На второй ворковали двое супругов-пенсионеров, на руке жены красовался перстень с «кохинором».

Третья же была совсем молоденькой, на фото она стояла в окружении громил-телохранителей, а лицом сильно походила на дочь магната. Очевидно, что все три кадра сделаны тайным наблюдателем, так как на постановочные они мало походили.

–И почему же, ни одна не подходит?

–Потому что пуля была напрвлена сверху, а значит это был высокий человек, выше чем жертва на целый фут.

–Это мог быть один из телохранителей красотки в красном.

–Возможно, но как только мы сунемся к ним с допросами, их юристы нас быстро закопают под грудой грязных денег. К тому же без серьезных доказательств разрешения на задержание нам никто не даст.

–Ладно, тогда у нас есть шанс узнать все в Ригсхоспиталете.

–Надеюсь.

Серый августовский Копенгаген странно походил на Лондон в это время года. Гленде даже показалось, что она не уезжала никуда, но противный датский язык в рации быстро вернул ее к реальности.

Оргомное многоэтажное здание из гранитной плитки с металлическими перекладинами грозно смотрело на троих подьехавших на БМВ.

Охранник в черной робе и постоянно шмыгающий носом проводил их на третий этаж в кабинет Управляющего больницей. Бледно-желтые стены, запах медикаментов и медленно прогуливающиеся по коридорам пациенты заставили Гленду вспомнить смерть ее матери десять лет назад. Тогда она наведывалась вместе с отцом к ней каждый день после учебы. Рак поглотил все ее ткани, поэтому последние дни жизни, мучимая невыносимой болью и живущая лишь на морфине, миссис Миллер была практически без сознания. Гленда откашлялась, подавившись мокрым комком в горле. “Плакать нельзя. Я на серьезном деле. Тут итак все достаточно тяжко, раскисать было бы совсем рискованно”

–Ждите здесь, мистер Юхансон сам вас позовет! – хмуро бросил конвой и удалился.

–Да уж, мрачная тут атмосферка. – Джека передернуло то ли от холода, то ли от страха.

–Как и во всех медицинских учреждениях. Кому нравится болеть? А ты что боишься белых халатов? – Ивер загорелся интересом, ведь наконец-то ему перепала возможность подшутить над своим напарником.

–Нет, просто ненавижу больницы. – насупился низкорослый коп.

–Иди сюда, я полечу тебе твои зубки, сделаю тебе укольчик. – Ивер словно подросток, желающий повеселиться над другом потянул к нему руки, играя из себя жуткого врача. Он стал имитировать стоматолога, который лезет в рот пациенту, и “минутные малолетки” чуть было не сцепились, шутя друг на другом, кто кого уколет первым, как вдруг послышался чей-то голос.

Мистер Юхансон как строгий профессор заставший двух разбуянившихся учеников перед занятием прочистил горло и сказал:

–Господа, прошу проходить в мой кабинет.

Взрослые быстро привели себя в благопристойный вид, а Гленда закатила глаза.

“Как маленькие. Наверно только так им удается сохранить здоровую психику, постоянно варясь в работе среди трупов и жестокости”

–Я Вас слушаю, мистер Ларсен. Мне сообщили, что Вам нужна информация по всем студентам, которых закрепили за больницей.

–Это не совсем так. Нам нужен лишь конкретный человек.

–И кто же?

–Йорнас Кронвуд.

–О, совершенно бестолковый юноша. Никакой тяги к медицине. Только постоянное желание власти и денег. В нашем деле это невозможно. Если у тебя нет стремления лечить людей, то будь ты самым искуссным нейрохирургом, денег тебе не видать. Рано или поздно врачебная ошибка или халатность закроют путь к свободе, богатству и славе навсегда.

Гленда чуть было не стала защищать покойного, ведь он не показался ей ни бестолковым, ни тщеславным, этот старый администратор много о себе возомнил: делать такие заключения, не зная полной картины –вот где высокомерие, но Ивер опередил ее.

–Скажите, а кто проплатил его обучение, раз он все еще на факультете?

–Что за хамство Вы себе позволяете, мистер Ларсен? В моей больнице работают только неподкупные люди! Никаких взяток, все только через экзамены. – зашипел от злости красный как рак управляющий.

–Нам прекрасно известно, что в прошлом году мистер Кронвуд провалил годовые экзамены. Но как мы знаем, он продолжает учиться по настоящее время. – непоколебимо продолжал высокий скандинав. – Как Вы думаете, мистер Юхансон, что с Вами сделает Университетская коллегия, если узнает о такой нелогичности, вряд ли сочтет это недоразумением?

–Да как Вы смеете мне угрожать? – уже буквально взрывался мужчина за столом.

–Мистер Юхансон, нам нужно только имя человека, оплатившего его учебу. Назовите имя и мы ничего никому не скажем. – еле сохраняя спокойствие, вмешалась Гленда.

– Ничего я не скажу. Ищите среди политиков, и точка. – уже более уравновешенно сказал администратор и вызвал охрану. Через пару секунд тот самый шмыгающий носом мужичок вошел в кабинет и молча вывел троицу наружу.

-Искать среди политиков? Теперь наш след пошел в другом направлении. Те три особы – не политики, они совсем нам не подходят.

–Ты уверен?

–Да. Ни одна из этой троицы и рядом не стояла с политикой. Мы в тупике.

–А их родные?

Вопрос Гленды оказался новым, но невероятно точным. Ивер посмотрел на свою знакомую с таким восхищением, что мало было подумать о дружеском уважении, все выглядело как любовь.

Запросив по мобильному данные, трое с гамбургерами и горячим кофе из ближайшей забегаловки, молча ждали в машине ответ из участка.

-Ларсен, ты прав. У Катерин Андерсон отец Карл Андерсон по нашим тайным источникам собирается стать Премьер-министром Дании, он из партии социал-демократов. Уже вторую неделю находится в Куршавеле. Так что у него точно алиби на вчерашнюю ночь.

– Понял, бро. Спасибо. –Ивер повесил телефон, и удрученно посмотрел на Гленду. – Что он тебе говорил?

–Кто он?

–Ну Кронвуд же? Где ты летаешь? Или это все еще действие успокоительного? Надеюсь, ты усвоила, что это был последний раз, когда ты принимала эту дрянь?

–Уф, серьезно ты, папочка. – подразнила его девушка в лиловой майке от Армани и черном пиджаке. Движение кистью добавило сочности ее сарказму. Так делают, когда нечаянно обожгут ладошку.

“Я и вправду позабыла ненадолго про наши беседы с Йорнасом. Наверняка в них есть зацепка. Неужели страх моего дома, на который я впустую потратила десятую часть своего состояния, черт бы его побрал, заставил забыть все что происходило в посление три дня до этого?! А ведь там было кое-что интересное”

–У Йорнаса есть брат.

–Так. Мы знаем, он в доме благоденствия. И что? Как сумасшедший может нам помочь?

–Давайте узнаем. Предлагаю пообщаться с ним прямо сейчас.

За долгое время Гленде снова захотелось порадоваться жизни, поверить в то, что надежда все еще есть, но эти видения с изуродованными частями тела не могли оставить ее ни на минуту: то память о них, то новые галлюцинации преследовали уставший разум девушки.

Серый день, промозглый как осенний заставил признаться самой себе, что в этом мире мало света, что это заросли терновника и крапивы доросшие до самого неба, из них не выбраться и не прорваться сквозь без помощи друзей и близких. Есть лишь один путь, бороться самой и заставлать бороться остальных.

Навязчивый дождь заливал стекла автомобиля, лишь изредка давая разглядеть прохожих, здания, других машин. Гленда, так ни разу не посетившая ни один музей в Дании за время ее пребывания здесь, сейчас пыталась рассмотреть хоть что-то по пути.

Красивые старинные дома чередовались с современными многоэтажками. Люди толпились на перекрестках под зонтиками, в полиэтиленовых плащах, а кто-то терпеливо сносил небесные потоки без всего.

Вдруг на перекрестке Гленда в очередной раз увидела пугающее зрелище. Она оцепенела.