- А может, причина не в этом? - Омега вдруг сел на постель и злобно уставился на Дугласа. Внутри Алена опять все переворачивалось, он теперь полностью осознавал, что он, кажется, влюблен в своего спасителя. Вот только осознание того, что сам спаситель помогает исключительно по зову совести, было болезненным. Особенно травмировало это самолюбие.

- А в чем может быть еще причина? - Дуглас пожал плечами.

- Телефон вы забираете, на работе мне появляться нельзя, домой идти тоже… И никто не знает, что я здесь. Может, вы не такой уж праведник? Может, мой изнасилованный труп потом найдут где-нибудь в ближайшем лесу? - Ален мстил, мелко и зло. Мальчишка понимал, что говорит гадость, причем ужасную, мерзкую гадость, которую Дуглас никак не заслужил. Ведь бета, несмотря на дурной характер, в своей жизни не был способен и на десятую часть всего того, в чем его обвинил Ален. К тому же, несмотря на наличие ума и широкого кругозора, мужчина был девственником. И отсутствие какого-либо опыта личного общения с омегами теперь играло не в пользу доктора.

- Что? - Бета поднялся и сделал шаг назад, одновременно левой рукой ослабляя галстук. Лицо мужчины вдруг стало каким-то растерянно-несчастным, даже немного детским. - Ты… Ты думаешь, что я… Тебя…

- Простите, я не это имел ввиду… - Ален сразу понял, что сказал лишнее. Он хотел подняться, но Дуглас сделал жест рукой, чтобы мальчишка не приближался к нему.

- Да, ты прав. Прости. Я один раз подумал про тебя как про омегу. Этого больше не повторится. - Бета отвернулся, дыша ртом. - Мы зря вчера за столом разговаривали, ты, наверно, подумал… Что я к тебе подкатываю, да? Я сделал глупость. Просто я не умею общаться с омегами.

- Дуглас… - Пискнул Ален, уже вовсю жалея, что дал волю своему длинному языку.

- Успокойся. Я тебя не трону, обещаю тебе. - Мужчина снова повернулся к Алену, из последних сил возвращая себе самообладание. - Я сейчас звоню Стюарту, надеюсь мы его не разбудим, и ты с ним поговоришь.

- Зачем? - Мальчишка готов был плакать.

- Ты скажешь ему, где ты находишься, что у тебя с телефоном и предупредишь по поводу квартиры. Лучше всего, чтобы Ноэль подольше находился у папы, там он в безопасности.

- Дуглас… - Омега тихонько всхлипывал, но бета уже звонил двоюродному брату. Наконец, после четвертого гудка раздался недовольный голос Стюарта.

- Хрена ты с утра наяриваешь? Что тебе надо? - То, что альфа не будет рад звонку, Дуглас знал прекрасно.

- Я по делу. Сядь и слушай. Ален сейчас у меня в квартире и будет у меня какое-то время. Неделю, две, месяц. Его телефон отключен, это сделал я. То есть если нужно с ним поговорить, звони мне на трубу.

- Не понял. Что у вас там происходит? - Голос Стюарта из раздраженного стал напряженным. - Ты решил его что, пользовать, раз он сирота? Так?

- Нет… - Со вздохом ответил бета. Доктор уже был готов разрыдаться от несправедливых подозрений. - Вчера Ален написал заявление на того олигарха, по чьему распоряжению его изнасиловали. И… В общем, долго рассказывать, но ситуация достаточно опасна. И пока все не станет спокойней, лучше пусть Ален поживет со мной. И Нюэлю лучше в квартиру пока не возвращаться. Короче, поговори сам с Аленом.

Дуглас протянул телефон громко всхлипывающему омеге и сам вышел на кухню, закрыв за собой дверь. Бета не хотел мешать разговору, но, главное, мужчине надо было как-то придти в себя. Обвинение Алена его выбило из колеи. Дуглас перебирал в голове все моменты, когда его поведение можно было бы истолковать как агрессивное, угрожающее свободе и даже жизни, но он ничего не мог вспомнить. Наконец, бета решил, что, видимо, его выдает сам факт эрекции, которая с ним в последнее время случалась чаще всего в присутствии Алена. Это открытие подействовало на парня угнетающе. Он вдруг осознал, что просто повинуется своей природе, даже не демонстрируя ее, скрывая… И все равно оказывается виноватым. За что? За то, что бета…

Дуглас смотел в одну точку, силясь придумать, что же теперь делать? Не в его силах было противостоять эрекции. Или в его? Мужчина вдруг вспомнил, что в дальнем углу шкафа есть одна коробочка, принесенная еще лет семь назад из обители. Будучи еще неопытным, он купил ее, чтобы воспользоваться, если посторонние мысли будут отвлекать от молитвы. Только ни разу еще не пришлось - Дуглас оказался человеком крайне вдумчивым и легко погружался в молитвенное состояние. А теперь… Самое время.

Дуглас полез на полку и достал коробочку. Внутри лежал небольшой мешочек, наполненный шипами. Раньше, в стародавние времена, настоящие аскеты вешали на бедра колючую проволоку. Но последние лет пятьдесят, из-за высокой смертности из-за использования таких артефактов, на такую форму самоистязания был введен запрет. А вместо них появились эти самые мешочки. Миниатюрные, размером с ладошку, их теперь можно было положить себе в карман, чтобы если греховные мысли придут в голову, сжать в руке. Шипы вопьются в кожу… И избавят грешника от посторонних мыслей и низких желаний.

Бета взял в руку мешочек и слегка сдавил его. Острые железные колючки, глубиной в пол сантиметра впились в кожу, оставляя дырочки, которые тут же наполнились кровью. Дуглас вдруг вспомнил, что его духовник - Магистр Ордена - не одобрял такие вещи, особенно когда речь шла о врачах, которые могут повредить руки. Бета на полминуты задумался, однако, успокоив себя мыслью, что за пару недель с ним ничего не произойдет, положил мешочек к себе в карман.

========== Глава 40 ==========

Дуглас изо всех сил старался быть верным обещанию, данному самому себе - не возбуждаться. И если на работе он мешочек не использовал - было не до эрекции, то, вернувшись домой, он держал его постоянно в кармане.

В бете целый день боролись два чувства - обида на Алена за столь несправедливые обвинения и… стыд. Дуглас не мог победить отвращение к себе за то, что он так низменно хочет соития с омегой. В его представлении секс казался чем-то глубоко постыдным и греховным, то, чем могут заниматься плохие люди, за что должна обязательно случаться расплата. Причем Дуглас не то чтобы боялся какого-то наказания. Его страх носил некий абстрактный характер. Он не боялся чего-то конкретного и даже не считал, что Ален пострадает от того, что с кем-то переспит. А вот он, Дуглас, спать ни с кем не должен. И уступка толкнет его в объятия дьявола. Откуда у беты был такой ход мыслей, сам он никогда не задумывался, считая все это чем-то естественным. И если раньше было не так сложно держать себя в руках, то теперь, когда под боком находился такой теплый и милый омежка, сохранять целомудрие, особенно в мыслях, становилось почти непосильной задачей. И вот тогда пришел черед заветного мешочка.

- Я приготовил обед. - Прошептал Ален, глядя, как Дуглас снимает в прихожей запорошенное снегом пальто. Целый день омега злился на себя, чувствуя, что не просто обидел бету, а спугнул своего и так излишне робкого, стеснительного и глубоко закомплексованного поклонника. Мальчишка хотел вернуть отношения назад. Вот только как это было сделать?

- Спасибо. - Дуглас мягко улыбнулся и прошел в комнату, не глядя на Алена. - Я в душ, а ты пока поешь. Потом я.

- А мы разве не вместе будем ужинать? Я ждал вас. - Упавшим голосом произнес омега, кусая губы.

- Я не хочу тебя стеснять. - С той же спокойной улыбкой ответил бета и отправился в ванну. Зайдя в душ, Дуглас запер дверь и, наконец, вытащил из кармана брюк мешочек, который сжимал все это время. Теперь общаться с омегой было легче, протыкая колючками себе ладонь. Бета сосредотачивался на боли и мог спокойно, не реагируя на Алена, изображать непринужденность. Вытерев руку от крови, Дуглас переоделся в домашнее, только в этот раз в спортивные трико - в отличие от джинс, сунуть в карман мешочек не было проблемой.