На какое-то время девушке пришлось забыть о своей мечте стать певицей. В безумном гастрольном графике не нашлось места для уроков по вокалу. Но вот, сразу же по окончании школы и обретения свободы от ненавистного модельного агентства, Сандра вспомнила о своей сокровенной мечте и с головой окунулась в музыку. Быть моделью, она не хотела ни при каких обстоятельствах. Категорично. Обладая великолепным от природы слухом и хорошими вокальными данными, начинающая певица достигла определенных побед на пути к успеху. Уже через полгода имя Кассандры Кремер звучало по всему штату. Правда, девушка не питала особых иллюзий на свой счет, отдавая себе отчет в том, что зрители приходят на ее концерты исключительно, чтобы попросту поглазеть на известную модель. Но ее это обстоятельство нисколечко не тревожило. Выступая на сцене и отдавая себя слушателям без остатка, она получала истинное, ни с чем несравнимое, удовольствие от того, что она делала. И делала, надо отдать ей должное, весьма неплохо.
Единственное чего ей не хватало для хорошей карьеры, так это грамотного агента. Сандра долгое время не решалась начать поиск сценического агента. Тяжелый опыт знакомства с деятельностью модельного агента заставлял девушку быть крайне осторожной в выборе человека, отвечающего за ее деятельность в шоу-бизнесе. Именно в это самое время Кассандра и познакомилась с Николасом Йенсом. Парень был другом ее первого агента, Марка Уотса, которого она, в конце концов, после долгих поисков и разочарований в других кандидатах выбрала своим сценическим агентом. Уотс не был ни выдающимся специалистом в шоу-бизнесе, ни человеком, обладающим какими-то неординарными способностями. Нет. Просто, волею случая, он попался на глаза Сандре в нужное время и в нужном месте.
Подруги девушки никогда не понимали, почему такая яркая, к тому времени уже известная певица встречается с этим несуразным, долговязым верзилой, не имеющим пока ни работы, ни состоятельных родителей. Однако, Николас был другого мнения. Он даже не задумывался над этим, принимая как должное данное обстоятельство. Если Сандра с ним, значит, она так хочет и точка. Действительно, Николас умел общаться с девушками, найти с каждой общий язык. Он был по натуре весельчаком, искрометно шутившим, без умолку балагурившим и знавшим понемножку все обо всем. Их роман развивался стремительно, но так же стремительно Сандра стала остывать к своему ухажеру. После того, как Йенс устроился в отдел уголовного преследования Вурджвилльской полиции, они стали видеться реже (у нее гастроли, концерты по всей стране, у него розыск убийц и бандитов с утра и до поздней ночи). Иногда, они несколько дней не только не виделись, но и не перезванивались. Сам Николас не видел в этом ничего страшного. «Ну, подумаешь, не видимся и не перезваниваемся. Ну и что? Просто мы очень занятые люди и не всегда выпадает время на личную жизнь». Но Кассандра думала иначе. По мере роста популярности певицы Кремер, а вместе с ней и ее благосостояния, Сандра начала задумываться, а стоит ли ей, удачной певице, популярной модели, иметь дело с младшим инспектором полиции, которому, честно говоря, ничего по службе не светило. С каждым днем она все больше и больше отдалялась от Николаса. Даже, в те немногочисленные деньки, когда они были вместе и признавались друг другу в любви, она всем нутром ощущала холод и стену непонимания, возникшие между ними.
И сегодня, когда на Николаса навалилась эта непредвиденная и кропотливая работенка, он даже и представить себе не мог, что подобрался к самому краю своих отношений с Сандрой, за которым нет ничего – ни их отношений, ни любви, ни даже самой Кассандры. Но он ничего этого не ощущал, не задумался над происходящим в последнее время. Поэтому не видел ничего страшного в том, чтобы после изнурительной работы, устав до изнеможения, до головной боли, пойти домой попить пивка и посмотреть баскетбол, отказавшись от запланированной встречи с любимой девушкой.
Именно так он и поступил. Попрощавшись с хмурым сержантом Хейлом и выйдя из участка, Йенс неровными, но по-прежнему семимильными шагами зашлепал по морозцу домой, с наслаждением предвкушая увлекательный просмотр игры и вкус холодного пива, смешанного с копченостями, на языке. По дороге домой он зашел в небольшой магазинчик рядом с домом, чтобы отовариться. Уже из дома, кое-как расставив посуду на столик вокруг дивана и включив телевизор на нужном канале, Николас взял смартфон и позвонил Сандре…
…
После своего телефонного разговора с Раковски и посещения кабинета инспекторов с целью моральной «накачки» подчиненных, Майк вернулся к себе и попытался сконцентрироваться на имеющихся у него на руках уликах. Это была видеозапись плохого качества со стертой частью именно во время предполагаемого совершения преступления, это была странная визитная карточка компании «РОБОЛЕНД и Ко», в которой работает дочь пострадавшего, это были странные записи с камер видеонаблюдения с дома Милтонов и окрестных домов, за несколько часов до предполагаемого исчезновения трупа главы семейства, где дочь Теодора Милтона выносит из дома какие-то тяжелые сумки, а возвращается с почти пустыми, а сын пострадавшего, Филипп, уже через несколько минут после посещения родительского дома выскакивает, если не сказать пулей вылетает, из подъезда, на ходу напяливая верхнюю одежду. Это было и посмертное завещание самого Теодора Милтона. К тому же, странное поведение Сары Милтон, наотрез отказавшейся назвать имя своего ухажера. Все это было очень странно…
Некоторое время Майк просидел в своем кресле, откинувшись на спинку и теребя свои коротенькие усики. Он даже полуприкрыл веки, стараясь сосредоточиться на всех этих вещах. Единственным его опасением было ожидание, не вернется ли опять Йенс и не начнет ли снова свое нытье, пускание соплей и прочие акты самоунижения, лишь бы не идти в архив.
«Да, версия с похищением тела кем-то из родственников на данный момент является наиболее перспективной. Но имеющиеся факты говорят о другом. Возможно, действительно, речь идет, вообще, о еще более страшном и не менее тяжком преступлении – расчленении трупа с последующим избавлением от останков тела. Тогда в качестве потенциальных подозреваемых могут быть только жена потерпевшего и ее дочь, как это отражено на камере, а вовсе не Филипп, который до этого момента был основным подозреваемым, у которого имелся мотив и возможность совершения преступления. Но как же тогда быть с видеозаписями с камер видеонаблюдения на домах по Восточной тридцать первой улице, на которых отражены события в ночь с пятницы на субботу и на которых часть записей была таинственным образом стерта каким-то хитроумным орудием. Конечно, можно было бы списать эти «потеряшки» на обыкновенный технический сбой, если бы не одно обстоятельство. Все камеры не имеют единого центра управления, а сами приборы, висящие на разных домах той самой улицы, отличаются не только названиями компаний, их произведшими, но и принципом работы, светочувствительностью матрицы, количеством пикселей, да и еще десятком различных характеристик и параметров. Ладно, подумаю об этом в процессе расследования. Для начала надо заняться Филиппом, а там уж посмотрим».
Но, честно говоря, Майк по опыту и не понаслышке знал, что правильное определение направления расследования – залог быстрого и грамотного его расследования. Но сейчас было другое дело – чертовски поджимало время, да и сверху давили, требуя как можно скорее раскрыть это преступление и назвать виновного.
Наконец, приняв окончательное решение, комиссар решительно встал с кресла, ловко вытащил из компьютерного разъема флэшку с видеозаписью и вышел из кабинета. Он направился в технический отдел участка, чтобы отдать записи экспертам-криминалистам. Уже в коридоре комиссар почувствовал некую занозу, застрявшую у него в мозгу, но он никак не мог определить, что это и почему это так мешает ему как следует сконцентрироваться на деле. Но решил не зацикливаться на этом, отмахнувшись как от назойливой мухи.
