В следующую секунду с лавок вскочило несколько альф. Они начали грубо срывать с Аскольда одежду. Еще несколько волков наскоро мастерили место для экзекуции. Через несколько минут альфа стоял совершенно без одежды. Аскольд знал, что последний раз за изнасилование был наказан Лабберт, и это произошло по такой же схеме. Виновного раздевают догола, чтобы тот ощутил весь позор, почувствовав себя на месте омеги, а затем избивают плетьми. Только тогда вся эта история закончилась изнасилованием обидчика.
Аскольда толкнули к грубо сколоченным крест на крест столбам и связали за руки и за ноги. Роль палача взял на себя Роджер, считая, что насильник должен быть наказан по всей строгости. Экзекуция началась. Наследник бил со всей силы, ударяя по спине, ногам и ягодицам, стараясь как можно больше навредить жертве, однако, после сорокового удара, он почувствовал, что выдыхается. Аскольд уже едва был в сознании, из носа тонкой струйкой текла кровь. Видя, что брат устал, Герольд взял в руки плеть и продолжил. Он видел, что оборотень едва дышит, но посредством своего магического чутья понимал, что убить его пятьюдесятью плетьми не выйдет. А альфа хотел мучительной и позорной смерти своему врагу. И когда прозвучал звук последнего удара, Герольд вдруг быстро повернул плеть другой стороной, приблизился к Аскольду и с силой засунул тому в анус рукоятку. Оборотень захрипел и задергался, пытаясь освободиться, но веревки были слишком крепкими. Увидев, что происходит, волки засвистели и повскакивали с мест, поселение утонуло в шуме и гаме.
- Наслаждайся, мразь! - Прорычал Герольд, делая фрикции ручкой плети, но долго издеваться ему не пришлось. На альфу навалилось несколько человек, его оттащили. Также несколько волков держали обезумевшего от гнева Феофила, и лишь Роджер, хоть и был шокирован поступком брата, быстро сообразил, что надо действовать или сейчас, или никогда. Он вскочил на подмосток и крикнул что есть силы:
- Волки! Кто за меня, переходите на эту сторону! - Наследник показал рукой на пустую поляну позади себя. - А кто хочет остаться с Ареном, катитесь! Но знайте, вы будете на одной стороне с насильниками, опущенцами и лгунами!
Оборотни замерли на мгновение и тут же начали разбредаться в разные стороны поляны. Роджер надеялся, что все оборотни примут его сторону, однако треть стаи так и остались рядом с Кайлином, не желая переходить к узурпатору. И все-таки перевес был в пользу наследника. Оборотни, смущенные всей грязью, связанной с Давидом, Аскольдом и Ареном, переходили к, как им казалось, чистому Роджеру. Хотя, поступок Герольда понравился не всем. Изнасилование Аскольда попахивало беззаконием. В конце концов, на оборотня никто не надел черную метку, чтобы можно было над ним там издеваться.
Герольд поднялся также на помост и стоял, скрестив руки, довольный происходящим. Он видел, как Феофил развязывает руки своему сыну, который, кажется, был без сознания, как Кайлин сидел на своем месте, шокированный, и смотрел в одну точку. Он оглядел толпу. Колман крутился среди толпы его союзников, вполне ожидаемо больше не желая иметь ничего общего с Аскольдом. Единственно, кого он все не мог найти глазами, так это рыжеволосого Луиса. Наконец, Герольд разглядел его в толпе рядом с Аскольдом. Несколько оборотней сняли с досок наказанного и пытались привести его в чувство. И омега стоял там же, с миской с водой, которой обмывали лицо опозоренному волку. Альфу эта сцена больно уколола.
- Луис! - Крикнул Герольд, не сводя глаз с омеги. - Иди к нам!
Однако, реакции не последовало, хотя оборотень видел, как вздрогнул рыжий волк, услышав свое имя. “Предатель!” - прорычал Герольд и спустился с подмостка. Нужно было думать, что делать дальше. Уж слишком быстрой и легкой оказалась победа.
========== Глава 96. Новый дом ==========
Давид бежал дни и ночи, отдыхая лишь тогда, когда уставал настолько сильно, что не мог и шагу сделать. Омега хорошо помнил дорогу, без труда держа в голове калейдоскоп, который навеял нерожденный сын Мертена. Питаться приходилось корешками, плодами и травами, охотиться оборотень не успевал, да и сил на это уже не оставалось.
Волчонок терпеливо переносил дорогу, хотя и сильно уставал. Но от Аларда омега ни разу не услышал ни одной жалобы, даже скулежа. Малыш будто понимал все, а может, просто хорошо чувствовал родителя. Оборотни находились в пути много дней, и когда Давид уже готов был умереть от усталости, его взгляду открылись горы. Волк сел, прижал к себе сына, завороженный, и вдруг ощутил необычный для себя запах… Давид уже знал, что там, за скалами. Он из последних сил поднялся к перевалу и, не дойдя до него всего несколько метров, провалился в сон.
Омега спал почти сутки и проснулся на рассвете, страшно удивленный, что за это время на него никто не напал. Свежий соленый воздух снова ударил в нос. Держа в руках еще сонного волчонка, Давид поднялся на перевал и встал как вкопанный. Никогда он не видел такой красоты. Казалось, небо упало на землю. Омеге не с чем было сравнить безупречность огромной глади воды, уходящей в самый горизонт. Давид вздохнул полной грудью и, еще раз оглядев открывшийся ему прекрасный пейзаж, начал спускаться к берегу.
Вскоре Алард проснулся, огляделся и тоже уставился на плещущие внизу волны, красиво бегущие по зеркалькой голубой воде.
- Папочка, где мы? Это что, такое большое озеро? - Волчонок уже умел немного говорить, и как отметил про себя Давид, оказался достаточно сообразительным.
- Не знаю, милый, но пока мы поживем здесь. Надеюсь, нам понравится.
Море было бирюзовым, оно блестело на солнце, и омега не сводил с него глаз пока шел. Вскоре оборотни достигли берега.
Территория, которую планировал обжить волк, представляла собой бухту, закрытую с двух сторон выступающей сушей. Также было несколько кос, достаточно узких, уходящих далеко в море, по которым можно было пройти только в одиночестве, двое вряд ли разминутся. Как раз эти косы и озадачили Давида. Сначала оборотень подумал, что они искусственного происхождения, однако ничьих следов присутствия нигде не было. Уже позже, внимательно глядя на волны, волк заметил, что течения также могли создать эти насыпи. Вот только некоторые лежащие сверху камни казались уж очень крупными!
Что еще сильно удивило как Давида, так и малыша, это необычный вкус воды. Сначала омега обрадовался, что проблем с жидкостью не будет. Вон ее сколько! Мучимые жаждой, оборотни прильнули к волне, однако, тут же с отвращением начали плеваться. Соль и горечь делали воду непригодной для питья.
Оставив волчонка играть на берегу, омега отправился на поиски источника. Давид очень надеялся, что неподалеку есть речка или хотя бы бьет ключ. Он прочесывал местность, мучительно вслушиваясь, пока, наконец, до него не донеслись звуки, подобные журчанию. Давид сделал несколько шагов и увидел маленький водопадик с пресной водой. Место теперь казалось и вовсе сказочным. Оставалось только добыть еду.
Волк двигался очень осторожно, предполагая, что такое красивое место все-таки может быть кем-то обжито. Однако, ни вдоль кромки воды, ни в лесах, которые раскинулись до самых гор, не было никого. Давид втягивал носом воздух, всматривался, замирал на месте и прислушивался. Наконец, он увидел раскачивающуюся на ветке крупную птицу. Улыбнувшись своей удаче, омега метнул дротик. Громко крикнув, добыча упала к его ногам. Теперь оставалось напоить волчонка и приготовить мясо.
В первый же день, поев и немного отдохнув, Давид возвел небольшой шалаш, который помог бы укрыться от дождя и ветра. Омега его поставил довольно далеко от берега, возле самого леса, опасаясь, что в большой воде может обитать что-то опасное. Давида пугала эта огромная гладь, да еще такого странного вкуса. Кто живет там? Какая сила таится на дне этого водоема, название которому омега никак не мог придумать? Остаток дня Давид просидел на берегу. Он смотрел на горизонт, силясь понять, чего же стоит бояться? Волку ничего не приходило в голову, и это его очень беспокоило. Воинствующий омега знал по опыту, что не существует уголка, в котором было бы всегода безопасно.
