И взяли ребят к себе. В тесноте да не в обиде, управимся не впервой. А Викуся беременная уже и ей на Гоззнаке, где она работала стало работать проблематично. Аллергия у неё на краски обнаружилась. Раньше вроде не замечала, а сейчас вылезло. Значит нужно другую работу искать. Хорошо, что срок маленький.

Я ей предложила на почту к нам оператором перейти. Она и пошла, да правда я предлагала ей на бандероли, там всё-таки небольшие тяжести ценные письма, бандероли до килограмма, не так тяжело, но она выбрала посылочный отдел. Там же тяжести, но она говорит,сдюжу. И ведь сдюжила, до самых родов проработала. Не смотри, что маленькая, жилистая, сибирячка, как-никак.

Три месяца они у нас прожили, а там мужу её наконец-то выделили комнату в семейном общежитии, милицейском. Главное опять же от нас недалеко, по Чертановской всего четыре остановки на трамвае,значит и до работы ей недалеко ехать и до нас. Вот и у неё всё нормализовалось. К этому времени как раз мы Женю в среднюю комнату и отселили.

Вырос мальчишка, пора и посвободнее жить, а не с родителями в одной комнате ютиться, всё-таки 10 лет уже. Нам открытка пришла на детскую стенку Артек, поехали на Волгоградский опять получать её. Благо деньги теперь есть, а то бы опять кому-то уступать пришлось.

Привезли обнову, собрали, хорошо и секретер, вместо стола, где и учебники он сложить может и уроки делать, и шкаф для детской одежды, её много накопилось, и открытый шкаф, куда просто книги и Женины модели машин расставить можно.

У него их уже более ста штук накопилось. Ведь каждый раз бывая в детском магазине по одной по две покупали.

И тут Сергей, Верин муж подарил ему на день рождения кляссер и марки. Ой, как он увлёкся, а у нас теперь новая головная боль, марки покупать.

С аквариумами мы к тому времени расстались, по причине аллергии у Жени. Ну, надо сказать и хорошо. У детей увлечения быстро меняются, а заботы обо всём и всех, почему-то на мамины плечи ложатся,у всех так наверное. А мама тоже не лошадь тягловая, устаёт. А аквариумов-то не много не мало пять штук стало,пришлось раздавать.

Так вот в делах да хлопотах, незаметно и восемьдесят четвёртый год подкатил. Снова муж мой завёл песню про ребёнка, а я и хочу и боюсь. Но упорно просит, больно ему девочку хочется.

Так вот в феврале я ему сказала, что залетела. Ой, он на седьмом небе от счастья.

Но опять не получилось всё хорошо и спокойно и не по его вине.

В конце февраля Ирина,мой начальник, заболела и пришлось Лиде вставать на её замену, а мне на замену Лидиной должности. К тому времени Валентина уже вышла на работу и села на главкассу,.а я снова на своём месте на контроле и на подмене.

Вот под восьмое марта и случилась неприятность роковым образом повлиявшая на мою беременность, точнее на плод.

Мне-то самой уже 35, не молоденький и крепкий организм. К тому же в конце восемьдесят третьего я перенесла, по недосмотру врача воспаление лёгких на ногах. Она диагностировала ОРВИ и быстро выписала на работу, а я возьми и свались потом надолго. Рубец на лёгком большой остался. Видимо это тоже сказалось ослаблением иммунитета и нервной системы.

Под все праздники работы на почте невпроворот. Все почему-то чуть ли не в последнюю минуту вспоминают, забытое не отправленное родным, очереди стоят до дверей. Почта в короткий предпраздничный день по обслуживанию клиентов работает на час меньше и я, видя что народу много без пятнадцати семь предупредила задних, чтобы за ними не занимали, мы и их то не успеем вовремя обслужить.

Люди добросовестно предупреждали вновь приходящих, и они безропотно поворачивались и уходили, понимая, что такой хвост обслужить сложно.

Без пяти семь в зал вошла очередная клиентка.

А надо сказать, что всю скандальную публику мы знаем наперечёт, а это была одна из самых скандальных старушек.

Есть такие любительницы, как правило из одиноких или ушибленных жизнью особей и среди мужчин и среди женщин. Наша Соболева была как раз из таких. Бывшая геолог, теперь жила одинокой, ограниченной в общении жизнью, поэтому постоянно ходила по всем близлежащим учреждениям с придирками и замечаниями. Вот и сейчас, когда ей сказали не занимать очередь, а к окну стояло ещё человек 15 она заявила, что пришла до закрытия, а значит её обязаны обслужить.

Я занималась отправкой бандеролей, проверкой и упаковкой их в мешки. Отвлекшись от своего занятия,спокойно предупредила её, что последний в очереди уже замечен и её обслуживать не будут, тех кто стоит уже не успеваем обслужить . Она ответила, что ничего подобного, обслужим, как миленькие.- Нет,- твёрдо заявила я-, если вы не хотите внимать здравому смыслу, то это ваши проблемы, но работник тоже человек и у него есть дом и семья, а он и так задерживается на работе.

Более говорить с ней не стала, просто пошла и закрыла вход, а обслуживаемых клиентов, мы стали выпускать по мере освобождения, через чёрный ход. Поняв, что её действительно не станут обслуживать, Соболева с дикими криками и безобразной руганью бросилась к жалобной книге, чтобы написать жалобу. И тут случилось неожиданное, к книге её не подпустили сами клиенты.

На её пути встал мужчина, который прямо заявил ей, что она не права и просто желает навредить работникам из вредности и злобы и после этого, он за шиворот в буквальном смысле слова выволок беснующуюся старуху из помещения почты на улицу, наказав не пытаться вернуться.

Она не вернулась, но это был не конец эпопеи.

В конце марта в нашей знаменитой" Вечерней Москве" была напечатана заметка, я не помню сейчас её названия, но в ней по мне с упоминанием фамилии и имени проехались на тракторе или на асфальтовом катке, как по гонительнице праведных ни в чём неповинных граждан, страшной грубиянке и самодуру,отказывающей бедным заслуженным пенсионерам в качественном обслуживании.

Да, появление фельетона в городской газете, это самое страшное, что могло присниться нашему узловскому начальству и минимальное, что мне грозило, это лишение премии, максимальное увольнение. Премии меня лишили, заставив писать объяснительную. Но тут и на газету, и на наш узел обрушился просто шквал опровержений от клиентов, а в общей сложности случай наблюдали не менее 50 свидетелей, ведь клиенты стояли не в одно, а в три окна.

Если честно я не ожидала, что за меня хоть кто-то заступится, ан нет, люди газету читали, почти все москвичи её выписывали и были крайне возмущены извращениями изложенных в ней фактов. Стоит ли говорить, что и моя семья и мои старшие родственники читали этот гнусный пасквиль. Сашина мать даже высказалась о том, что я опозорила их фамилию. Никаких извинений и реакции от редакции Вечёрки,и корреспондента под псевдонимом "Вечёркин", в ответ на гневные письма не последовало.

Забегу вперёд, позднее, когда я измученная длительным и трудным лечением сына, однажды в тяжёлый час, не выдержу и захлёбываясь слезами напишу в Вечернюю Москву письмо, где "от всей души поблагодарю" их корреспондента "Вечёркина", с изложением последствий их публикации, мне не только придёт ответ на официальном бланке с извинениями, но и позвонят.