воскликнул:

- Эй!..

Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной комнатке.

- Что случилось? - спросил он. Оскар ткнул пальцем в ящик.