Потом, когда это станет ежегодным, я научусь распределять время, но не всегда успешно.

По природе я не карьерист, но действительно очень ответственно отношусь к порученному и не могу делать его спустя рукава,так что часто получала от семьи упрёки, что много сил и времени отдаю работе, забывая про них.

В процессе работы, непосредственно видя со стороны, работу каждого, я быстро начала различать, кто у нас работает по призванию и на своём месте, а кто случайно прибился или работает спустя рукава. Это начинаешь отлично понимать, когда видишь стиль и методы работы каждого.

Так к примеру Ирочка старается, но малый опыт и постоянная робость мешают ей развернут Дзержинскогоь свои возможности или просто не приспособлена она к такому ритму работы. У Наташи абсолютно без напряга, всё горит в руках, как и у меня самой.

А вот Нина Михайловна, то ли в силу протекающего у неё климакса и соответственно старения, то ли от природной медлительности, чаще с одной, двумя телеграммами создаёт видимость полной загруженности работой и постоянно оставляет после себя хвосты недоделанной работы, а в ответ на замечания впадает в истерику, визжит и покрывается красными пятнами.

Поэтому я чаще сажусь ей помочь, чем пытаюсь урезонить её или заставить выполнять работу, как положено.

В процессе я постепенно подключаю к расклейке телеграмм наших молодых доставщиков. Они управляются с работой намного быстрее пожилых и подолгу сидят в своей комнате, попусту теряя время и ожидая новой порции работы.

Я предлагаю им расклеивать телеграммы, обучаю этому. Они подключаются с удовольствием, разнообразие. Время проходит быстрее и работу получают тоже быстрее, а оплата ведь идёт от количества ходок и доставленной корреспонденции. Так что хорошо и им и телеграфистам.

Телеграфист не мечется между аппаратами, а больше времени посвящает передаче, а они не сидят скучая, а скорее уходят с новой порцией. Потом в дело включается и Татьяна Степановна, она также изъявляет желание помогать с расклейкой.

А в клиентском зале девочки телефонисты и приёмщицы телеграмм стали тоже помогать друг другу, с тем, чтобы клиенты не стояли зря, если кому-то необходимо отлучиться. Таким образом получилось, что моя тактика объединяет всех, в отличие от Сан Васильниной, разделяй и властвуй.

Нас за этот месяц подобная работа всех очень сдружила и сблизила и мы стали лучше знать и понимать друг друга.

Правда потом это выйдет мне боком, ревностью и мелкими пакостями, которые станет устраивать мне Сан Васильевна. Но главное мы останемся спаянным коллективом, несмотря на постоянную текучесть кадров,а итогом станет мой уход от мстительности начальника.

Когда Сан Васильна вышла из отпуска, она была довольна тем, что я не оставила ей не сделанной работы, а со всем справилась успешно. Но то, что коллектив сдружился и труднее стало оговаривать тишком кого-то и сеять раздор, играя на чувствах обиды или зависти, напрягло её и не замедлило отозваться на мне.

То время, если вы помните, время постепенно нарастающего дефицита. Пока в основном дефицита на вещи в столицах, хотя по стране уже давно и на продукты. Деньги мы зарабатываем, а вот купить на них что-либо проблема.

Нельзя сказать, что промышленность не справляется и не выпускает товар, а вот подишь-ты, ничего просто купить практически невозможно, нужно иметь связи, блат, знакомства, близость к нужным людям. Ну или на худой конец выиграть на работе, то есть вытащить по списку, счастливый билет, открытку на приобретение вещи, а потом месяцами ждать, когда она придёт из магазина с приглашением на покупку. В общем мы не покупатели, мы доставатели.

Вот так однажды начальник пришла на работу и обратилась ко мне с предложением купить сапоги, которые она достала для дочери, но они не подошли в подъёме, а с твоей бесподъёмной ногой, будут в самый раз. Я примерила и увидела, что сапожки сидят как влитые. Отпросившись сбегать домой, я помчалась к свекрови, попросить у неё денег до получки.

Бегала туда-обратно я не более 20 минут, дом-то почти рядом. Но вернувшись узнала, что сапоги проданы кому-то из почтальонов, я мол подумала, что тебе денег не дадут.

Потом девчонки мне скажут, что как только за мной закрылась дверь, Сан Васильевна с довольным видом прошествовала в отдел доставки и вернулась уже без сапог. Я промолчала, мол не больно то хотелось, хотя обидно было очень. Тем более, что деньги за сапоги ей принесла почтальон в зарплату, а не сразу. Значит это была просто насмешка надо мной.

В ноябре, по окончании подписной компании, пришла разнарядка из узла связи, дать человека на работу в Союзпечать. Начальник почты пришла к нашей и попросила её выделить кого-нибудь, так как у неё сейчас два оператора болеют и послать некого.

Наша начальник сосватала меня, она знала на какую каторгу меня отсылает и сделала это с удовольствием. По принципу укрощения строптивой.

В течение месяца, ежедневно я ездила в Союзпечать на Люсиновскую улицу, где в громадном зале, с примерно полутора сотнями кассовых аппаратов сидели операторы и набивали на квитанции индекс издания и сумму оплаты.

Работа с 8 утра до 17 вечера, без обеда.

В то время подписные компании велись не только на почтах, но и на предприятиях. Если на почте абонементы сразу пробивались по кассовому аппарату, то на предприятиях сумма проставлялась от руки, а данные заносились в реестр и отправлялись в Союзпечать в больших, похожих на обувные из под сапог коробках.

В каждой коробке лежало до пяти тысяч абонементов и каждый нужно было пробить на кассовом аппарате, при этом не допуская ошибок.

Мне показали принцип работы на аппарате, объяснив где рубли, где копейки, чтобы я случайно не набила тысячи вместо рублей, как уже с людьми случалось, по незнанию.

Я стала сортировать квитанции по суммам, с тем чтобы набивать сразу одинаковые суммы и не ошибаться. Это помогло мне работать быстро. В итоге мне удавалось в день пробивать от пяти до шести коробок, то есть от двадцати пяти, до тридцати тысяч квитанций.

Руки и спина немели, голова работала автоматом. Уставала неимоверно и приходя домой готова была упасть, но нужно было делать домашние дела.

В завершение работы, с которой мы справились, оказалось, что моя выработка равняется трём человекам и начальник Союзпечати отметила, что постарается снова заполучить меня к ним, на что я возразила, что больше вряд ли смогу.

За работу мне заплатили 280 рублей, что было приятным открытием в придачу к моим ста, что сохранились за мной на работе, правда без премиальных, но это было итак незаслуженно, ведь я не работала в этот месяц на телеграфе, а зарплату получила. Это была заслуга начальника почты, она так распорядилась. А квитанции и звон кассовых аппаратов преследовали меня очень долгое время во сне.

Так что, вместо пакости, получилась прибыль.

На эти деньги я смогла купить костюмчик для Жени и курточку, а также красивое платье и тоже куртку Иришке и сапожки впридачу. Себе я купила в комиссионке, не новые, но вполне приличные импортные, недорогие сапоги. А Саше электробритву.

На часть из оставшихся денег, зарплата идущая на еду сюда не входила,я приобрела две искуственные ёлки,два и полтора метра. Двухметровую домой, а полуторную на работу.

Три набора игрушек, две ёлочных гирлянды и мишуры.