К вечеру второго дня к Роджеру и Герольду стали приходить омеги - мужья насильников, с просьбой как-то прекратить это безобразие, но братья уже никак не могли влиять на племя, да и не особо хотели.

Вождю было некогда: он также как и прочие альфы не терял времени даром. На этот раз без присутствия посторонних, он продолжал насиловать Колмана, лишь иногда давая ему возможность поухаживать за малышами, которых держали в том же шатре. Волчата, чувствуя нервозную обстановку, слыша стоны и приглушенные крики старшего брата, заменившего им папу, часто плакали, скулили, и Роджер начинал беситься от того, что ему мешают. Часто, озверев, он избивал свою жертву, аргументируя это тем, что тот не умеет общаться с волчатами. Колман, у которого теперь на шее красовалась печать принадлежности к Роджеру, терпеливо сносил и побои, и совокупления.

Вождь как мог удовлетворял свою похоть. Но сколько он ни насиловал Колмана, насытиться красивым омегой не получалось. Хотелось еще и еще. Роджер мыслил, что как только он почувствует, что партнер ему надоел, то тут же, не раздумывая свернет ему шею. Оборотень стыдился своего влечения к волку “второго сорта”, однако поделать с этим ничего не мог. Колман видел отношение Роджера. Успокаивая и кормя своих братьев, едва не падая без сил, он чувствовал на себе холодный взгляд полный ненависти и вожделения. Омега, чья жизнь в одно мгновение изменилась до неузнаваемости, больше не думал ни о каких браках, мечтая только о том, чтобы его не убили. Колман боялся, и не столько за себя, сколько за волчат, осознавая, что в случае его гибели малыши умрут, потому что никому не станут нужны. А убить омегу мог только Роджер - печать не давала другим оборотням претендовать на Колмана, либо угрожать ему.

И пока длилась вся эта вакханалия, только Герольд пытался хоть как-то думать, что делать дальше. Однако, альфа мучился этим вопросом не из-за чувства ответственности перед племенем, а из-за страха перед Мором. Оборотень прикинул, что раз бог смерти требует в жертву Давида, то, значит, брат где-то близко, в пределах досягаемости. Оставалось решить пару технических вопросов: во-первых, найти омегу, причем чем раньше, тем лучше. Во-вторых, принести его в жертву. И второе казалось максимально сложным. Потому что даже при условии, что Герольд легко одолеет и свяжет Давида, вот так взять и убить родственника вождя, да еще и омегу, в племени было невозможно. Существовало табу. Оставалось одно: придумать вину оборотню, обличить в каком-нибудь преступлении и только после этого, заручившись поддержкой соплеменников, принести его в жертву. А если Давид, допустим, явится и перейдет на сторону Роджера? Как тогда объяснить необходимость умерщвления волка?

Хотя, даже если омега и останется с отцом, это не повод его убивать. Точнее, может и повод, но недостаточный. Герольд подумал было объявить брата шлюхой, тогда бы дело легче пошло, однако вовремя вспомнил, что Аскольд спутал все карты. Альфа не только признался, но и был уже наказан за изнасилование. Причем им же, шаманом. Получался замкнутый круг. Да и если Давид перейдет на сторону отца, как его тогда достать? Братец не был обычным омегой, которого можно выкрасть, зажав рот. Он сопротивляться будет, причем достаточно профессионально.

Куча вопросов роилась в голове Герольда, однако ответов не было. Шаман снова и снова анализировал ситуацию, пока не осознал третью проблему, которая должна была непременно возникнуть. А хватит ли у него власти? Пока вождем значился Роджер, вот так просто придти и сказать: “Надо убить Давида” было нельзя. Брат выступит против, а вместе с ним - и все племя. Значит, настало время подвинуть Роджера, чтоб не мешал.

Решив, что пора действовать, Герольд отправился изучать обстановку. Шли четвертые сутки с того жуткого вече, и, конечно, никто и не собирался работать. Запасы дров и хвороста не пополнялись, еды не было, и лишь женатые омеги таскали в подолах какие-то увядшие фрукты, да кто-то умудрился поймать несколько перепелок. Но такими находчивыми оказались не все.

- Что мне жрать? - Орал один из альф, от которого несло двумя или тремя омегами.

- Мне не из чего готовить. - Рычал в ответ его муж, стоя в одной рубахе, скрестя на груди руки. - Ты еще от меня еды требуешь! Насильник, мразь…

Договорить омега не успел. Альфа прервал тираду ударом наотмашь, по щеке, так что волк едва удержался на ногах.

- Ты никогда меня не бил!

- А теперь буду! Иди и ищи пропитание! Иначе я тебя так разукрашу, что никто не узнает!

Герольд наблюдал за этой сценой в недоумении. Неужели они все стали такими? Все альфы и беты? Шаман понимал, что именно сейчас надо как-то на них повлиять, чтобы вернуть жизнь племени в привычное русло, но только кто будет этим заниматься? Герольд не планировал своими руками жар загребать. А вот сыграть против Роджера здесь можно было.

- Правильно, омеги, это не оборотни, так, второй сорт. - Подбодрил альфу шаман, проходя мимо. Тот в первые секунды был шокирован одобрением Герольда, а затем заулыбался, и повернулся к мужу.

- Слышишь, мразь? Вот попробуй сказать мне хоть что-то против! Убью!

Герольд не спеша прогуливался по поселению. Вскоре его привлекло еще несколько голосов. Какие-то оборотни сильно ругались, и шаман остановился неподалеку, рассчитывая услышать очередной скандал по поводу отсутствия пищи. Однако, нет. Заваруха была вовсе не из-за обеда. Хотя его действительно не было. Пропало нескольких омег. А ругались непутевые мужья, а также сочувствующие им дружки. Причем, чтобы было кого обвинять, они выволокли на середину нескольких женатых омег из соседних шатров, и возмущались, что последние не предотвратили бегство соплеменников. Герольд подошел ближе, с интересом наблюдая за происходящим.

- А может, это вам надо было не трахаться со всеми подряд, а о мужьях думать? - Один из омег, не скрывая своего негодования, вполне бодро огрызался, что еще больше злило оборотней. Это был черный волк, небольшого росточка, коренастый, с небольшими глубоко посажеными глазами. В руке он держал поварежку, которой намеревался защищаться от возможного нападения.

- Закрой рот! Не твоего ума дело!

- Так у тебя и вовсе ума нет! Хоть кто-нибудь из вас, подонков, за последние несколько дней был на охоте?! - Оборотень не унимался.

- Ах ты мразь, да я тебе сейчас хребет быстро перебью! - Один из черных альф, от которого сбежал муж, с угрозами кинулся к языкастому омеге, однако тут уже в ситуацию смешался Герольд. Он положил руку на плечо волка и медленно произнес.

- Ты имеешь право бить либо своего, либо цветных, которые никому не принадлежат.

- Так моего-то нет! Он исчез! Взял волчонка и скрылся!

- Ты же Кирс? Так? - Герольд знал почти всех оборотней в лицо и имел представление о характере каждого.

- Да, Кирс.

- И где, как ты думаешь, твой омега? Куда он убежал?

- Он переметнулся на сторону Арена! Куда им бежать-то еще? - Крис произнес это с досадой и злостью. Быть кинутым собственным мужем - оскорбление сродни изнасилованию. - И это сделал не только мой! У них тоже!

Альфа кивнул в сторону нескольких омег, отчего Герольд слегка присвистнул.

- И сколько же их сбежало?

- Двенадцать. А еще они волчат с собой захватили!

- Ничего себе. - Шаману стало отчего-то смешно. Он смотрел в озлобленные и растерянные лица соплеменников и едва сдерживался чтобы не расхохотаться. Наконец, выдержав паузу и взяв себя в руки, Герольд продолжил. - Идем к Роджеру. Он должен решить вашу проблему.

Предложение шамана было встречено с одобрением.

- А действительно, у нас же вождь есть, пусть потребует, чтобы нам выдали обратно омег! - Раздалось несколько голосов, и вся толпа, обрадованная новой идеей, отправилась к шатру альфы.