— Э-э-э, горячий душ? — неуверенно переспросила она. — Ты уверена?
— Я увидела пар, проступающий через дверную щель, но потом я ушла, - ответила я. — Ты так и сыплешь вопросами, — вздохнула я.
— Да, и у меня есть на то причины, — ответила она в свою защиту, уперевшись локтями в колени и глядя на меня. — Не могу в это поверить. Он страстный парень, да?
Я кивнула.
— Да, очень страстный парень. А еще он очень чистоплотный, — сказала я, будто ожидая одобрения.
— Он мне уже нравится, — усмехнулась она. — Что еще ты от меня скрываешь?
— Есть кое-что, — пожала я плечами. — Уайатт учитель Аннетт.
— Что? — спросила она удивленно. — Так это он заваливал ее домашней работой?
— Да, он же уменьшил нагрузку, и теперь домашние задания будут только дважды в неделю, — подчеркнула я, вздыхая. — Он хороший парень, Кейтлин. У него просто слабое сердце, и я не должна скучать по нему, когда его не станет.
Она прищурилась, изучая меня.
— Ты в любом случае будешь скучать по нему, Уиллоу. Такие люди оставляют след в твоей жизни. Не совершай ошибку, не поддавайся страху. Не бойся стать частью чьей-то жизни, ведь ты не можешь знать, кому и сколько отмерено, — ее голос звучал успокаивающе.
Она посмотрела мне в глаза, опустив подбородок на ладони, словно став еще серьезнее.
- Черт возьми, это тянется уже слишком долго. Уиллоу, не позволяй страху завладеть твоей жизнью. Следуй лишь тому, как ты хочешь жить и с кем ты хочешь прожить свою жизнь. Книги не могут больше быть тебе советниками. Я не позволю, — сурово сказала она, ни разу не моргнув, и я сама старалась не моргнуть.
Я сделала глубокий вдох.
— Я должна стараться поступать правильно. Я не хочу причинять ему боль или вводить в заблуждение, – пожала я плечами. — Я хочу, чтобы его последние дни были счастливыми.
Она улыбнулась, встала с кофейного столика и взяла меня за руки.
— Ты слишком много думаешь, Уиллоу. Нет ничего плохого в том, чтобы влюбиться в кого-то, плохо, когда никто не нравится. Нельзя это игнорировать.
— Я не хочу влюбляться в него, — протестующе простонала я.
— Мы не всегда знаем, чего хотим. Думаю, что ты, дружочек, просто отказываешься признаться себе в этом, — сказала она, будто констатируя факт.
— Ничего я не отказываюсь признавать, — закачала я головой.
— А вот и да, — возразила она.
— Нет, — спорила я ребячливо.
Кейтлин драматически вздохнула, слегка опрокинув голову назад.
— Нам не обязательно больше это обсуждать, — сказала она, вставая.
— Слава богу, — пробормотала я. — Так что за сюрприз?
Она потянула меня за руки, чтобы помочь мне подняться.
— У меня не было настоящего сюрприза, я просто взяла фильм напрокат, — пожала она плечами. Я тут же плюхнулась обратно на диван.
— Хорошо. Приготовь какую-нибудь лапшу, тащи две бутылки вина и ставь свой фильм.
Она бросила на меня странный взгляд, удивленная моим повелительным тоном.
— Пожалуйста! — добавила я, взглянув на нее и слегка надув губки.
Она вздохнула, но сделала, как я и просила.
Мы в полной мере насладились девятой годовщиной нашей дружбы и даже позволили себе напиться, пока могли. В тот вечер я так и не сняла рабочую форму, а Кейтлин уснула, положив голову мне на колени. Я заплетала ей косы, не беспокоясь о торчащих прядях. Так мы и уснули, не дождавшись даже конца фильма.
Глава 17
2 июня 1997 года, 08:08
Уиллоу
— Сегодня наш последний день в школе, Уиллоу. Знаешь, что это значит?
Мы с Кеннеди сидели в спортзале в ожидании звонка, готовые отправиться на первый урок. Сегодня был наш последний день в школе, но я не совсем понимала, к чему клонил Кеннеди.
— Вообще-то не очень, — ответила я.
— Мы должны подраться с теми, кто нам больше всех не нравится. Это наш последний шанс. Кто тебе больше всех не нравится? — спросил он.
Я недоуменно на него посмотрела.
— Кеннеди, я не буду ни с кем драться в свой последний школьный день. Я хочу получить аттестат.
— Ты получишь свой аттестат, Уилл.
— Мне все нравятся, кроме Кельвина, — пожала я плечами. — И надо быть полной дурочкой, чтобы затеять драку с ним.
Кельвин тогда так и не пришел, и с тех пор мы больше не разговаривали. Меня это не сильно волновало, потому что у меня был Кеннеди. И именно в тот день я осознала, что не могла любить никого другого. Мы с Кеннеди были крепко связаны, и с этим ничего нельзя было поделать. Мы продолжали жить дальше, будучи просто Уиллоу и Кеннеди.
Кеннеди поднял глаза и нашел Кельвина, который сидел рядом с Валери.
Я не сдержалась и закатила глаза.
— Я всегда хотел надрать задницу этому парню, так что он мой. Можешь взять на себя Валери. Рядом с ней ты кажешься высокой, — сказал Кеннеди, подталкивая меня локтем.
Я не отреагировала.
— Две слабые девчонки, которые пытаются навалять друг дружке это катастрофическое зрелище. Нет, спасибо, — я повернулась к нему, едва улыбаясь.
— Ты бы надрала ей зад, Уиллоу, — ухмыльнулся Кеннеди. – Она мышь, а ты лев.
Я смотрела на него изучающе.
— К чему все это? — тихо спросила я.
Он вздохнул.
— Мы оба никогда ни с кем не дрались. Только в старшей школе можно драться. После окончания школы это уже становится смешно и не считается, — пожал он плечами.
— Это и сейчас смешно, - ответила я ворчливо, все еще будучи в своем утреннем угрюмом настроении.
— Разве тебе не хочется врезать ей? — медленно спросил он, указывая подбородком в сторону Валери. Она то и дело проверяла свои ногти и теребила свои волосы. Я даже отсюда чувствовала запах ее эстрогенов, она была слишком женственной.
Если честно, я бы с удовольствием дала ей по физиономии, слишком уж она была миленькой.
— Ну я бы дернула ее за волосы, — признала я. — И дала бы под дых разок, — добавила, представляя все это.
Теперь я действительно думала о драке.
— Но я не думаю, что тебе стоит драться с Кельвином. Я не хочу, чтобы ты пострадал, — сказала я, смотря ему в глаза, чтобы он понял, насколько я серьезна.
Он пожал плечами.
— Я поговорю с ним о тебе. Скажу ему, что думаю о том, как он поступил с тобой. Скажу, что он заслужил получить по морде, и врежу разок. Ему выбирать, ударить меня в ответ или нет.
— Если он причинит тебе боль… — я замолчала.
Кеннеди решительно покачал головой.
— Синяки, кровь и все такое не беспокоит меня, Уиллоу. Если до этого дойдет, я справлюсь, — убеждал он меня.
Я нетерпеливо вздохнула. Он был прав. Он был сильным и мог справиться с этим. Он мог бы справиться со всем миром со связанными за спиной руками. Кеннеди мог побороть рак. Кеннеди мог все.
— Сделаем это, — сказала я спокойно.
— Сделаем, — подтвердил он. — Как только прозвенит звонок? — спросил он.
Я кивнула, повторяя за ним:
— Как только прозвенит звонок.
Мы смотрели на наших одноклассников, которых сегодня видели в последний раз здесь, в школьном спортзале. Он взял меня за руку, я и сжала ее.
Звонок прозвенел через четыре минуты. Мы встали, по-прежнему держась за руки, обменялись взглядами и направились к цели.
— Думаю, ударю его разок в лицо и уйду, — прошептал Кеннеди.
Мы были примерно в пяти метрах от них, они стояли в углу возле выхода. Похоже, Кельвин и Валери что-то обсуждали.
Я кивнула.
— Думаю, я тоже разок ударю ее и уйду.
Мы оба пришли к согласию и настроились победить в этой драке. Мы собирались драться с популярными в школе ребятами, которые нам не нравились.
Но затем Валери начала плакать, и мне больше не хотелось с ней драться. Я взглянула на Кеннеди, мы остановились.
— Я уже не хочу драться с ней, — сказала я ему.
Он кивнул и ответил, глубоко вздыхая:
— Я все равно хочу врезать Кельвину.