Застегивая рубашку, Телега делает значительное лицо, и это означает верность Телеги их общей тайне. Их общая тайна это вот кого тайна: Ромина тайна, Телегина тайна, Алика Бакса, у которого настоящая фамилия Букс и который пропускает уроки, потому что заболел гриппом, и, конечно, Кости-Лопаты, который из параллельного «Б». Лопата – Педофила хозяин.

И все же Телега хочет внимания, а поскольку никто из переодевающихся не обратил на него внимания, он добавляет: «Потом расскажешь».

Очень не нравится Роме Телега. После Педофила Телега стал зазнаваться.

«Вы про что?» – спрашивает Федосей.

«А так!» – отвечает Телега, неуклюже подмигнув Роме.

Лестница. На площадках дежурят старшеклассники, чтобы никто не гонялся, – такова традиция школы. Математика у Ромы на третьем этаже, а уроки параллельного «Б» – на четвертом. Рома хотел подняться на четвертый, чтобы поговорить с Лопатой, пусть знает, что все хорошо, но Лопата сам его ждет на третьем.

«Готов?» – спрашивает Лопата Рому.

Рома отвечает: «Готов».

Класс закрыт на ключ. Пока не пришла Антанта с ключом и классным журналом, одноклассники Ромы носятся как угорелые по коридору. В школе всегда говорят «как угорелые» про тех, кто носится по коридору. Только Лопата и Рома не носятся – у них разговор.

«Да ты не ссы, – говорит Лопата, – он не кусается».

«Я и не ссу», – гордо отвечает Рома.

Тут к нему подбегает Юлька: дай арифметику. Рома достает из рюкзака тетрадь с гоночными машинами на обложке, Юлька хватает ее и убегает списывать к подоконнику. «Бесплатно? – недоумевает Лопата. – У нас так не дадут». Рома пожимает плечами и видит, как в Лопате борются противоположные чувства – зависть к положению дел, когда можно сдувать свободно, и уверенность в том, что любая домашка стоит денег.

Рома стал бы олигархом, если бы у них было как в классе Лопаты. Он знает: олигархом ему никогда не стать. А кем стать, он сам не знает.

К Юльке присоединяется Света Жук, а Рите Фроловой не хватает на подоконнике места.

Рома и Лопата договариваются о встрече после уроков, чтобы вместе пойти к Педофилу. Лопата удаляется к себе на четвертый этаж.

Почему Антонина Антоновна стала Антантой, это понятно любому, но кто бы мог подумать, что так уже назывался военный блок? В интернете очень много есть про Антанту. Антонина Антоновна Антанта и есть.

Антанта пришла только в этом году, а до нее была Ольга Михайловна. Ольгу Михайловну весь класс любил.

Рома задумался о Педофиле.

Позавчера ему Лопата все рассказал. Они с Педофилом нашли друг друга три недели назад. До того Костя никогда не встречал педофилов. Этот подошел к нему на улице и сразу сказал, чего он хочет и сколько он за это даст. «Я тебя не трону, мальчик, совсем не трону, ты только посмотри, неужели тебе не любопытно, а?» Лопата сразу сказал, что к нему домой не пойдет, а тот и не хотел домой, он знает закуток во дворе за сараем. Так Лопата за три минуты заработал четыреста рублей и установил, что Педофил – «недоделанный». Никого не трогает, а только показывает. Одним словом, идиот. Через три дня сеанс повторился, за те же деньги, а вот после третьего раза Лопата Педофилу почему-то приелся, захотелось ему разнообразия – показать другому кому-нибудь, не Лопате. Тогда Лопата рассказал все Алику Баксу, который на самом деле Букс, и он охотно согласился заработать двести рублей, потому что другие двести рублей Лопата определил себе, как Педофила хозяин. А на этой неделе во вторник (дни Педофила были вторник и пятница) двести рублей заработал Телега. В своем классе о Педофиле Лопата никому не рассказывал, он решил искать сотрудничества среди «ашников». Телега порекомендовал Рому, потому что, на его взгляд, Педофил мог Ромой заинтересоваться, и тогда Лопата посвятил Рому в тайну своего Педофила. «Он не опасный, – убеждал Рому Лопата, – он недоделанный, и смотреть на это совсем не страшно, даже смешно. Тут главное, не рассмеяться. У тебя есть выдержка? И еще надо говорить: “здорово! здорово!”».

Это Роме не очень понравилось – что надо будет говорить «здорово! здорово!». Лучше бы он это отсмотрел молча. Но недоделанный Педофил, оказывается, будет обязательно спрашивать: «Здорово?» – и ему надо отвечать с очень серьезным видом: «Здорово! Здорово!» и изображать, что это действительно здорово, хотя на самом деле все наоборот, далеко не здорово, и Рома еще подумает, надо ли говорить «здорово!».

И еще Рома с самого начала был убежден, что ничего смешного не будет. Он знает, что это нехорошая работа – смотреть на педофила, только не потому нехорошая, что приносит кому-нибудь вред, а потому, что она неприятная – вроде работы исследователя внутренностей червяков, и стыдная тоже. Зато недолгая. Быстрая. К любой работе можно морально себя подготовить, особенно к быстрой работе. А неприятных и стыдных работ очень много на свете. Вот, например, та усатая врач, которая участвовала в медосмотре перед началом учебного года… Рома даже вспоминать не хочет об этом… Это можно ведь с ума сойти, если посвятить жизнь таким наблюдениям!

«Рома, – говорит Антонина Антоновна, – ты все решил?» Он давно все решил. «Тогда проверяй, а не смотри в окно».

Юлька касается пальцем его локтя – чтобы он проверил ее вариант, и пододвигает листок поближе к нему, пересекая границу, обозначенную на парте шариковой ручкой. Задачки у них на среднее арифметическое, эта тема простая. Во втором примере он видит у Юльки ошибку. «Семь», – говорит.

«Где семь?» «Семь, а не девять», – тихо, но отчетливо произносит Рома. Юля не торопится исправлять. «Почему?»

«И не мешай Иванцовой!» – рассердилась Антанта.

«Потому что семь», – шепчет Рома.

Эту границу парты придумала Юлька. Она первая начертила линию, чтобы Рома не задвигал за нее свои тетради, а он тогда линейкой стал измерять расстояния и установил, что Юлькина граница вовсе не посередине парты, и надо, если по-честному, сдвинуть границу в сторону Юльки на целых три сантиметра. Что он и сделал. А Юлька тоже стала тогда измерять, и у нее получилось, будто парта кривая, и она провела другую границу, уступив только один сантиметр. У них уже давно идет война за эту спорную полосу, Рома считает, что он может двигать на нее свои предметы, а Юля считает, что нет. Все осложняется тем, что у обоих плохое зрение и обоим предписана первая парта, – приходится друг друга терпеть.

Антанта ходит по классу, собирая контрольные. Юля в последнюю секунду исправляет девять на семь.

Времени до звонка еще много, и Антанта вызывает к доске Руслана, чтобы он прорешал на доске примеры из этой контрольной. Руслан путается в цифрах, делит не на то и наконец дерзко заявляет: «А где мне в жизни понадобится это среднее арифметическое?» «Как где?» – восклицает Антанта. И она начинает рассказывать, где.

А ведь это немало – двести рублей за три минуты. Рома перемножает в столбик, не слушая Антонину Антоновну. За час он мог бы заработать, когда бы вот так и платили, страшно подумать – четыре тысячи рублей! За один только час! А если бы так за рабочий день! Рома поражен: он бы тогда зарабатывал во много раз больше, чем зарабатывают его родители. Он не знает, сколько они зарабатывают, но здесь, здесь что-то совсем немыслимое! И даже если в общем доходе семьи учитывать пенсию бабушки, Рома один получал бы гораздо больше зарплату, чем родители с бабушкой вместе взятые! Рома не будет себя обманывать: это только на первый взгляд легкие деньги, а по правде – очень трудные деньги!.. Смотреть и смотреть.

Роме нравится думать по-взрослому. Он вспоминает разговоры о низких заработках учителей. Может, потому Антанта всегда недовольна, что мало она получает. Рома единственный в классе, чьи арифметические способности Антонина Антоновна ценит, но и на Рому она тоже часто фырчит. А больше всего ей не нравится расписание, по которому математика после физкультуры.

А посмотреть по-другому – и что такое двести рублей? Да ничего! Совсем ничего!