Роут положил тяжелые руки на плечи омеги и дернул его на себя. Тот подался назад, и альфа схватил его за пояс и перетащил на лавку.

- Я беременный! - взвыл Ален, но тут почувствовал, как в открытый рот ему запихивают кляп. Слушать вопли жертвы никому не хотелось.

- Давайте, быстрее! - рявкнул на подчиненных Рендалл, который и хотел бы уйти, чтобы не видеть всего этого, но уже не мог - гордость альфы не позволяла показать слабину. В отличие от него Элиоту все нравилось. Он отошел в сторону, так, чтобы лучше видеть Алена, который как мог, пытался сопротивляться. Однако все попытки встать оканчивались неудачей. Роут его не бил, видимо, в глубине души, жалея. Однако он давал волю своей похоти. Альфа сорвал с него рубашку, связал ею руки за спиной и спустил брюки. Ален стоял на коленях, опираясь грудью на лавку, повернутый лицом к скопившейся охране, понимая, что будет дальше.

Роут расстегнул ширинку, стараясь не обращать внимание на окружавших его коллег. Его немного смущало наличие свидетелей, но вскоре возбуждение вытеснило все мысли. Аппетитная попка красивого беспомощного мальчика сводила с ума. Он и не мечтал, что ему посчастливится полакомиться любовником хозяина. Прислонив член к колечку мышц и положив руки на бедра Алена, он с усилием навалился на омегу. Послышался стон, всхлипывания. Дырочка сжалась, но альфа продолжал, преодолевая сопротивление. Ощущения были божественные. Тело под ним дергалось, безуспешно стараясь высвободиться из стальной хватки, и беспомощность партнера давала больше удовольствия.

Ален находился в состоянии, близком к умопомешательству. Паника, ужас и унижение слились воедино. Омега смотрел на возбужденную толпу, сжимаясь под их похотливыми взглядами. А когда Роут вошел в него, омега и вовсе перестал понимать что-либо. Вся комната, все люди в ней стали чем-то единым… Жутким зверем, в пасти которого он оказался. Это было стопроцентное, пожирающее душу зло, грязное и липкое, будто деготь. Сознание омеги не желало принимать факт насилия и не принимало. Ален выл на одной ноте, чувствуя, как его сзади грубо трахают, крепко держа за ягодицы. Где-то рядом стоял любовник, но омега не искал его глазами. Он смотрел в пол, и его стон, который становился все громче и отчетливей, был прерван жесткой пощечиной. Элиот. Возбужденный не меньше, чем альфа.

- Давай, трахай его, - послышался мальчишеский командный голос омеги. Ален еще чувствовал, как внутри жестко двигался член Роута и не слишком понимал, что не устраивает этого молокососа. Но через полминуты ситуация прояснилась. Один из охранников приподнял за волосы голову Алена, заставляя того посмотреть на себя, вытащил изо рта кляп и провел мальчишке по губам своим возбужденным членом.

- Рот открой!

Омега послушно исполнил команду и почувствовал, как солоноватый член входит в него по самое горло. Из глаз выступили слезы. Ален не был готов заглотнуть так глубоко. Он начал задыхаться и сжал зубы.

- Ах ты сука!

Член тут же покинул рот, но через мгновение раздался такой сильный удар в челюсть, что голову Алена отбросило в сторону, как мячик. В этот же момент парень услышал за спиной громкий стон, и его анус заполнился горячей жидкостью. А чей-то голос орал: “Не калечь его, не калечь!”

Ален понимал, что их будет восемь. А если они захотят два круга, то это шестнадцать раз. Он чувствовал внутри себя теперь второго насильника, который был куда менее ласков, чем Роут. Он кусал и мял своего партнера, имея его так, что задница горела и болела. Руки, связанные за спиной затекли. А еще начал болеть живот. Но не глухо и размеренно, а рывками, вспышками.

- Открой рот, сука!

Они не желали успокаиваться. Омега не мог сопротивляться. Он уже знал, что в случае, если он укусит кого-то еще раз, ему скорее всего сломают челюсть. Он боялся, но это не был страх чего-то конкретного, это был страх неконтролируемый, животный, дикий.

Насильник, трахавший его сзади, перешел в ускоренный темп. Ален знал, что тот скоро кончит, но впереди было еще шесть человек. И кричать бесполезно. Вспышки боли в животе становились все ярче. Ничего не соображая, он открыл рот, позволяя себя насиловать с двух сторон.

Ален понимал, что он не выдержит их всех. Беспрерывный половой акт, сопровождаемый издевками и ударами, спровоцировал преждевременные схватки. Матка сокращалась, и вскоре омега изгибался, не контролируя себя. Третий насильник кончить не успел. Видя, что с жертвой что-то не так, он вышел из Алена и отпустил его. Тот сразу же завалился набок, воя от боли. Из дырочки шла кровь. И вскоре на полу оказался маленький комочек, который несколько секунд подергался и замер.

========== Глава 20 ==========

Ноэль проспал до самого вечера. Точнее, это было больше похоже не на сон, а на состояние полузабытья или глубокого обморока. Несколько раз звонил телефон, противное пиликанье резало слух, но подняться и взять трубку, лежащую на тумбе, сил не было. Иногда даже казалось, что звонок на самом деле был не наяву, а исходил из самой глубины темного, липкого сновидения, сквозь которое никак не получалось продраться.

Стюарт помнил, что Ноэль в это время должен был быть на работе, но надеялся хотя бы парой слов с ним перекинуться. Во-первых, внутри все тревожно сжималось от мысли, что отношения могут быть разорваны. Он этого не хотел. Во-вторых, надо было как-то сказать мальчишке, что свадьба будет осенью, а не тогда, когда они планировали. Однако омега упрямо не поднимал трубку. Парень предполагал, что Ноэль обижен и поэтому не хочет общаться, хотя, с другой стороны, парень не относился к той категории людей, что пропадают или объявляют бойкот. Скорее, омега высказал бы все что думает, но не стал бы прятаться и набивать себе цену подобным образом.

На подкорке росла тревога.

Устав наяривать на сотовый, Стюарт отправился в больницу, где работал Ноэль, надеясь, что уж там-то омега от него никуда не денется. Однако парня ждало разочарование. Какой-то санитар сообщил альфе, что мальчишка сегодня не появлялся, видимо, заболел. На вопрос, что с ним, тот лишь пожал плечами.

Не желая терять время, альфа сразу же отправился домой к Ноэлю.

Подходя к двери, Стюарт немного замялся. Он всю дорогу пытался придумать, что именно сказать омеге, но никак не мог сосредоточиться. Парень смутно чувствовал себя виноватым, только не до конца понимал, в чем именно. Может, все свалить на Дугласа? Но нет, это было бы как-то неправильно. Но если виноват не Дуглас, значит, виноват он сам. Но в чем?

Так и не найдя ответа на свои вопросы, Стюарт нажал на кнопку звонка. Прошло минуты две, однако за дверью стояла абсолютная тишина. Переминаясь с ноги на ногу, альфа позвонил еще раз. И снова никто не открыл. Покусывая губы, парень надавил на ручку, и дверь с легкостью открылась.

Альфа зашел на цыпочках, не вполне уверенный в том, что поступает правильно. С другой стороны, тревожное чувство только усиливалось. Ноэль лежал в кровати. Шторы были раскрыты, и тусклые лучи солнца освещали спящего омегу. Он был бледен. Стюарт подошел ближе и тихо позвал его, но мальчишка лишь слегка пошевелился. Тогда альфа присел на краешек кровати и взял Ноэля за руку. Омега был горячим, он лежал, не шевелясь и не открывая глаз. На лбу сверкали капельки пота.

- У тебя жар… - Тихо, скорее сам себе, прошептал Стюарт и потянулся за сотовым. Сердце забилось сильнее. Сколько мальчишка лежал так? Чем бы все закончилось, если бы альфа не зашел к нему?

Парень вызвал скорую, а сам пошел искать хоть какие-нибудь лекарства. Но ничего не было. На верхней полке шкафа, потянув какую-то коробку, Стюарт случайно уронил на пол подушку, ту самую, подаренную парализованным бородачем. Парень взял ее в руки, повертел, осматривая темные разводы и номер, “КЕ7755”, и подумал вдруг о том, что как же, наверно, тяжело живется Ноэлю, если он больничную подушку домой забрал. Альфе и в голову не пришло, что омега мог бы украсть ее. “Наверно, ее списали, а Ноэль решил оставить ее себе. Когда мы будем жить вместе, ему не придется забирать больничную утварь” - подумал парень и аккуратно положил подушку на место, как бы между прочим отметив про себя, что от нее пахнет какими-то травами. А может, показалось?