Бьянка Мария. Любовь моя!
Фокс. Сокровище!
Бьянка Мария достает из-за кресла скрипку и с большим чувством начинает играть «Нинна Нанна» Брамса. Останавливается, увидев, что Фокс сидит с закрытыми глазами.
Бьянка Мария. Ты спишь?
Фокс. Тебе показалось, дорогая! Ты же знаешь, я люблю слушать тебя с закрытыми глазами.
Бьянка Мария возобновляет музицирование.
Знаешь, что я сейчас подумал? Почему бы тебе не выучить еще чего-нибудь?.. Сейчас, когда наша девочка уже выросла, у тебя больше свободного времени… «Нинна Нанна» Брамса – очень красивая вещь… однако я думаю, что, если ее чередовать с чем-то другим…
Увлеченная игрой Бьянка Мария не отвечает. Продолжает играть, пока вдруг не съезжает на фальшивую ноту.
Оп-па! В этом месте ты всегда ошибаешься!
Бьянка Мария (с досадой, плаксиво). Этот противный бемоль! Такая досада! (Проигрывает пару раз осуждаемый бемоль, разочарованно откладывает скрипку.) Все то же самое!
Фокс. Ты больше не будешь играть?
Бьянка Мария (расстроенно). Нет!
Фокс. Ну-ну, не стоит так огорчаться. Понемногу выучишь. (Целует ее в лоб.)
Бьянка Мария. Любовь моя!
Фокс. Сокровище!
Фокс садится за стол. Бьянка Мария принимается за вязанье.
Бьянка Мария. Что ты делаешь, дорогой?
Фокс. Готовлю статью для «Христианской семьи». О падении нравов.
Бьянка Мария. Очень актуально. Прочтешь мне что-нибудь?
Фокс. Слушай. «Почему мы добиваемся отмены разводов, абортов, настаиваем на внедрении более строгой морали в частную жизнь гражданина? Потому что, как лекарства против рака содержат в себе зерно рака, так разводы и аборты содержат в себе зерно кризиса института семьи…» Гм, тут что-то с логикой… потом поправлю… (Продолжает.) «Но покажите мне хоть одного человека, если это только не безумец, который сомневался бы в необходимости лечения раковых заболеваний! Как рак означает физический распад человека, так разводы и аборты вызывают моральный распад общества: проституцию, наркоманию, экстремизм, насилие, порнографию, гомосексуализм!»… Как тебе?
Ждет безусловного одобрения супруги.
Бьянка Мария. Ты правда так считаешь?
Фокс (изумленно). Но, дорогая…
Бьянка Мария. Нет, все очень сильно, но… я подумала о гомосексуалистах. Ты думаешь, что и среди них немало разводов?
Фокс. Бьянка Мария!..
Бьянка Мария. Дорогой, я объясню, почему я спрашиваю. Как раз сегодня я прочла в «Газете» Берлускони статью, где говорится, что… эти люди… в своих привязанностях более преданны и верны, чем другие… нормальные…
Фокс. Бьянка Мария!!!..
Бьянка Мария. А если все-таки два гомосексуалиста разводятся, я думаю, это для того, чтобы жениться на существе другого пола… и это означает, что они… возвращаются к нормальному состоянию… Не согласен?
Фокс. Бьянка Мария, прошу тебя!.. Некоторые речи… в твоих устах!..
Бьянка Мария. Любовь моя, ты сам начал.
Фокс. Да, сокровище, но ты должна была только слушать. Я был уверен, что некоторых слов ты даже не знаешь… Меня поражает Берлускони!
Бьянка Мария (спокойно, закрывая тему). Извини, дорогой.
Пауза.
Фокс, нервничая, склоняется над бумагами.
Бьянка Мария возвращается к вязанью, чуть слышно напевая мелодию «Нинна Нанна» Брамса.
Как ты думаешь, пуловер с зелеными и голубыми ромбами пойдет Марии Виттории?
Фокс. Что?.. Думаю, да.
Бьянка Мария. Я хотела бы связать тугой лиф, чтобы носить с блузкой в желтых и коричневых тонах и с широкими рукавами. Немного необычно, правда?
Фокс. Что?.. Да-да!
Пауза.
Бьянка Мария. Вот видишь, а тебя удивляет, что я знаю некоторые слова! Чтобы тебе было понятно, как меняется мир, любовь моя, вспомни, когда мы с тобой поженились, ты ни за что не согласился бы поставить рядом зеленый и голубой цвета!
Фокс. Ты права, мое сокровище!
Бьянка Мария. О, да! «Tout passe, tout casse, tout lasse!» – «Все проходит, все ломается, все наскучивает»…
Пауза.
Фокс (неожиданно прекращает писать, кладет ручку и поворачивается к жене). Бьянка Мария, дорогая… если бы не было тебя, не было бы нашей девочки, не было бы этого дома… я не знаю, смог ли бы я выдержать всю гнусность и грязь этого мира! Вы – самое дорогое, что у меня есть. Мне хотелось бы, чтобы эти стены стали непроницаемы для остального мира, а этот дом стал оазисом, стеклянным шатром, башней из слоновой кости, чтобы защитить тебя и девочку от всего скверного, неприятного и мрачного, что нас окружает. Когда я ухожу отсюда… в жизнь, в мир, на улицу, когда прохожу мимо газетных киосков, открываю газету и вижу отвратительные вульгарные фотографии и читаю жуткие новости о беспорядках, насилии, об абсурдных и иррациональных протестах… единственное, чего мне хочется, – бежать в этот дом, закрыть двери и окна и быть тут с вами. Я хотел бы, чтобы ваша жизнь была исполнена поэзии и безмятежности, чтобы вы даже и не знали, что существуют убийцы, воры, прелюбодеи, нищие и голодные…
Бьянка Мария (растроганно). Дорогой, это самое лучше признание в любви, которое мужчина может сделать женщине. (Пауза.) Хочешь, я еще раз сыграю тебе «Нинна Нанна» Брамса?
Фокс. Нет, спасибо, не утомляй себя.
Бьянка Мария. Любимый, ты же знаешь, что я не могу жить, ничего не делая.
Фокс. К сожалению, мне надо еще немного поработать… (Берет ручку, пытается сосредоточиться, безуспешно, бросает ручку.) Не перестаю тревожиться о нашей девочке! Вне дома вечером… одна… мне это решительно не нравится!
Бьянка Мария. Папа ревнует, папа ревнует!..
Фокс. Я просто не хочу, чтобы у нее началось… с этими женишками… и все такое прочее…
Бьянка Мария. Рано или поздно такое должно начаться.
Фокс. Да, но не раньше, чем ты поговоришь с ней.
Бьянка Мария. О чем?
Фокс. То есть как о чем? Матери не о чем поговорить с дочерью, которая начинает уходить из дома по вечерам одна?
Бьянка Мария. Ты считаешь, уже пора?
Фокс (нервно). Я не знаю! Но приходит время, когда матери разговаривают с дочерьми об этом… например, накануне свадьбы… Хотя сейчас, кажется, уже в начальной школе детишкам известно все что надо и не надо!
Бьянка Мария (смущенно). О господи, я даже не знаю с какого конца начать!..
Доносится звук колокольчика, оповещающего о том, что открылась дверь или калитка. Раздается свист на две-три ноты.
Фокс. Кто это?!
Бьянка Мария. Наша девочка. Она уже дома. Вот видишь? Сказала, что вернется рано, и вернулась.
Фокс. Молодец!
Явно успокоившись, Фокс берет ручку.
Слышится голос Марии Виттории: «Папа! Мама!». Затем опять игривый свист.
Бьянка Мария. Ау!.. Мы здесь!..
Появляется Мария Виттория, красивая девушка лет двадцати пяти, сдержанная в одежде и манерах, но свободная и совсем не похожая – и не только по возрасту – на ту, которую можно было себе представить из разговоров родителей.
Мария Виттория. А что вы до сих пор в саду?
Бьянка Мария. Здесь так хорошо сегодня вечером!
Фокс (притворно ворчит). А здороваться теперь не принято?
Мария Виттория (походит к нему, целует). Привет, папа… (Целует мать.) Привет, мама. (Видно, что она собирается сообщить что-то важное.) Папа… мама… я должна вам кое-что сказать…
Отец и мать, в легком ошеломлении, смотрят на нее.
Я хочу выйти замуж.
Ручка падает из рук Фокса, спицы – из рук Бьянки Марии.
