Знаете, это ненормально.

Осенью снег выпал в октябре. В ОКТЯБРЕ, мать его осень. А в декабре на дворе температура чуть ли не пятнадцать градусов по Цельсию. Дороти, коренная жительница северного штата, сказала мне, что у них это обычное явление.

Мда. Я никогда не привыкну к Чикаго.

Большая перемена – отличное время, чтобы подумать о погоде. Да и вообще о чём угодно, лишь бы не о уроках.

И тут из мира зимней жары и осеннего снега меня вытащила Нэнси Тэренс, “хранительница сигналки”, как ее называют в последнее время.

- Мира, можешь, пожалуйста, отнести завучу. Я не могу, мне дежурить надо.

- Давай, – пожала я плечами. Я привыкла выручать одноклассников.

- Ох, Мира, спасибо большое, ты меня просто спасла! – обрадовалась моя подруга и протянула толстезную тетрадь едучего синего цвета с изображением Нью-йорка на обложке.

Как только тетрадка оказалась у меня в руках, Нэнси побежала вниз по лестнице, а я отправилась в кабинет завуча.

Его кабинет находился на третьем этаже, в самом конце темного коридора.

Я постучалась. Ни звука.

Дёрнула ручку. Закрыто.

Я решила подождать завуча у двери его кабинета, и от скуки начала листать страницы сигналки. Открыла тетрадь на первой попавшейся странице:

“Десятое сентября.

Физика: Билл Сайфер притащил на урок дохлого голубя. Сказал, что птица нужна на биологю. Голубь вонял на весь класс. Разберитесь!

Биология: Принес голубя, посреди урока положил на стол и начал резать его учительский канцелярским ножом. Сказал, что не режет, а препарирует птицу. Затем начал бегать по классу и бросаться окровавленным голубем в девушек. Запачкал кровью все помещение! Недопустимое поведение на уроке!”

Я улыбнулась. Да уж, весело было.

Перевернула страницу.

“Двенадцатое сентября.

Алгебра: Грегори Дороджен на пару с Биллом Сайфером повесили на окно первого этажа записку: “Выпустите нас! Детей держат в заложниках и насилуют колбасой!”. Пришлось объясняться с мужчиной преклонных лет, который поверил в содержимое записки.

Немецкий язык: Билл Сайфер подсунул в пенал учителю презервативы!

Музыка: Сжег аппаратуру. Сказал, что сделал это во имя Аллаха. Весь оставшийся урок бегал по партам с зажигалкой в руках и орал “Аллах Акбар!”.”

Я засмеялась. Было дело! А после урока он поджег в раковине туалетную бумагу этой самой зажигалкой, но не свалился. Да, знаю, странно звучит. Ну ладно.

Я открыла страницу на одной из последних недель.

“Второе декабря.

Геометрия: Опять нарисовал половой орган на доске.

История Америки: Хотел вырубить Лорну Дзонь тетнадкой по зарубежной литературе”

Что ж. Вполне спокойный день.

Через минуту пришел завуч. Я отдала сигналку и поспешила на химию.

====== Натрий и водичка. ======

Когда я добежала до кабинета химии, тут же прозвенел звонок. Я села на свое место и уже через две секунды была готова к уроку. Краем глаза посмотрела, чем занят Билл. Он, к величайшему моему удивлению, спокойно, как будто он нормальный человек, сидел, подперев руками белобрысую голову и повторял конспект! Если честно, я не ожидала.

-им Чего это ты вдруг за ум взялся? Решил все-таки человеком стать? — спросила я, улыбнувшись.

— Ха-ха, очень смешно, — выразительно проговорил Сайфер безо всяких эмоций и перевернул страницу тетради, — ты что, забыла, что у нас сегодня практический урок? Если я не буду знать теорию, меня не пустят в лабораторию. А я хочу в лабораторию.

Я пожала плечами. Я итак всю химию знала на отлично.

— Так, ребята, тишина, пожалуйста! Тишина! Смотрите, как это делается. Берем наш раствор, добавляем два милилитра воды. Отлично, молодцы! А сейчас опускаем в пробирку двадцать пять пиллиграмов никеля. Нет, Билл, не натрия, а никеля!!! Ану сейчас же положи натрий на место!!!

— Тааак скучно! — заныл Билл, — детский сад! Неужели нельзя придумать ничего интереснее, чем окрашивание бумаги в голубой?! Меня уже тошнит от этого цвета! Всю жизнь его терплю!

— Эй! Вообще-то я все слышу! — послышался обиженный голос Уилла с другого конца класса.

Билл сделал вид, что не услышал брата.

— А чего ты еще ожидал? Может, смешивания натрия с водой в целях создания бомбы? — вздохнула я. Мне лично нравилось это занятие.

И тут я увидела, как просиял Сайфер. И тут только до меня дошло, что ляпнула лишнее…

Билл обернулся. По иронии судьбы, прямо за его спиной стояла раковина. Сайфер тихонько вылил туда прозрачный раствор и набрал в пробирку две трети воды. Мисс Сторчак, наша учительница химии, продолжала рассказывать о голубой ленточке и не обращала на Билла никакого внимания.

Затем Сайфер тихонько протянул руку и схватил упаковку натрия. Учительница ничего не заметила.

— Билл, серьезно, не надо! — начала шепотом отговаривать его я, — это реально опасно! Тебе руки оторвет!

— Не оторвет! Я положу совсем чуточку! — прошептал Билл, пытаясь отковырять ногтем (ногтем!) кусочек от него. Натрий очень мягкий и крошащийся метал, так что это вполне возможно. И вот наконец Билл смог кое-как отламать милиметровый кусочек белого цвета.

— Билл, нет! — взмолилась я.

Но Сайфер меня не слушал.

- На-на-натрий, и водичка,

Это в сто раз круче, чем бензин и спички.

Если химия – мука,

Умираешь от скуки,

Это – лучший способ

Занять чем-то руки! – напевал он только что сочиненрую песенку.

Я зжала кулаки от злости. Вот нахал! Ему же хуже будет!

Он вбросил крошку в пробирку с водой и…

БАБАХ!

Далее все происходило со скоростью света.

Сайфер вздрогнул и отбросил пробирку в сторону. Та откатилась и упала на пол. Все заорали и прижались к стенке. Затем содержимое пробирки вдруг восполаменилось и засияло химически голубым цветом. После этого оно фдруг вспыхнуло, разбросав по лаборатории осколки лопнувшей пробирки, после чего все внезапно исчезло — не осталось ничего кроме черного дымка с пола и едкого химического запаха, витавшего в воздухе.

После этого происшествия химичка очень долго орала на Билла, а затем за ухо поволокла его, грязного и воняющего горелым, прямо в кабинет директрисы. Нас же распустили по домам.

Ребята тут же радостно разбежались по домам, а Уилл остался ждать горе-братца. Моника поехала в художку, Нэнси — на урок альпинизма. Мы с Владой остались с ним — Влада, потому что ей было скучно, а я из-за того, что боялась, что за полчаса с Уиллом может что-то случилось. Правда, я бы даже не удивилась, если бы Сайфер младший однажды случайно сам себя смыл в унитаз.

Мы втроем сидели в холле, под гардеробом, возле столика для настольного тенниса и партами с шашками, шахматами и другими настольным играми, которые на переменах облепляли младшие школьники.

Мы сидели и молчали. Владада слушала музыку, я делала уроки (что зря время терять?), а Уилл просто сидел и о чем-то думал.

И тут я услышала высокий девичий голос:

— О, Кинли, Сайфер, Морган! Что вы тут забыли?

Я подняла голову. Это была Юнити Годгив — девушка среднего роста, одетая в элегантный черный спортивный костюм. На спине – черный портфель с кучей ярких наклеек, брелоков, Серые глаза подчеркивали стрелки, а редкие и длинные, до пояса темно-русые волосы были частично небрежно завязаны в высокую дульку на голове, а остальные водопадом спадали за ее острые плечи. Она вообще довольно симпатичная, вот только немного бесит ее привычка называть всех по фамилиях.

- О, привет, Юнити. Да вот, сидим, Билла ждем.

- О, тогда мне повезло. Передайте ему практикум, пожалуйста.

- Ладно, – вздохнула я и взяла огромную тетрадь с изображением глобуса и аккуратной подписью: “Билла Сайфера. Кто тронет, того убью”.

Я полистала практикум. Боже, таких аккуратно раскрашеных карт я ещё увидела. Даже у меня хуже. Биллу нравится география, наверное, поэтому он так и старается.

Юнити еще немного постояла, а затем схватила пушистую куртку и выбежала на улицу.