– Гм. И куда ты путь держишь?

– Не знаю, – честно признался новичок.

Это рассмешило разбойников ещё больше.

– Не знает!

Старший вдруг перестал улыбаться.

– Послушай, Антон, давай честно поделимся. Тебе ведь незачем столько золотых, а мы найдём им применение.

Антон почувствовал, что заводится.

– Не люблю, – сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Что? – переспросил старший.

– Не люблю наглого вымогательства, – громко повторил Антон.

В ответ старший ударил.

Правда, у Антона был небольшой опыт потасовок в пивнушках, а удара он ожидал. Так что кулак просто зацепил пустоту. В тот же миг в лицо старшему полетела кружка с недопитым пивом, а остальные бросились врассыпную от переворачивающегося стола, в котором было не меньше сотни килограммов. Воспользовавшись заминкой, Антон отпрыгнул к стене.

Теперь он был в тупике. До окна или двери добраться, минуя разбойников, было немыслимо. А они уже подходили к нему со всех сторон. Некоторые поигрывали неизвестно откуда появившимися боевыми ножами.

– Попался, бля, – тихо прошептал Антон, имея в виду себя.

Но его слова вдруг возымели неожиданный эффект. Ближайший к нему разбойник отшатнулся назад, как от сильного удара, а потом, подхваченный неведомой силой, пролетел через весь трактир, и, вышибив дверь, повалился вместе с ней где-то во дворе.

– Ребята! – заорал старший. – Это же маг! Спасайся кто может!!!

И первым сиганул в окно. Остальные тоже заметались в спешке. Через мгновение трактир был пуст. Снаружи донесся удаляющийся перестук копыт.

Антон с недоумением посмотрел в окно. Убедившись, что разбойники действительно разбежались, он вернулся к своему столу, с кряхтением поставил его на ножки и подошёл к стойке.

Хозяина там не было. Пожав плечами, Антон уже собирался идти, когда услышал какие-то всхлипывания. Заглянув под стойку, он обнаружил там насмерть перепуганного владельца трактира.

– Что случилось? – поинтересовался Антон, присев возле хозяина.

– Господин сказал Слово Силы? – предположил трактирщик, выстукивая зубами и боясь посмотреть на Антона.

– Слово Силы? – Антон припомнил своё бормотание.

Ругательство. Ну конечно! Тогда, очутившись на холме, он первым делом хорошенько выругался… И в итоге там ещё долго ничего не будет расти.

Неожиданная догадка была настолько забавна, что Антон расхохотался.

– Слово Силы? – повторил он. – Что ж, хозяин, всегда нужно принимать правила игры. Дверь сам поставишь?

– К-конечно, – заикаясь, ответил трактирщик.

Антон достал ещё один золотой:

– Держи. И никому обо мне ни слова!

Трактирщик поспешно закивал.

Смеясь, Антон вышел.

Разбойник всё ещё валялся на двери, пока не собираясь приходить в себя. Его конь неторопливо жевал овёс.

Антон осмотрел коня, потом отвязал уздечку. Животное реагировало на него спокойно.

– Хм, если другого транспорта здесь нет, будем учиться ездить на этом, – Антон запрыгнул в седло. Потом погладил коня по шее. – Считай себя моим трофеем. Договорились?

Конь скосил глаза на всадника, пожевал удила и послушно зацокал копытами по утрамбованной дороге.

***

Странник был старым магом. Наверное, даже постарше Отшельника. Но тогда как Отшельник всю свою жизнь проводил в изучении магических книг, Странник предпочитал «живую» магию. Говорят, силу он черпал из природы.

Сейчас маг сидел около костра, правой рукой подбрасывая сухие поленья, а левой – привычно перебирая травы в поясной сумке. Огонь отражался в его тёмных глазах. То, что вокруг стояла ночь, Странника не беспокоило. За долгие столетия он научился не только ладить с животными. Он привык также не бояться разной нечисти, которая зачастую вышагивала в темноте за кругом света, не решаясь, впрочем, приблизиться. Да и могучие заклинания всегда были наготове.

Рядом, завернувшись в походный плащ, спал его ученик. Юному Рыжику ещё не исполнилось шестнадцати. А он уже обижался на своё имя, мечтая называться так же достойно, как учитель. Странник, или Скиталец. Ну что это за имя для мужчины – Рыжик?! Все сверстники вечно насмехались над ним. Потому он и ушёл изучать магию.

«Неплохой маг из него получится, – подумал Странник, глядя на мальчика. – Со временем, конечно. Ничего не приходит сразу».

А ещё старый маг думал о мощных волнах, всколыхнувших недавно мироздание. Где-то далеко другой сильный маг с кем-то боролся. Или что-то разрушал.

– Засиделись мы на одном месте, – пробормотал Странник. – Пора узнать, что нового творится в мире. Завтра в путь, – решил наконец он.

И потрепал ученика по плечу. Рыжик даже не проснулся – лишь вздохнул и перевернулся на другой бок.

***

Менестрель устроился поудобнее на неустойчивом полене, и его пальцы прикоснулись к струнам. Инструмент запел. Окружающие сразу притихли, внимая чудесной мелодии.

Чуть позже в пение вплелись слова:

1

Ветер задул пламя свечи,

Сквозь тишину вырвался звук.

Где-то в глухой, тёмной ночи

Древняя дверь скрипнула вдруг.

В царстве теней новая тень,

Чуть постояв, двинулась в путь –

Там, где заря, где новый день,

Чтобы другой жизни вдохнуть.

Ну а когда вспыхнул рассвет

После стольких лет темноты,

Странник смотрел долго на свет

И вспоминал небо мечты.

И дымкой вдруг дрогнула даль,

Лишь поднялась лёгкая грусть,

И он сказал: “Нет, мне не жаль.

Всё позади, но я вернусь”.

2

Я забыл, что есть день и есть ночь,

Я не видел свет звёзд много лет,

И не может луна мне помочь:

Я забыл, что здесь есть лунный свет.

Я давно не ходил по земле,

Не купался в прохладе утра,

Но та жизнь не угасла в золе,

Мне казалось, всё было вчера.

       По дороге домой.

Но светило мне солнце не так,

И не те песни пел соловей,

И не слышал я лая собак,

Приближаясь к деревне своей.

Я, ещё не проснувшись совсем,

Говорил себе: это пройдёт.

Не решал я коварных дилемм,

Я знал точно, что мне повезёт

       Возвращаясь домой.

Я поднялся на холмик родной,

И вдруг сердце забилось в груди,

Я два раза тряхнул головой,

Увидав, что лежит впереди.

Там где были поля и дома –

Лес стоит неприступной стеной,

Неужели сошёл я с ума,

Я хотел лишь вернуться домой.

       Вернуться домой.

3

Тихо брёл я по мокрой, высокой траве,

Поражённый нелепой судьбой:

Нет родимого дома, соседей, друзей –

Время всё увлекло за собой.

Лишь теперь ощутил я то бремя веков,

Что ложилось на плечи мои…

Я споткнулся, упал и прижался лицом

К телу милой, родимой земли.

Объясните мне, боги, зачем мне теперь

Жизнь моя, мудрость книг, бездна сил.

Вы простите долги мне, друзья и враги,

И все те, кого я не любил.

Для чего я искал в бесконечной дали

То, на что все года знал ответ?

Чтоб, устав от теней и мерцания свеч,

В дом вернуться, которого нет?

4

Он поднялся с земли и пошёл на восток,

И заря разгоралась над ним.

И легко, осторожно коснулось его

Солнце лучиком тёплым своим.

Менестрель закончил играть и отложил инструмент. Крестьяне зашевелились.

– Грустные песни поёшь, дружище, – заметил кто-то.

Старик оглядел собравшихся, вздохнул и сказал:

– Не поются другие.

– А чего ж так?

– Чует сердце моё: недоброе что-то в мире творится. Тьма грядет.

Окружающие от этих неожиданных слов вздрогнули и поёжились, а некоторые подвинулись ближе к костру. Прежний голос возразил:

– Полноте, какая тьма? С тех пор, как наши прапрадеды избавились от несметных полчищ Завоевателя, над землями нашими воцарился мир и благополучие. Ну разве что вурдалаки иногда козу-другую задерут, лешие над добрым путником подшутят, в чащу непроходимую заведут; русалки кого-нибудь на дно затащат потешиться… Обычные дела, в общем. Не зевай – цел будешь сам, и добро твоё целым останется.